Lutea - Чемпион Дурмстранга — Геллерт Гриндевальд! [СИ]

Маркус Флинт читал, устроившись в кресле у камина в гостиной Слизерина. Мелкий Малфой порой едко сомневался, что Маркус, учившийся весьма отвратительно, вообще умеет — но это он зря.

Маркус любил читать, в особенности — что-нибудь по истории. То, что было раньше, как действительно сильные колдуны и ведьмы сражались с великанами, с гоблинами, друг с другом не на жизнь, а на смерть, завораживало его, и Маркус жалел, что не изобретено пока Маховика времени достаточной силы, чтобы отправиться далеко в прошлое.

Зато изобрели дурацкий Кубок огня и не менее дурацкий Турнир Трёх Волшебников.

— Эй, Флинт! — окликнул его Монтегю.

— Мм? — откликнулся Маркус, не поднимая взгляд от книги.

— Ты же будешь участвовать в Турнире, да? Тебе ведь уже есть семнадцать.

— Ага…

— Ну, тогда это, — Монтегю почесал затылок, словно пытался подобрать слова, — ты знай, что весь Слизерин будет болеть за тебя. Из наших никто больше не станет номинироваться — выдвинем тебя единым кандидатом. А ещё тут Забини интересную идею закинул про Исчезательный шкаф и Диггори…

— Ага…

— То есть, ты не против? Отлично, пойду соберу ребят…

Дальше Маркус уже не слушал — да и прошлые-то реплики уловил едва ли. Его захватила неожиданная фантазия: Турнир Трёх Волшебников, в котором участвуют по-настоящему стоящие маги, а не выводок школьников. Он представил: Антиох Певерелл против Годрика Гриффиндора против… Николаса Фламеля! Чем Мерлин не шутит!

«Эх, мечты-мечты», — вздохнул Маркус и вернулся к «Истории магии» за авторством несравненной Батильды Бэгшот. Мисс Бэгшот была его кумиром с детства, и в будущем Маркус мечтал с нею встретиться. Все её труды были прекрасны и погружали с головой в миры высоких стремлений и грандиозных свершений, которых уже не выпадет, кажется, на их век…

И вновь мыслями он вернулся к своей идее с Турниром великих магов.

«Ну так, забавы ради», — подумал Маркус и, изорвав пергамент с недоделанной домашкой по чарам на мелкие кусочки, принялся на каждом из них выводить имена. Легендарные имена.

Никогда ещё Кубок огня не принимал в себя столько заявок за раз.

Всё так мило и торжественно начиналось…

Большой зал был украшен к Хэллоуину и выглядел превосходно — Альбус был горд проделанной домовиками работой. Иностранные гости, он видел, в большинстве своём были впечатлены убранством замка, особенно ребята из Дурмстранга — их собственная школа не отличалась красотой и изяществом. Последнего, конечно, в Хогвартсе недоставало гостям из Шармбатона, но и они не жаловались — многие сочли интересным подобный опыт. Их директор, мадам Олимпия Максим, дама весьма и во всём привередливая, снисходительно похвалила блюда за ужином и «пог’тг’еты» в коридорах, что можно было смело расценивать из её уст как оценку «Превосходно». Игорь Каркаров, в отличие от неё, даже не пытался ничего хвалить — за него это делали ученики.

— Альбус, — наклонившись над столом, к нему обратился Барти Крауч, назначенный министром одним из устроителей Турнира. — Пора начинать, мне кажется.

— Да-да, — согласился Альбус (задумавшись, он и не заметил, что в зале уже доели десерт) и сделал знак Минерве. Она кивнула и постучала вилкой по бокалу, привлекая внимание.

Альбус поднялся из кресла.

— Вот и настал момент, которого мы все так долго ждали! — провозгласил он, подходя к Кубку огня, стоявшему перед преподавательским столом на табурете. — Совсем скоро мы узнаем имена чемпионов нынешнего Турнира!

Синий огонь в Кубке налился краснотой, а затем из него вылетела бумажка с первым именем.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!

Зал зааплодировал очаровательной французской студентке, грациозно проскользившей по проходу между столами и пожавшей руку директору прежде, чем выйти через заднюю дверь в Малый зал.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Седрик, слегка помятый — Альбус слышал, его только пару часов назад извлекли из Исчезательного шкафа, — но очень довольный, под рёв пуффендуйского стола почти подбежал к директору и сердечно пожал ему руку. От души улыбнувшись парню и подмигнув ему, Альбус вытянул руку, чтобы поймать последнюю бумажку.

Да, всё было так мило и чудесно… Пока не вылетело имя чемпиона Дурмстранга.

В первый миг после прочтения Альбус откровенно опешил. Затем прочитал ещё раз, и ещё, но буквы упорно твердили невозможное. Но раз написано, пришлось озвучить:

— Чемпион Дурмстранга — Геллерт Гриндевальд.

Зал как-то мигом затих. Все в непонимании уставились на Дамблдора, словно ожидали, что сейчас он крикнет: «Шутка! Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!»… Но нет, такого он крикнуть не мог. Он вообще лишился способности кричать, и когда Кубок, вновь загоревшись, выбросил четвёртую, совершенно лишнюю бумажку, Альбус рефлекторно поймал её левой рукой (в правой всё ещё сжимал предыдущую, с таким пронзительно знакомым именем) и без особых эмоций прочитал:

— Гарри Поттер.

Если раньше зал был просто молчалив, то теперь тишина повисла гробовая. Студенты, кажется, даже вздохнуть не решались. А вот за столом преподавателей послышалось копошение, и вскоре к Альбусу подскочил Барти Крауч с глазами размером с чайное блюдце. Посмотрев в них, Альбус увидел такой фатализм, что стало не по себе.

— Гарри Поттер! — вновь вызвал он, отворачиваясь, пока ступор, напавший на Крауча, теперь уставившегося на листки, не передался ему. — Пройдите в Малый зал!

Гарри поднялся из-за стола Гриффиндора, бледный, как мел, и, пошатываясь, побрёл к возвышению, на котором стоял стол преподавателей. Его взгляд вгонял в уныние ещё быстрее краучевского.

— Пир окончен! — объявил Альбус и последовал за Гарри в Малый зал под шум отодвигаемых скамеек и взволнованных переговоров.

Стоило ему войти к чемпионам, потрясённо смотревшим друг на друга, следом ввалилась бушующая толпа.

— Как это понимать?! — кричал Игорь, потрясая в воздухе кулаком. — Я требую объяснений, Дамблдор!

— Что сие означает?! — возмутилась Олимпия, возвышаясь на всеми собравшимися. — По какому пг’аву ‘Огваг’тс выставить двух чемпионов?

— Вины Дамблдора тут нет, директора, — проговорил Северус, недобро блестя глазами в сторону Гарри. — Это всё проделки Поттера…

— Да плевать на Поттера! — рявкнул Аластор, и все вздрогнули. — Тут Кубок говорит, что в Турнире должен участвовать Геллерт Гриндевальд!

Напоминание об этом собравшихся немного отрезвило. Хотя нет, скорее погрузило в тупое молчание…

— Барти? — Альбус обратился, как к последней инстанции, к представителю Правил на чемпионате.