Ираида Волконская - Единственная для эшра

– Вот, я так и знала, что кроме детей тебя ничего больше не волнует! А я тебе говорила, что матерью становиться пока не готова, – надулась на него я и отвернулась к окну.

– Милая, прости, я совсем не это имел в виду, – извиняющимся тоном сказал Алан, – и насчёт детей не переживай. Они в любом случае появятся не раньше чем через пять лет нашей совместной жизни.

– Да? А почему? – приободрённая такой перспективой поинтересовалась я.

– Точно не знаю. Но скорее всего это связано с перестройкой человеческого организма. Иными словами пока женщина окончательно не настроится на одну «волну» со своим мужем, то ребёнка не будет, – грустно вздохнул Алан. – А так как ты в принципе не хочешь становиться матерью, думаю, даже наша идеальная совместимость не поможет.

После объяснения Алана я почувствовала некоторую вину за свой образ мыслей. Но, пока изменять себе я не намерена. А время покажет.

– Я понимаю твои чувства, Алан, и возможно потом я поменяю свой взгляд на этот вопрос. Но прямо сейчас материнский инстинкт во мне, увы, дремлет.

– В тебе и сексуальный-то инстинкт пока не проснулся, – хохотнул этот интриган. – Так что материнскому, понятное дело, ещё спать и спать.

Я не выдержав, хлопнула его по голове скрученным в трубочку журналом. Чем вызвала новую волну смеха. А я только покраснела и стала думать, как бы ему потом отомстить, так в профилактических целях.

Дальше наша жизнь пришла в относительную норму: я продолжала жить у тётки, ездить в институт, подрабатывать и ходить с Аланом на свидания. Иногда мы выбирались куда-нибудь вчетвером, но это случалось не часто, в основном потому, что Марту было невозможно оторвать от Тимофея ни на минуту.

В общем, не было в нашей жизни ничего сверхъестественного, и я немного расслабилась. Но забыть тот факт, что Тим с Аланом не люди у меня всё равно не получалось, как и то, что произошло на новогоднем балу. Марта же окончательно потеряла голову и её почему-то совсем перестали интересовать вопросы, касающиеся природы наших возлюбленных. За прошедший с бала месяц она даже не пыталась выяснить хоть какую-то информацию у Тима.

А вот я пыталась, потому что меня всё донимали вопросы: «Кто же такие эшры, и почему о них нет никаких легенд и страшилок? Откуда они вообще появились?». Ведь Алан пока рассказал мне лишь очень поверхностную информацию про особенности их расы, но я до сих пор не знаю, ни про их историю, ни про систему власти, ни про уклад их жизни, даже о законах (которые у них наверняка имеются в огромном количестве) я не имею, ни малейшего понятия.

Кстати, аудиенция Алана у старейшины своего клана прошла без негативных для нас последствий. Я все дни переживала, что его накажут, накрутила себя донельзя, спать по ночам перестала. А этот «жук» рассказал мне о результате своего общения со старейшиной только через неделю! Я даже не знала, что встреча уже состоялась!

Вообще его скрытность меня сильно настораживает и, кажется, превращается в мою паранойю.

Единственное про что он мне рассказал сам, это про серёжку, которой меня оснастил старейшина. И то это, скорее всего, случилось потому, что он заметил, что на мне её нет, и это его очень сильно напрягло. Я его успокоила, что она лежит у меня в шкатулке дома, потому что носить её одну я не буду. Оказалось, что носить я её должна в обязательном порядке, потому что: во-первых, она демонстрирует мой статус невесты, так как после заключения брака на меня наденут вторую серьгу; а во-вторых, эта штука оказывается ещё и маячок, который показывает моё местоположение! Последний пункт меня вообще взбесил, я, что домашний питомец, чтобы жучок мне подсаживать?! Вот как знала, что не всё с этим ладно будет.

О-о-о, Алан меня долго успокаивал, пока я бешеным вихрем нарезала круги по комнате. Из его объяснений следовало, что такая функция этого украшения необходима для безопасности женщин, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств жених, а затем и муж мог найти свою вторую половинку.

Я уже была в курсе, что любой желающий может довольно легко умыкнуть женщину у законного мужа и присвоить себе, так что в этом может и был толк. Только, что стоит эту серёжку снять с уха и выкинуть по дороге? На мой резонный вопрос Алан хмуро ответил, что серьга эта вообще-то должна быть не снимаема. И он не понимает, как мне удалось её снять.

После ответа Алана я поняла две вещи: первое, я каким-то образом смогла сделать то, что, по его мнению, не возможно; и второе, что раз обычно серьга не снимается стандартным способом, значит, единственная возможность её снять, это порвать ухо, если похитителю необходимо будет скрыться. Перспектива прямо скажем не радужная.

Но, оказалось, всё не так просто. Если мужчина, похитивший женщину другого, причинит ей физический вред и позволит себе порвать ей ухо чтобы снять маячок, то ему не только не позволят оставить женщину себе, но и вообще лишат его возможности продлить свой род. Так что никто в здравом уме этого делать не будет, по крайней мере, из эшров.

Ничего не скажешь, успокоил. Но, стало ясно одно: серьгу надо возвращать на место. Оказалось, что сама я это сделать не могу, так как надо понять, почему она вообще снялась. Пришлось идти с повинной к старейшине, чтобы поставили на место этот «знак отличия».

Оказалось, что данный субъект обитает в том самом особняке, где проходил новогодний бал, но отнюдь не в верхних комнатах. Сопроводили нас на минус третий этаж, и если верить панели с кнопками в кабине лифта, здесь таких подземных этажей шесть! Встретили нас не радостно, прямо скажем, атмосфера была из разряда «будут бить», Алан был бледен, но держался хорошо.

Я к своему удивлению, перестала испытывать мандраж, как только встретилась глазами с этим пресловутым вершителем судеб. Старейшина смотрел на меня с каким-то непередаваемым выражением, в котором я смогла уловить лишь раздражение с лёгкими нотками паники. Хм, к чему бы это? Я уверенно протянула старейшине серьгу, но тот даже с места не сдвинулся. Тогда я просто положила её ему на стол и встала рядом с Аланом. В общем нэр Тирнал был хмур, задумчив и молчалив. Не обратив никакого внимания на сиротливо лежавшую на его столе серёжку, он достал из верхнего ящика стола коробочку с новой. Всё так же молча, он вновь проткнул новой серёжкой моё многострадальное ухо, которое по моей дурости уже практически затянулось, и, пробормотав что-то себе под нос, махнул рукой, демонстрируя, что аудиенция закончена.

Стоило нам оказаться за дверьми кабинета, как Алан решил проверить снимается ли это коварное украшение. Не доверяет, значит, старейшине, теперь. Не снялось, но мне было больно, и весь оставшийся день я с Аланом не разговаривала. Меня, кстати, удивил тот факт, что старейшина был одет всё в тот же белый костюм, что и на балу. Белый цвет же такой маркий! Я-то думала это парадная форма одежды, а получается что повседневная. Ну, не назовёшь же наш с Аланом визит особым случаем. Или назовёшь? Опять вопросы…