Елена Зикевская - Нелюбезный Шут [СИ]

В густеющих сумерках костёр хорошо освещал обоих мужчин.

Охотник подсел к Шуту и заискивающе заглядывал воину в лицо.

— Ух, и хороша у тебя баба. Я таких смазливых давно не видал. — Гость заметно понизил голос, но я всё равно слышала. — Ужином угостил, уважил, мож, и бабой по-братски поделишься, ась? Да ты не серчай, мы ж свои, ты — «пёс», я — охотник, в лесу все мужики — братья. А на рожу мою не гляди, я в этом деле мастак! Мне ж все наши давали, а как рожу скривило, так носы воротят! Хучь в городе девок покупай! А платить-то за чо? Бабы-то промеж ляжек все одни, хучь за деньги, хучь так! Ей юбку на голову задерёшь, она для порядку попищит да побрыкается, а потом ничо, хучь куда стерпит, главное придавить покрепче, чтобы не уползала. Ну повоет потом, слёзы с соплями поразмазывает, да утрётся. А твоя вовсе ведьма, такие, болтают, до этого дела охочи больно. Ну, так чо? Я парочку, а потом ты, ась? Иль ты сперва, я уж потерплю, хучь и гостю первый почёт… .

Что?! От гнева и омерзения меня едва не затрясло. Первый почёт ему?! Юбку он мне задрать хочет?! Попищит, а там всё стерпит?! Да я от него и мокрого места не оставлю! И чихать на откат! Ради такого дела перетерплю!

Но отдернуть полог и обрушить гнев на этого мерзавца я не успела.

— Она — не моя, — Джастер ответил негромко и так равнодушно, что разом остудил мой пыл. Но следующая фраза всё расставила на свои места: — Я как-то больше мужиков люблю.

В щёлку я видела, как воин отставил пустую миску, взял фламберг и придирчиво начал его осматривать под косым и настороженным взглядом охотника, поспешно отодвинувшегося подальше. Можно подумать, Живой меч на поясе Джастера был безобидной зубочисткой…

— Мёртвых, — невозмутимо уточнил Шут, пока я, закусив рукав платья, старалась не рассмеяться над очередным представлением.

Заметно побледневший, охотник спешно отодвинулся ещё дальше. Но представление только началось.

— Они, живые-то, орут, кричат, угрожают, оружием машут, бежать иногда куда-то пытаются. Беспокойство одно. Зато потом лежат, молчат, тихо так, хорошо… Не дёргаются, главное. И похрен, какая там у них рожа.

Воин проверил пальцем лезвие, недовольно поморщился и достал из торбы точильный камень, сделав вид, что не замечает, как охотник отодвигается всё дальше и дальше от него, испуганно стреляя глазами то в сторону леса, то на мой шатёр, то на Шута.

— А к ней… Ну хочешь — попробуй, вдруг повезёт. Правда, в последний раз она таких охотников наизнанку вывернула. Размазало по полу и стенам так — хоронить нечего было. Прям целиком весь изгаженный сарай и сожгли, вместо могилы, даже разбирать на доски не стали. Про это весь Кронтуш знает, да ты, видать, там не бываешь, иначе бы слыхал, что она силой и норовом крута, хоть и молодка по годам. Впрочем, ты мужик ловкий, смелый, хваткий, коли не брехал. А коли и удачливый, как баял, так, мож, ей глянешься, авось, и пожалеет, живым уйдёшь. Ну а коли нет — не обессудь, тут уж кто скорее успеет: я или она… Я ж «пёс», ты ж сам понимаешь…

Джастер провёл камнем по клинку фламберга с таким жутким звуком, что даже меня пробрала дрожь. Охотник не выдержал окончательно. Даже изувеченная часть лица заметно побелела.

— Я-я-я п-пойду, пожалуй!

Он вскочил на ноги, подхватывая свои пожитки. На здоровой половине лица глаз заметно дёргался, второй был широко распахнут, а руки заметно тряслись.

— Х-хозяйке своей б-благодарность п-передай за госте-п-приимство! Я б ещё у вашего костра погрелся, да пора мне! Темнеет ужо! До дому бы поспеть засветло! Не обессудьте, коли чего не так сказал! Всего вам, люди добрые!

— Бывай, — невозмутимо откликнулся Шут, напутственно проскрежетав камнем по фламбергу ещё раз.

Ветки и кусты затрещали так, словно за охотником гналась вся лесная нечисть с волками во главе.

Я откинула полог, стараясь не рассмеяться в голос.

Ох, Джастер… Правду он всегда говорит… Только так эту правду с шуткой переплетает, что со стороны послушать — жуть берёт, какие тут чудища собрались.

— Ты его напугал, — я выбралась из шатра и села к костру.

Шут отложил фламберг и убрал точильный камень в торбу.

— А не надо было? — он внимательно посмотрел на меня, и я смутилась под этим взглядом.

— Темно уже, — я отвернулась и вздрогнула: где-то далеко раздался волчий вой. — Думаешь, он успеет до деревни?

— Если бегает хорошо — может, и успеет. А если нет, — Джастер равнодушно пожал плечами. — Тогда и жалеть не о чем. Зверям тоже есть надо.

— Ты же не такой жестокий! — возмутилась я. — Как ты можешь так говорить?!

— Если ты хочешь, чтобы я его вернул — так и скажи, — помрачневший Шут смотрел холодно и чуждо. — Хотя я сомневаюсь, что он не предпочтёт волчью стаю нашему обществу.

— Ты бы мог просто сказать ему…

— Давай договоримся так, ведьма, — хмурый Джастер встал, положив ладонь на рукоять Живого меча. — С этого момента со всеми желающими ты разбираешься сама. Хочешь — прогоняй, хочешь — бери к себе. Я вмешиваться не стану. Нужны они тебе — дело твоё.

На меня словно ведро снега опрокинули.

Что я вообще делаю?!

Да не нужны мне никакие другие! Мне Джастер нужен!

Он же за меня заступился, не убил этого охотника, а только напугал, а я разворчалась, как будто этот мерзкий тип для меня что-то значит!

Шут развернулся, явно собираясь уйти и наверняка опять на всю ночь. Но этого я допустить не могла.

— Джастер, стой! — Я вскочила, в испуге протянув руку, чтобы его остановить. — Подожди!

Воин едва повернул голову, а я виновато опустила глаза, не решаясь подойти к единственному мужчине, который мне нужен.

— Я… Ты всё правильно сделал. Прости, я опять… сглупила…

Шут смерил меня взглядом и отвернулся к лесу, где снова раздалась волчья песнь.

— Скоро вернусь, ведьма.

С этими словами он быстрым мягким шагом скрылся за деревьями, почти сразу растворившись в тенях.

— Я буду ждать, Джастер, — тихо вздохнула я, глядя на тёмный полог леса. — Я буду ждать.

Шут вернулся, когда над головой зажглись звёзды. К тому времени я успела отмыть нашу посуду в ручье и сидела у костра, не решаясь вернуться в шатёр.

Почему-то мне казалось, что в шатре я не услышу приближения воина, хотя он ходил по лесу тише любого охотника.

Глядя на огонь, я размышляла над событиями последних дней и думала, сколько всего случилось после знакомства с Джастером.

Одна ночь в Кокервиле, перевернувшая всё мое представление о любовных отношениях. Стерлинг с нашей первой ссорой, моим неожиданным денежным успехом и бурной ночью после любовного зелья. Неделя нашего путешествия по лесу, встреча с болотником, снежноягодник… Да со мной за всю жизнь столько не случилось, сколько за эти полторы недели!