Юлия Ляпина - Драконий подарок [СИ litres]

– Да, – кивнул заинтересованный граф, – любят один раз, и если любимая умирает – сгорают за несколько недель.

– Так вот свадьба состоялась. Граф тогда служил в столице, и юная графиня долгое время не навещала поместье, в котором росла, а потом неожиданно сорвалась туда ночью, во время сильнейшей грозы, а вернулась с ребенком на руках.

– Получается, графиня отдала долг жизни?

– Получается, – кивнул старый дракон, – отдала, как сумела. Девочка не просто росла в доме графа, она считалась его дочерью, ее любили и баловали, а братья до сих пор не разговаривают с вами, виня в ее смерти.

– Это не так, просто я для них живое напоминание о потере, а вот Жана они любят и балуют без меры.

– Недавно король сильфов умер, – продолжил дракон. – Вы, наверное, помните невероятную бурю, прошедшую в горах? Там стоял его замок. У короля была единственная дочь, которую изгнали из замка за любовь. Принцесса осмелилась полюбить человека, и ее осудили. Но все же она была принцессой, поэтому е не развеяли, как обычную сильфиду, а просто отправили в тихое уютное местечко на побережье… Продолжать?

– Вы хотите сказать, что моя жена была дочерью принцессы сильфов?

– А Жан-Валер ее единственный сын.

– Но он человек! Более чем наполовину человек!

– Он наследник, а это порой важнее.

Граф немедленно взял себя в руки и постарался разложить полученную информацию:

– Сильфы не знали, что принцесса родила?

– Не знали, что она умерла родами. Графиня помогала ей, но сильфиды имеют несколько хрупкое сложение, а ребенок родился крупным, в отца.

– Вы знаете, кто отец? – пораженный граф уставился на дракона, может быть, впервые ощутив, сколько не просто знает, сколько помнит смешной и неуклюжий толстячок в слишком яркой одежде.

– Знаю, – вздохнул гость, – сам отправлял его к сильфам с посольством, герцог Вадор – красавец был, вот и не устояла принцесса. Погиб он, титул брату отошел, о ребенке он тоже не знал.

– Но почему Лиану стали искать?

– Фамильные регалии. Король, очевидно, о родах знал или догадывался и наследника не назначил, но самоцвет в навершии скипетра не погас – значит, династия еще не прервана.

– Но это бред, – граф опять вскочил, – моя жена уже не являлась прямой наследницей, поскольку была рождена вне брака, а потом внесена в родовую книгу человеческой семьи.

Дракон вздохнул и объяснил:

– Сильфы и люди могут говорить что угодно, но если Жан сам добровольно не отречется от престола, магия не даст править никому другому. Более того, все государство сильфов держится на магии, вот почему они сейчас прочесывают континент.

Граф еще немного побродил по кабинету, а потом сказал:

– Я благодарен вам за объяснения и помощь. Насколько я знаю, мой сын все еще должен вашему внуку?

– Я не буду отговаривать или подталкивать Жана, решение остается за ним

– Это будет лучшим выходом, но Жану- Валеру необходимо все знать, не хотелось бы получить эпидемию чумы или оспы в качестве ответа от сильфов.

– Хорошо, я жду его со дня на день; если хотите – мы можем нанести вам визит.

– Буду рад.

Дракон тотчас ушел, а граф в задумчивости подошел к нише, в которой висел портрет молодой синеглазой женщины с очень светлыми, почти серебристыми волосами. Постояв немного, он коснулся рукой рамы и вышел.

В большой комнате стояла кровать, на которую мы уложили Жана. Ролен велел парню принести много горячего мяса и вина, куриный суп для раненого и булочки для леди, а потом принялся раздевать Жана, попутно объясняя мне, что он не ранен:

– У него магическое истощение, леди. Во время нападения черных рыцарей мы прикрывали друг друга, но стрела ранила его коня, и Жан ударился о землю. Сознание он потерял, но его щиты защищали нас до тех пор, пока мы не скрылись.

Я тоже не стояла просто так; пока Ролен стаскивал с Жана штаны и камзол под прикрытием полога, я сняла жилет и шапку, вымыла руки чуть теплой водой из кувшина и спросила:

– Вы сможете помочь Жану?

– Нет, миледи, только вы.

– Я? Я ничего не умею!

– Здесь нужно просто тепло человеческого тела, – дракон, кажется, смутился, а я вспомнила фильм о китайском военачальнике, которого в бурю спасала наложница императора, прижимаясь телом к телу.

– Хорошо, я попробую, – покраснев выдавила я.

Видимо мой голос звучал так неуверенно и робко, что дракон, устало выпрямившись и закутав Жана в одеяло, сказал:

– Сначала вам нужно хорошенько поесть и мне тоже, потом попробуем напоить Жана супом или вином, ему нужны силы и тепло; если до утра не согреется – может умереть.

Я только рот открывала, как рыба, вынутая из воды; к счастью, в двери постучали – принесли мясо, вино и все, что заказал Ролен. Я с неожиданным аппетитом набросилась именно на мясо, игнорируя булочки и мед, а дракон еще и макал куски мяса в мед, пояснив, что ему тоже надо восстанавливаться.

После еды мы попытались накормить Жана: Ролен держал его за плечи, а я вливала суп из небольшой чашки, но дело не шло, он отказывался глотать, а вот вино выпил – две чашки, больше дракон не разрешил.

Потом он задул все свечи, расстелил на полу плащи, сунул мой жилет под голову и уснул. Может, и не уснул, конечно, но сопел выразительно, и я, раздевшись за ширмой, скользнула в кровать в одной нижней сорочке. Жан был просто ледяной! Укрыв нас сразу двумя одеялами и покрывалом, я прижалась к его боку, обняла рукой и постаралась не думать о том, что лежу рядом с симпатичным мне парнем.

Удивляясь себе, я создавал щит за щитом, они лопались как мыльные пузыри, но защищали. Ролен бледнел, кони хрипели и несли нас к лесу, вдруг снег кинулся в лицо, глухой звук и темнота.

А потом мне приснился сон – сладкий, тягучий. Все в этом сне имело вкус леди Марины, ее запах. Я долго наслаждался, вкушал его, пробовал языком и губами, позволяя рукам блуждать в мире своих фантазий, и искренне считал все сном, пока не услышал болезненный стон и всхлип, но остановиться уже не мог, лишь прижал крепче, шепча в дурманно пахнущую темноту слова любви.

Жана удалось отогреть, сначала он был таким ледяным, что у меня стучали зубы, но я упрямо прижималась ближе и, наконец, уткнулась губами в его шею, прижавшись к спине, и едва дрожь затихла – уснула.

Проснулась от тяжести и истомы в руках и ногах, шевелиться не хотелось, немного тянуло низ живота – странно, дни недавно прошли. И вдруг поняла, что легкие касания, разгоняющие кровь по всему телу, – это поцелуи Жана! Не успела я придумать, как отползти в сторону или оттолкнуть его, как нежные поцелуи переместились на грудь, заставляя пошевелить ногами, чувствовала я себя неловко, ведь Жан почти лежал на мне и гладил, целовал так, словно видел, а я не видела ничего.