Пальмира Керлис - Признайся, если сможешь [СИ litres]

– Так верни его сюда, – прошипела она.

Легко сказать… Демон напрыгнул – свирепо и клубясь тьмой, Ярушка увернулся. Скачок, перекат, и вновь на лапках. Сердце подскочило обратно к горлу, перед глазами вся его жизнь пронеслась: от отреза симпатичной ткани на прилавке до мягкого лучшего друга у кровати. Мариса стряхнула меня одним непринужденным движением и припечатала:

– Некогда! Или мы этого пехтюка, или он нас.

– Помоги тогда Ярушке…

– Смешно! – Она беспощадно свела ладони в том же заклинании. – Зачем твой хрендель вообще вылез?!

– Ну, надо… – На «хренделя» я решила обидеться позже. – У него с ним свои счеты, видимо.

Пожалуй, Мариса бы непременно покрутила пальцем у виска, если бы руки не были заняты. Демон нацелился острым жалом, Ярушка ушел от удара, лавируя между остатками багрового пламени. Кувырок, ловкий прыжок, поворот. Разведенные в стороны лапки, мах, другой. Целое кунг-фу! Блеснул наточенный коготок. Чирк по заднему шву… Из попы просыпались капсулы-бомбочки – одна, вторая, третья, – покатились по куполу. Прямо к пехтюку, под призрачно-полосатую тушку. Ханик отскочил, в мини-полете выпуская ростки и стягивая дыру на самом сокровенном месте. Бомбочки докатились, замерли, раздалось Ярушкино: «Быдыщ!» Бахнуло-бабахнуло, демонюгу отбросило. Далеко от пробоины, от нас. Да-а-а, так его! Бойцовская попа в действии. Всюду искры, дым. Мариса поперхнулась, сбилась с заклинания. Да уж… К такому ее боевой факультет не готовил!

– Тоже сама шила? – осведомилась она. – Недурно…

Это что было?.. Комплимент?

На горизонте опять возникла упрямая тушка демона, Мариса сложила пальцы чуть иначе. Защитный элемент добавляет! Пехтюк расправил крылья и ошалело накинулся на ханика, тот перегруппировался. Все было как в замедленной съемке: мудреный пасс Марисы, наскок демона, Ярушкины когти на его морде. О, а она совсем не призрачная! Пехтюк скукожился и, силясь скинуть ханика, замотал головой. То есть, замотался сам… По кругу, как ошпаренный. Ха-ха, а скинуть не выходило. Коротенькие лапки. Мариса завершающе всплеснула руками, багровое пламя взметнулось до потолка. Черт, какого потолка?! Мы же почти в открытом космосе!

Я инстинктивно пригнулась, Мариса выставила ладони и, сложив губы трубочкой, подула, будто воздушный поцелуй послала. Пламя смело, подчистую, вместе с половиной пехтюка. На нем, изрядно похудевшем, катался невредимый Ярушка, уцепившись когтями уже за бока. Оседланный пехтюк извивался и кашлял тьмой. Мариса хищно улыбнулась и щелкнула пальцами. Демон зашкварчал, как жир на сковороде, и лопнул. Честное слово, лопнул! И стек лужицей на купол.

Ярушка приземлился на четыре лапы, но без кошачьей грации, прямо-таки плюхнулся, издал крик победителя. Мой герой! Я выдохнула и застыла с открытым ртом, заметив наконец, что творится вокруг. Воздух искрил алыми всполохами бездны, облаками висели клубы дымчатой тьмы, изливаясь понемногу глянцево-черными каплями. Порвало демонюгу так порвало… Искры падали потусторонними снежинками, капли вливались в лужицы. Все это впитывалось в покрытую трещинами поверхность. Те стремительно зарастали, как и пробоина. Купол восстанавливался на глазах!

– Ата-та, – деловито доложил Ярушка.

– Кажется, это был жертвенный пехтюк… – задумчиво протянула я.

