Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

— Ноксвелл-плаза, — Донахью записал на бумажке. — Сейчас налажу связь, попрошу выставить охрану. Не то что наша парочка — мышь не проскочит.

Джон покивал. Человечки с яматской ширмы глядели узкими глазками, похожими на запятые.

— Голубя отправите? — уточнил он.

— Голубя, голубя, — раздраженно отмахнулся шеф.

— Отлично, — сказал Джон с удовлетворением. — А то, знаете, пользование магическими средствами коммуникации преследуется по закону…

— Я в курсе, — резко сказал Донахью, жуя мундштук трубки. — Сказал же: голубя, почтового. Блюститель закона нашелся… п-фф… на мою голову. Что дальше? Ты продумал?

Джон поёрзал в кресле. Бок, утихший было во время поездки, заныл с новой силой.

— Дальше вот что. Вы велите оцепить Ноксвелл-плаза в Линсе. Найвел и Ширли приезжают в Линс, видят, что вокруг башни стоят констебли. Несолоно хлебавши, едут в Кинки. И я туда еду, прямо сейчас, чтоб их опередить. Приезжаю, жду влюблённую парочку, встречаю с наручниками. Все просто.

Донахью с сомнением покачал головой.

— А если Найвел в Линсе всё-таки станет пробиваться к башне с боем? Или поедет сразу в Кинки?

Джон развел руками.

— Тут уж как повезет. В любом случае, шанс у меня есть.

— Кинки. Айрен, — пробормотал Донахью. — Далеко… На пароме если плыть — часов двенадцать. Полетишь на дирижабле. Три часа — и на месте.

— Ладно, — сказал Джон, — как скажете. Мастер, мне бы денег. На дорогу и прочее.

Донахью пыхнул трубкой, кивнул и, взяв из пачки с бумагами чистый бланк, стал писать. Трубку при этом он крепко зажимал в углу рта.

— В бухгалтерию, — сказал он, закончив и протягивая бланк Джону. — Полсотни тебе выписал, больше не дам. Что останется — вернёшь.

— Спасибо, — сказал Джон.

— Вымойся только, — велел Донахью. — Иначе на дирижабль не пустят. И давай скорее, а то клиента не догонишь.

— Я мигом, — пообещал Джон. — Да, ещё вот что хотел… Неуютно как-то в одиночку его ловить. Мало ли что он в Кинки придумает. Вентор нужен.

— Так бери девчонку свою, — предложил Донахью.

— Вот я и собирался… Вы как, добро даёте?

— Даю, даю, — шеф выпустил колечко дыма. — Она у тебя способная, вчера на занятиях кому-то зубы выбила. Разошлась не на шутку.

— Да ну?

— Ну да. Пора ей в деле себя попробовать. А то силы девать некуда. Немит её вроде даже домой отправила. Чтоб остыла.

— Ладно, — сказал Джон. — Покой.

— Иди, — сказал Донахью. — А я сейчас это… голубя запущу, угу.

Джон кивнул и вышел из кабинета. Голубь — птица сильная и надежная, разве что немного медленная. Куда быстрей позволят связаться с Линсом «глазок», «эхолов» или «банши» — но они сложные, дорогие и совершенно запрещены к обращению среди частных лиц. К тому же, все эти устройства не оставляют никаких следов использования, что утяжеляет вину частного лица, запрещённо их обращающего… В общем, есть все основания полагать, что Донахью и впрямь пустит в Линс голубя. Привяжет к лапке бумажку, откроет окно, распахнет клетку и будет долго, долго следить за тающей в небе точкой. Джон ухмыльнулся. Зайдя в бухгалтерию, он получил упругую пачку форинов — новеньких, бумажных, послереформенных. Держась за бок, проковылял вниз, подозвал кэб и поехал домой.

