Майлз Кэмерон - Грозный змей

Габриэль дернул поводья.

– Ну, господа, – крикнул он копейщикам, – кто готов поклониться королеве? Кто верен Альбе? Куда ехать? – спросил он у Корси.

– По этому берегу, к Морейскому тракту. Я поеду с вами и все вам покажу.

Майкл знал эту игру. Его отец играл в нее всю жизнь.

– Я перевезу королеву на эту сторону. Габриэль? Ты хочешь сказать, мы?..

Габриэль посмотрел на Тома, на Майкла, на Гэвина.

– К добру или к худу, мы теперь рыцари королевы.

Королева рысью проскакала через реку. Иноходец брызгался, капли сверкали в закатном свете. Ее окружали рыцари, а рядом ехали Амиция и Бланш. Несмотря на девять месяцев беременности и десять дней одиночного заключения, она держалась очень прямо, лицо ее было красиво и спокойно, а лошадью она правила уверенно, как всегда.

Все рыцари на дороге спешились.

Габриэль последовал их примеру.

Копейщики выступили вперед.

Крис Фольяк взял королевскую лошадь под уздцы, и королева тоже спустилась с седла.

Тогда спешились все рыцари отряда, их оруженосцы и пажи. Так вышло, что перед королевой оказались два куста шиповника, уже покрытых ранними цветами. Королева с восторгом вдохнула их аромат.

– Ваша милость, – громко сказал Габриэль, – ваша милость, эти господа хотят поклониться вам и предложить свою службу вам и вашему дому.

Королева прошлась между ними, возлагая руку им на головы – на голову шерифу, на голову лорду Корси, на голову пахарю Бобу Твиллу. Она улыбалась, и улыбка эта была как солнце.

– Я благодарю вас за верность и за смелость, – сказала королева, – я клянусь вам своей честью, клянусь Девой Марией и своей бессмертной душой, что ребенок в моей утробе – ребенок, который давно мечтает из нее вырваться, – зачат от моего мужа и является законным правителем Альбы.

С этим она вернулась к своей лошади.

– Лорд Корси предложил нам приют на ночь, – прошептал Габриэль.

– Я принимаю его предложение. – Она сверкнула улыбкой.

А потом согнулась пополам и закричала.

– Схватки, – буркнула Бланш и обхватила королеву руками.

Королева пришла в себя и выпрямилась. Посмотрела на сэра Габриэля:

– Прошу прощения, милорд. Время пришло.

Гауз слишком много времени провела, глядя в свой древний кристалл и ожидая новостей с юга. Очень трудно оказалось фокусировать шар на одной точке. Это усилие утомило ее – у нее еще оставалась энергия, но не хватало сил ею манипулировать.

Но ей нужно было знать правду, поэтому она продолжала – так ребенок ковыряет болячку. Адские легионы ее врага штурмовали врата бастиона Святого Георгия, и ей пришлось усилить защиту и швыряться в них огнем, пока ее муж не собрал рыцарей и не отбил нападение.

Сэр Анри умер под бастионом Святого Георгия. Там же пала дюжина лучших рыцарей ее мужа, а сам граф, который пережил два десятка битв без единой раны, лишился левого глаза. Но галлейские рыцари и их союзники из-за стены оказались отброшены.

Гауз пришлось лечить выживших. В другое время она бы оплакала Анри, лучшего романтического любовника, которого только может пожелать женщина, – храброго, умного, красивого, твердого и молчаливого.

Граф очнулся, пока она его лечила вместе с несколькими способными девушками – их называли четырьмя ведьмами. Он открыл правый глаз.

– Один из этих ублюдков был в цветах Орли, – прохрипел он, – я его почти достал! – Он снова закрыл глаз. – Боже мой, я потерял Анри.

И вдруг – по очень многим причинам – Гауз почувствовала, что на глаза у нее навернулись слезы. Не только из-за Анри. Из-за мужа. Из-за всех них. Она отослала ведьмочек.

– Мы можем вечно удерживать этот замок, – сказала Гауз.

Муж схватил ее за руку:

– Просто поставь меня на ноги. Их Черный Рыцарь… Это нечто. Я не могу пройти мимо него.

– Он тебя на тридцать лет моложе, старый болван. – За язвительностью Гауз прятала свои истинные чувства.

– Я убил много людей, которые были моложе меня, – мрачно возразил граф. – Ты делаешь мне больно.

Она пыталась вылечить его глаз заклинанием, но он оказался слишком сложно устроен. Ей пришлось ограничиться уничтожением инфекции и защитой от дальнейших повреждений.

– Я не могу спасти твой глаз, – призналась она.

– Ну, я все равно увижу тебя голую, – вздохнул он, – но вот поймать тебя станет посложнее.

Она улыбнулась:

– Я бегаю не быстрее тебя, старый ты козел. Это служанки вздохнут с облегчением.

Она пожала ему руку и ушла на поиски Анеаса. Он был невредим, хотя сражался два дня без перерыва. Он вернулся из Альбинкирка в сопровождении дюжины копий перед самой осадой, и на нем она выстроила всю защиту – незаметную, магическую, смертоносную.

– Ты мне нужен для подготовки к вылазке, – распорядилась она, – твой отец вышел из строя на пару дней. – Сейчас Гауз было не до попыток мужчин командовать самим. Пока она говорила, Шип – или его темный господин – расшатывал ее защиту.

А что происходило в Харндоне?

Анеас, почтительный сын, устало отсалютовал ей:

– Матушка…

– Да, радость моя?

– Кто-нибудь придет нам на помощь? Где Гэвин и Габриэль? – Он поймал ее взгляд. – Возможно, у нас лучшая в мире герметическая защита и самые высокие стены, но вот людей нам недостает.

– Ты же не повторяешь эту опасную ересь где попало, тыковка моя? – проговорила она.

Анеас криво улыбнулся – точно так же улыбались его братья.

– Я излучаю уверенность, – сказал он. – Кто-нибудь придет?

– Сэр Джон Крейфорд ведет северную армию, – ответила Гауз.

Анеас помолчал. Поднял свои перчатки.

– А ты ведь лжешь…

Раньше он никогда ей не возражал.

Она пожала плечами:

– Мы выстоим.

Анеас неохотно кивнул.

– Ты не думала сбежать? – спросил он. – Человек, который называет себя Кевином Орли, пообещал нам всем разные живописные пытки и унижения.

– Орли и гроша ломаного не стоит, – она щелкнула пальцами, – а если я уйду отсюда, крепость падет, и ты прекрасно это знаешь.

– У нас есть убежище, – хмуро напомнил он.

– Меня не схватят. И я никуда не собираюсь. Удерживай стены, мой последний сын. Я буду удерживать волшебника.

Анеас ушел к своим людям, а она взлетела по ступеням наверх. Посмотрела в свой шар. Повела рукой, сдвигая изображение, концентрируя всю свою волю на куске хрусталя.

– Святая Мария Магдалина! – воскликнула Гауз. – Он же умер!

Слишком долго – и этого времени не вернуть – она следила за ужасным зрелищем, которое разворачивалось на юге. Она не представляла, как прошел турнир, но король – ее брат – умер, и тело его завернули в саван. С братом у нее была особая связь, и Гауз легко нашла его даже в смерти. Она осмотрела труп, взглянула на галлейцев и альбанцев, которые вились вокруг, как мухи.