Lutea - Венское Рождество, или сплетение судеб [СИ]

— Девочка моя… — грустно улыбнулся отец и заключил её в тёплые объятия.

Макс провёл в объятиях книг целый день. За высокими окнами библиотеки уютно шумел буран, домовики регулярно приносили еду и кофе, а история магической России захватила Макса — куда там унылой Южной Америке! Российские перипетии куда более…

Вибрация телефона заставила его оторваться. Поверх тридцати сообщений от Ганса с какими-то ссылками высветилось новое послание от Алексы.

Что ты знаешь о Семёрке?

Алекса, 17:05

Макс вскинул брови, затем нахмурился.

Мало чего.

Мои не любят об этом говорить.

Макс, 17:07

Главное, что я знаю —

Мой отец погиб из-за их деятельности.

Макс, 17:10

Мой отец только что рассказал мне всё.

Алекса, 17:11

Резко выпрямившись в кресле, Макс крепче сжал телефон.

Подробности?

Макс, 17:13

Лучше при встрече.

Алекса, 17:14

Когда?

Макс, 17:14

Когда для нас всё кончится.

Алекса, 17:16

Понимаю…

Я могу как-то помочь?

Макс, 17:17

Не думаю…

Алекса, 17:20

Ответив большим пальцем вверх и отложив телефон, Макс с силой провёл руками по лицу, волосам. Семёрка… он слышал это название от матери, и голос её дрожал от гнева и отвращения; слышал от деда — и тот предостерегал юношу от ошибок отца. Что касается бабушки…

Она вступила в библиотеку легко и изящно, шурша складками платья, и обвела помещение царственным взглядом. Макс тот час же поднялся.

— Бабушка.

— Максимилиан, — спокойно приветствовала она, проходя мимо него к стеллажам, и Макс невольно затаил дыхание, провожая её взглядом. Ей исполнялось семьдесят летом, при этом баронесса выглядела всё так же роскошно, как Макс помнил из раннего детства. Колдографии из их с дедом юности и вовсе вызывали у Макса острое желание спросить, не течёт ли кровь вейл в Арабелле.

Бабушка повернулась к нему, посмотрела оценивающе.

— Ты почитаешь для меня?

— Охотно, — Макс спешно поправил мантию, не желая выглядеть перед ней заработавшимся неряхой. Жестом он предложил перебраться в уютные кресла возле камина. — Что вы предпочитаете?

— На твоё усмотрение, — ответила бабушка и мягко опустилась в кресло. Сложив на коленях белые руки, сцепив в замок тонкие пальцы с единственным перстнем, бабушка вновь обрушила на Макса пристальное внимание.

Вздохнув, Макс сел подле неё и приманил с полок книгу наугад. Его магия остановилась на Гёте; полистав тяжёлые, украшенные рисунками страницы, Макс выбрал наконец и вслух зачитал:

Макс тихо вздохнул и захлопнул томик. Проследив за его действием, бабушка отстранённо заметила:

— Ты и правда влюблён, Максимилиан.

— Я так считаю, — откликнулся Макс, расслабленно наблюдая за пляской пламени в камине. За высокими окнами по склонам гор хлестала буря, но на душе Макса впервые за долгое время разливалось тепло.

— Ты счастливее моих сыновей.

Макс вздрогнул и с затаённым дыханием посмотрел на бабушку. А та словно перестала замечать его — изумрудный взгляд устремился в прошлое. На фарфоровом лице с невесомой сетью морщин застыла горькая усмешка.

Поддаваясь порыву, Макс наклонился и взял бабушку за руку.

— Мне жаль, что так произошло, — выпалил он. — Я бы хотел знать отца. И дядю тоже.

Бабушка медленно повернула голову к нему, чуть склонила к плечу, и медовые волосы поймали блики пламени.

— Нам хотелось бы того же.

— Дедушке в особенности, — проговорил Макс, отпуская её пальцы. Притаившееся в сердце тепло встретило ледяной шторм.

— Ты знаешь причину.

— Знаю, — Макс повертел в руках томик Гёте и левитировал его обратно на полку. — Дед не считает меня достойным наследником.

— Так переубеди его, — произнесла в ответ бабушка с лёгкой улыбкой. — Накануне ты впервые продемонстрировал, что наши уроки не прошли мимо тебя. Теперь Фридрих ждёт, каков будет следующий твой шаг, — бабушка поймала взгляд Макса. — Обдумай его хорошо, Максимилиан.

— Да, бабушка, — завороженно проговорил он.

Арабелла кивнула и приманила какую-то книгу, а Макс вернулся к заметкам по магической России. Однако он не только читал — теперь ещё и думал. Ему предстояло решить крайне важную вещь; бабушка права — от следующего действия зависит очень многое.

За окнами быстро стемнело, эльфы прибавили свечей. Макс совсем пропустил, как бабушка тихо вышла из библиотеки, оставляя его наедине с раздумьями. То и дело вибрировал телефон, но Макс лишь бросал на него косой взгляд и не отвечал — это не Алекса писала, а Ганс делился картинками с шутками. Подобное подождёт и до ночи.

Макс потёр переносицу. Информации в книгах становилось недостаточно — прошлый век описан из рук вон плохо, каждая книга говорит о совершенно разном, в зависимости от точки зрения оплатившей её выход партии. Кое-что Макс сумел выудить, и это лишь усилило его беспокойство за участь Алексы. Решение наконец созрело.

В кабинете деда и в этот предполуночный час горел свет. Макс замялся на пороге, пригладил волосы и оправил мантию. Вдруг вернулась та робость, от которой, он думал, избавился уже очень давно. Раздражённо мотнув головой, Макс взял себя в руки и постучал.

— Входите.

И Макс вошёл, но тут же замер на пороге и неловко отвёл взгляд.