Дома была Джил. Она вышла в прихожую встречать — обняла, прижалась, сочно поцеловала в губы. Джон замер, держа руки на её талии, думая, какое это, в сущности, огромное счастье — обнять женщину, не проникая в её мысли и не испытывая мгновенной головной боли. Он был дома. На стене деловито тикали часы, в ванной журчала вода, этажом выше приглушенно гавкала собака. В углу прихожей стоял шкафчик, и теперь Джон разглядел, что на верхней полке шкафчика действительно лежит кошелек. Джил вздохнула и отстранилась. Она была одета в простенькое домашнее платье с белым воротничком.

— Ты чего? — спросила она, оглядев запыленный плащ Джона. — Дрался?

— Хуже, — сказал Джон, сбросил плащ на пол и, пройдя в комнату, повалился на диван. — М-м-м, — сказал он с чувством.

Джил присела рядом.

— Обедать будешь? Яишню. С беконом.

Джон сглотнул.

— Буду. А ты пока собирайся. Поедем в Гларридж, оттуда на дирижабле полетим в Кинки.

— Дирижабль? — переспросила Джил, и глаза её округлились. — Правда?

— Угу.

— О, — сказала Джил, — ох.

Джон посмотрел на неё.

— Ты что, никогда… — он осекся, — а, ну, да, естественно.

«Опять, — подумал он. — Как некстати-то». Когда Джил впервые попала в Дуббинг, выяснилось, что она панически, до крупной дрожи боится техники. Собственно, выяснилось это еще до Дуббинга, в пригороде, когда они пришли на железнодорожную станцию. Русалка, завидев паровоз, принялась дергаться, хотела бежать, но поддалась уговорам Джона и позволила провести себя в вагон. Всю дорогу она провела, вцепившись обеими руками в сиденье и еле слышно стуча зубами — потом Джон обнаружил, что она оторвала от сиденья деревянную планку и сильно занозила ладони — а, сходя с поезда, зарычала в ответ на паровозный гудок. Но то были цветочки. На вокзале она первый раз в жизни увидела паровой мобиль — и вот тогда-то Джону стало не до смеха. Он не любил вспоминать этот случай. С тех пор прошло много времени, Джил привыкла к поездам, мобилям и фабричным машинам, но вот дирижабль был ей в новинку.

— Вот что, — начал Джон, — я всё понимаю, только…

Джил приложила к груди ладони.

— Мечтала, — сказала она. — Давно. Еще малой была. На дирижабле полететь.

Она потупилась, спрятав улыбку. Джон недоверчиво заглянул ей в лицо.

— Что, правда?

Джил стыдливо кивнула.

— Ну, здорово, — с облегчением проворчал Репейник и завозился, стягивая рубаху. — Вот и исполнится мечта твоя. Но учти, мы там по делу. Будем одну парочку ловить. Парень и девочка. Девочка-то самая обычная, а вот парень… В общем, с ним могут быть проблемы. Пригодятся твои умения, как пить дать.

— А чего Индюк? Разрешил?

— Разрешил, разрешил… — Джон закряхтел, вставая. — Ты лучше скажи, кому зубы выбила.

— А, — Джил поковыряла в ухе. — То так. Случайно.

— Ну-ну.

— Я честно! Я не хотела. Прием учили. Бросок. Отрабатывали в парах. Я с Мунсом встала. Он меня бросил. А я чего-то разозлилась… И — вот.

— Разозлилась, — Джон прыгал на одной ноге, освобождаясь от штанов, — молодец, ничего не скажешь… Индюк сказал, что Немитиха тебя с занятий выгнала. Было?

Джил понурилась.

— Я ж извинялась. Два раза, — выдавила она. — Перед Мунсом и перед ней. Она вроде простила. Хотя она-то вообще непонятно за что простила. Я ведь не ей зубы выбила.

— Раз из Гильдии не поперла, значит простила… Ладно. Форму надевай, это твоя первая венторская работа. Настоящая.

— Я сейчас! Я уже! — она метнулась к шкафу. Дернула истерично взвизгнувшую дверцу. Сорвала с вешалки форму. Стащила через голову платье, нырнула в форму и встала перед ним — сияющая, растрепанная, готовая к подвигам. Джон придирчиво оглядел серую венторскую куртку — отутюженную, с аккуратными складками.