Тэд Уильямс - Восстание теней [Восхождение тени] [Shadowrise ru]

Баррик смог получше разглядеть здание, лишь когда ступил под сень деревьев, удаляясь от единственного факела тьмы, горевшего в подставке рядом с краем канала. Строение оказалось массивнее, чем выглядело с воды, земля вокруг него простиралась шире и дальше, чем виделось на первый взгляд. Оно было неизмеримо древним, на бледных, заплетённых сетью лоз стенах виднелись глубоко процарапанные письмена — или, может, таинственные заклятья, — но такие грубые, будто их вычертила рука ребёнка-великана.

Каждый осторожный шаг по устилавшим землю листьям и веткам словно бы гремел барабанной дробью. Баррик пробирался через подлесок и россыпь вывалившихся из стен здоровенных блоков к каменной громаде развалин, с тайным злорадством слушая, как Бек плетётся за ним следом, бормоча жалобы себе под нос.

Что-то чёрное внезапно налетело на них из-за деревьев.

— Бегите! — заверещал Скарн, стрелой проносясь мимо. — Погоня!

Ворон исчез, и ещё на мгновение Баррик застыл в замешательстве. А затем увидел две белёсые тени, мчащиеся к нему из руин — они летели над усыпанной камнями, заросшей бурьяном землёй легко, как гонимые ветром листья.

— Криксы! — Раймон Бек поперхнулся воплем, развернулся, чтобы бежать к лодке, но оступился и шлёпнулся, угодив лицом прямо в клубок плетей куманики.

Твари двигались с ужасающей скоростью; просторные одеяния со скрывающими лица капюшонами струились, колыхались, как пряди тумана, когда существа перелетали, перетекали препятствия на пути, едва их касаясь. Расстояние в сто шагов криксы преодолели так быстро, что Баррик едва только успел рывком поднять Бека на ноги, — а первая из тварей уже бросилась на них.

Не раздумывая, принц рубанул мечом по голове чудовища — по крайней мере, по тому месту, где полагается быть голове. Тварь метнулась назад, шипя, как застигнутая врасплох змея — на мгновение под капюшоном показалось лицо: вспыхнувшие алые глаза и тонкая частая сеть рубиново-красных вен на мертвенно-белой коже — и разразилась хохотом: жуткий свистящий хрип одиноко разнёсся над островом, и что страшнее всего — нечеловеческий голос явно и несомненно принадлежал женщине.

Ноги Баррика вмиг сделались как восковые свечи — и не держат вес, и не согнуть, и будто вот-вот подломятся.

Вторая бледная жуть реяла в стороне, пытаясь подобраться со спины. Принц неловко отступил на шаг и отпустил Раймона, который кулём свалился на землю и обречённо заскулил.

Лодка осталась позади, в нескольких десятках шагов от них — но всё равно что в нескольких милях. Призраки cмыкали кольцо всё теснее, хриплые голоса сплетались в безумном дуэте голода и триумфа.

Криксы пели.

"Единственный оставшийся у фаэри город стоит далеко на севере Эйона, севернее даже бывшего Вутланда. Ксимандр именует его "Кул-на-Квар" или "Дом фаэри”, но дадены ли таковые названия самим волшебным народом, никому не известно. Вутты же говорят "Альвшемм" и утверждают, что в этом городе башен без числа, как деревьев в лесу".

Солнце почти утонуло за горизонтом, и по всему Бродхоллу зажглись лампы. Бриони возвращалась к себе, навестив Ивви (той стало получше, но до выздоровления ещё было далеко: руки у девушки по-прежнему дрожали, и она не могла взять в рот ничего существеннее постного бульона), когда принцессу в коридоре перед её покоями остановили два солдата, с оружием и в шлемах, с сианскими королевскими гербами на доспехах. Мужчины пребывали в таком выжидательном напряжении, что на мгновение она испугалась, что солдат прислали её убить. Когда же один из них произнёс: "Принцесса Бриони Эддон, вас желает видеть его величество!" — у девушки слегка отлегло от сердца — но лишь самую малость.

— Мне бы хотелось сначала пойти переодеться, — попросила она.

Стражник покачал головой, и от этого его жеста в животе у Бриони сжался вдруг холодный комок.

— Простите, ваше высочество, но это не дозволено.

Пока солдаты вели её к тронной зале, Бриони перебрала в уме все возможные варианты. Может, всё оттого, что она связалась с калликанами? Или королю нашептали что-нибудь о том, как и почему был избит Дженкин Кроуэлл? Это будет легко отрицать — Давет слишком умён, чтобы оставить следы…

"Интересно, — подумала она, шагая к трону между двумя высокими мужчинами, — те придворные, что глядят на меня украдкой — какого-нибудь известного преступника они бы разглядывали с таким же брезгливым любопытством? О, благая Зория, что я учинила на этот раз?"

Король и его советники ожидали её в часовне Перина, комнате с высокими потолками, неширокой, но очень длинной. Энандер сидел в кресле, установленном впереди огромного алтаря, у ног колоссальной мраморной статуи Повелителя небес. В руках бог держал свой знаменитый Громобой, и его массивный боёк упирался в пол как раз позади кресла, занятого леди Ананкой, королевской любовницей, человеком, которого Бриони меньше всего хотелось бы видеть. Присутствие Дженкина Кроуэлла, посланника Толли при сианском дворе, было ей в равной мере отвратительно — и, раз он здесь, похоже, принцесса предположила верно: один из нанятых громил проболтался.

Кроуэлл при виде неё злорадно ухмыльнулся; в своём гигантском белом плоёном воротнике он был похож на особо уродливую ромашку. Бриони с трудом, но всё-таки сдержала желание подойти к нему и залепить хорошую пощёчину по этой самодовольной цветущей роже. С тех пор, как Хендон Толли довёл её до белого каления за трапезой в её же собственном доме, она успела кое-чему научиться.

Принцесса опустилась перед королём на одно колено и потупила взор.

— Ваше величество, вы призвали меня, и вот я перед вами.

— А ты не торопилась, — заметила Ананка. — Король ждёт здесь уже очень долго.

Бриони прикусила губу.

— Мои извинения. Я навещала госпожу Ивгению и'Дорсос, и ваши посланники нашли меня только что. Я пришла сию же минуту, как узнала, — она подняла глаза на короля, надеясь уловить его настроение, но лицо Энандера застыло безразличной маской, и непонятно было, чего ожидать. — Чем я могу вам услужить?

— Ты ещё утверждаешь, что служишь королю Энандеру? — подняла брови Ананка. — Сие странно, поскольку по действиям твоим подобного не предположишь.

Что бы здесь ни происходило, ясно было одно — дела обстоят хуже некуда. Если её обвинителем выступает леди Ананка, Бриони проиграла заранее — даже ещё не зная, в чём её преступление.

— Мы радушно приняли тебя при нашем дворе, — лицо Энандера теперь налилось краской, будто он уже с утра совершил обильные возлияния. — Не так ли? Разве не с распростёртыми объятиями встретили мы тебя, как дочь Олина?