– Хрен пойми что, – выругалась Мариса и, добавив выражений, которыми только Пухликов гонять, дерганым жестом сняла защиту.

Воздушный барьер сдулся, словно шарик. Ни тяжести на плечах, ни невидимых тисков. Ка-а-айф! Выпрямиться во весь рост, вдохнуть полной грудью. Над нами барабанили черные капли, скатываясь по поверхности незримо наколдованного зонта – вниз, на купол. Он продолжал обновляться, сеть трещин уменьшалась, исчезала. Руки дрожали, потряхивало – уже от другого, безумно приятного волнения. Мы сделали это… Починили пробоину! Спасли Междумирье! В эйфории тянуло прыгать, хлопать в ладоши и обниматься. Но не с Марисой же… Я подхватила Ярушку, закружилась с ним вокруг затягивающейся пробоины.

– Провались еще туда, – доброжелательно буркнула победительница высших демонов. – Доставать не буду – так и знай, задолбалась.

Нормальные такие слова после спасения целого мира. «Задолбалась». Достойно войти в легенды и запечатлеться на скрижалях.

– И не нужно, – я на всякий случай отступила от пробоины, – проваливаться не собираюсь.

– А жаль, – она повела плечом, – что не мои желания тут исполняются.

– Эй, ты чего? Мы справились, давай радоваться…

– Конечно, – ее губы тронула кривая улыбка, – командуй, что мне чувствовать.

Наши взгляды пересеклись. В воздухе зазвенело напряжение, алые всполохи будто ярче засверкали. Я отпустила благоразумно затихшего Ярушку, сложила руки на груди. И сказала:

– Твоя теория – неправда. Я проверяла. Хотя лучше бы не проверяла… Нет у меня никакого влияния на Кеннета и не было никогда. Каждый выбор – его, и только. Как бы тебе ни хотелось, я тут ни при чем.

– Ни при чем?.. – Мариса шагнула ко мне, я не попятилась. Отступать-то некуда… – Все из-за тебя! Без приглашения явилась, где не надо заблудилась, в его портал влезла. Кто кого похитил-то еще. Мы с третьего курса вместе были! Вас на Земле не учили чужое не трогать?!

– Вы расстались задолго до моего появления. Три месяца не виделись.

– Много ты знаешь! – яростно фыркнула она.

– Знаю главное, – выпалила я. – Кеннет не твой и не мой, а свой собственный. Не надоело меня в вашем разрыве обвинять? Да ты сама постаралась неплохо! Не верила, что он невиновен, сознаться предлагала. Бросила его одного во время исполнения приговора, на церемонию открытия учебного года умотала.

– Я не… – Мариса почти задохнулась. – Не бросала! Я там была, рядом! Ближе, чем пускали. Из-за тебя же на церемонию сорваться пришлось!.. А ты думала, я за тобой в тоннель приходила?! Я бы забрала Кеннета сразу после… Без разницы, в каком состоянии! Хоть в самом плачевном – выходили бы. На нашей ферме, я договорилась. И с родителями, и с Зинбером, и об отпуске с деканатом. Но ты… ты…

Я растерянно моргнула.

– Ты… – Она перевела дыхание и грустно усмехнулась. – Вызволила его, в общем-то. Магию вырубив. Появилась вся такая особенная и незамутненно созидательная. Щенячьи глазки, своя волна, в бездну правила.

Оу… То есть я не пустое место уже? Непривычно от нее слышать.

– Как с тобой тягаться? – зло бросила Мариса. – С создательницей, спасительницей.

Я стояла и хлопала ресницами, медленно доходило. Она больше не считает меня жалкой и бестолковой! Ну да… Отправилась ведь со мной вдвоем на купол, жизнью рискуя. Вот что изменилось. Я стала соперницей. Да и раньше Марисины слова и поступки не были нападками сильной на слабую, раз уж я в ее представлении могла силой мысли всем подряд повелевать.