Елена Зикевская - Нелюбезный Шут [СИ]

Он посмотрел на меня и неожиданно легко улыбнулся.

— С тебя ужин, с меня шатёр. Договорились?

Мне не оставалось ничего другого, как кивнуть и взять протянутый мне котелок.

— Ты всё ещё сомневаешься, Янига?

Вопрос застал меня врасплох, и я чуть не резанула палец вместо молодой моркови.

— В чём? — оглянулась я на Шута.

Он уже натянул верёвку между стволами и теперь раскидывал на ней шатёр. Я не ожидала, что он решит продолжить наш разговор, ведь сам же сказал: люди близко.

— В том, что у тебя свой путь.

— Я не знаю. — Нахмурившись, я вернулась к нарезанию морковки в закипающую гороховую похлёбку.

Шатёр Джастер раскидывал зелёной стороной вверх, но я заметила мелькнувший вышитый символ своего ремесла. Бывшего ремесла, получается…

Настроение снова испортилось.

— Это всё очень неожиданно для меня. Мне нравится… нравилось быть ведьмой любовной магии. А теперь я себя так даже называть не могу…

Я бросила хвост моркови в огонь и взяла пучок зелени. Опять Джастер в свою торбу разной еды набрал, а в моей только хлеб и сыр…

— Когда человек идёт не по своей судьбе, жизнь даёт ему подсказки. Это касается не только ведьм, а любого человека. Но люди видят в постоянных неудачах не знаки-предупреждения, а препятствия, и продолжают жить и поступать неправильно. Если человек вовремя не остановится и не одумается, то закончится для него всё скверно.

Я дорезала зелень в похлёбку, положила нож и обернулась к воину.

— Если ты прав, то получается, что меня чуть разбойники в Кокервилле не зарезали, потому что я не по своей судьбе шла?

— Не совсем, — Джастер одёрнул полог шатра и выпрямился. — Там тебе просто не повезло. Эту комнату для ювелира готовили, а я его переубедил. Морда у этого трактирщика слишком гадкая была.

Я только покачала головой, скрывая улыбку. Представляю, как он переубеждал… Жуть.

— Как ты вообще услышал, что они ко мне ломятся?

— Так я не спал, а они шумели.

А пёс книжника беспокоился за своего хозяина…

Шут спас увечного Эрдорика, как спас незнакомую ведьму, попавшую в беду. Без просьб и ожидания благодарностей. Просто потому, что мог это сделать.

«Мне не сравниться с вашим «псом», госпожа…» Я покачала головой, вспомнив беднягу Абрациуса.

Да кто вообще может сравниться с Шутом?!

Ох, Джастер… Горько признавать, но я верю, что она любила тебя. Только почему вы расстались?

Что творится в твоей душе на самом деле?

Шут обошёл костёр и сел напротив меня, заглядывая в котелок и мешая варево ложкой.

— Твои знаки — это твои неудачи в ведьмовских делах. Ты же сама говорила про это.

Я кивнула, но не успела ничего спросить, как Джастер внезапно выпрямился и прижал палец к губам, явно к чему-то прислушиваясь.

Испуганно подобравшись, я оглядывалась по сторонам, гадая, что же случилось. Вечерний лес сразу показался чужим и враждебным, и очень захотелось спрятаться за спину Шута.

— Кто-то идёт, — Джастер заметно нахмурился. — Охотник, скорее всего.

— Мне уйти?

— Сиди пока. Посмотрим, что за оно. Если захочешь — уходи, еду прикажешь в шатёр подать. Всё. Молчим.

Я только кивнула, постаравшись принять вид «госпожи ведьмы» и ничем не выдать своего испуга.

Шаги идущего к нам человека я услышала раньше, чем увидела незваного гостя. Он не остерегался подходить к незнакомому костру.

Видимо, лес и в самом деле обычными людьми «хоженый» вдоль и поперёк.

— Славный вечер, добры люди! — раздался из-за кустов хрипатый голос. — Дозвольте у вашего костерку простому охотничку передохнуть — погреться, госпожа ведьма?

Я кивнула, а Джастер, как ни в чём не бывало, помешал похлёбку и попробовал варево.

— Садись, отдыхай, грейся, — спокойно отозвался воин, даже не покосившись в сторону гостя.

Ветви кустов раздвинулись, и охотник, с луком и колчаном, перешагнул невидимую границу — я только сейчас это почувствовала! — нашего лагеря.

Одет нежданный гость был хорошо, видно, что не бедствовал, только половина лица бугрилась отвратительной коркой шрамов. Жутко это было: половина лица обычная, живая, даже бритая, а вторая — мёртвая, перепаханная. Рот с искорёженной стороны у охотника почти не шевелился, а вот глаз был живой и цепкий.

— Вы уж не обессудьте за мою рожу, госпожа, — осклабился он, заметив мой взгляд. — Энто меня медведица по зиме приласкала. Охотой я живу, а она дело такое… Удачливый я, жив остался!

— Сегодня удача тебя не жалует, как я погляжу. — Джастер отвлёк внимание на себя. — Что сума-то пустая?

— И не говори, мил человек, — тут же повернулся к нему охотник. — Весь день брожу, ноги сбил, а даже зайца не подстрелил…

Я решила, что сейчас самый подходящий момент уйти в шатёр. Как же хорошо, что Шут его поставил!

Как знал…

— Джастер, я иду отдыхать. — Я встала с видом «госпожи ведьмы». — Ужин подашь мне в шатёр.

— Как прикажете, госпожа, — коротко поклонился Шут, пока охотник смотрел мне в спину.

Взгляд у него был липкий и неприятный до омерзения.

Сидеть в полном одиночестве в тёмном шатре оказалось скучно и душно. Даже подушечки для сидения, которые заботливо оставил Шут, не скрасили моё «заключение». И потому я осторожно приоткрыла полог, пропуская внутрь вечернюю прохладу и заодно слушая, какие байки травил неожиданный гость, то и дело жадно потягивающий носом в сторону нашего ужина. Рассказывал охотник нарочито громко, словно боясь, что я не услышу о его подвигах.

Джастер же словно не замечал косых взглядов и откровенного вранья, начищая «купленную» у книжника лампу, помешивая похлёбку и лишь иногда поддакивая рассказчику.

Наконец, запах от котелка пошёл такой, что в животе откровенно забурчало. Я торопливо отодвинулась от полога, надеясь, что болтливый охотник этого не услышал.

Что это за «госпожа», у которой в животе бурчит, как у девки обычной?

— Ужин готов, госпожа. И ваша лампа тоже.

— Хорошо, принеси мне их!

Мне очень хотелось увидеть Шута и выяснить, как долго он намерен терпеть этого навязчивого типа у нашего костра.

Но Джастер вёл себя подобающе.

Край полога был приподнят, обнажая опустившийся на лес вечер, и рука в чёрном поставила в шатёр зажженную лампу, а следом миску с дымящейся похлёбкой.

Полог опустился, оставляя меня в одиночестве, но теперь хотя бы было светло. Как же он удачно эту лампу взял… Мне бы и в голову не пришло…

Я ела похлёбку и слушала вечернюю тишину.

Шут и охотник тоже ужинали.

— Эй, приятель!

Хриплый шёпот раздался вскоре после того, как я успела доесть горячее. И это было совсем не похоже на очередную байку. Я убрала лампу подальше от входа, загородила её свет своей торбой и чуть приоткрыла полог, выглядывая в щёлку.