Lutea - Королева Ступеней [СИ]

— Налейте и себе, — распорядилась Серсея, не глядя волантийке в лицо. — И сядьте.

— Как угодно, — вновь раздался плеск вина, и Мей опустилась на край лежанки, занимаемой Серсеей. — Вашей Милости стало жарко?

— Нестерпимо душно, — ответила королева. Её взгляд больше не хотел держаться на городе — его привлекало то, что скрывал синий шёлк. — Вам, должно быть, тоже.

— Невыносимо, — мурлыкнула леди Мей и пригубила вино, глядя на королеву из-под ресниц.

Серсея усмехнулась и милостиво сообщила:

— Можете снять платье, если хотите.

— Хочу, — ни тени, казалось, сомнения не посетило волантийку. Поставив кубок на каменные плиты пола, она поднялась и выгнулась, выскальзывая из шелков. Это заняло секунды, но Серсея успела отметить и стройность, и гибкость, и томную изящность леди Мей.

Та вновь опустилась на край лежанки и подняла бокал. Её груди, отметила Серсея, выглядели слишком тяжёлыми для худого тела и без должной поддержки наверняка ощутимо тянули вниз.

Женщины сидели рядом и пили вино до самого тёмного часа ночи.

Очень быстро подобные вечера стали для Серсеи едва ли не более частыми, чем проведённые с Джейме. Свадьба Джоффри неумолимо приближалась, отец продолжал настаивать, что вскоре после неё сама Серсея должна выйти замуж за сира Лораса, и королеве хотелось покоя. Леди Мей давала его куда больше, чем объятия Джейме.

— У тебя есть любовник? — спросила Серсея в один из тихих вечеров.

— Постоянный? Нет, — ответила Мей без смущения. — Я не вижу смысла ограничивать себя.

— С кем при дворе ты спишь?

— Я провела по ночи со многими лордами и рыцарями, и никто из них меня не впечатлил.

— Даже мой брат?

Мей посмотрела на неё бархатно и темно.

— В моей постели ещё не было Ланнистера.

— А хочется заполучить одного? — вытянулась Серсея.

Лукавая улыбка стала ей ответом. Она и аккуратное прикосновение к голени.

Серсея откинулась на спинку лежанки и провела стопой по бедру Мей. Та перехватила ногу королевы, аккуратно подняла и коснулась губами щиколотки. От места касания её полных губ по ноге вверх, по позвоночнику прокатилась волна удовольствия — Серсея криво улыбнулась и закинула другую ногу на плечо Мей, зарылась пальцами в каштановые волосы. Мей потёрлась о неё щекой, словно кошка.

Поцелуями она прошлась от щиколотки до колена, языком расчертила узор на внутренней стороне бедра. Каштановые волосы змеились и щекотали, и в какой-то момент королева вскинулась и намотала тяжёлые пряди на руку. Подумав миг, требовательно потянула.

Мей подняла голову. В зелёных очах бесновали демоны, жаркий румянец залил щёки, а влажный язык скользил по губам в предвкушении.

И Серсея понимала, что выглядит в точности так же.

На поверхности ничего не изменилось, но в омуте знойных вечеров кипела страсть. Серсея брала всё, что любовница могла ей предложить, насыщалась умелыми ласками. Мей ей рассказывала, каков тот или иной придворный в постели, смеялась вместе с королевой над всеми этими глупцами, мнящими себя богами плотских утех, а после доставляла Серсее удовольствие, несравнимое с любыми прочими. Когда же королева, бессильная и счастливая, шумно дышала на кровати, Мей устраивалась рядом с ней и шептала о ядах, об убийствах, о пытках. Полный вязкого дурмана разум Серсеи откликался на эти рассказы яркими картинами, на которых хайгарденская шлюшка вопит под ударами плетей, её брат мучается на дыбе, а старый ублюдок Пицель силится сделать вдох и царапает горло до крови. Ах, сладкие мечты о блаженстве!

Но боги злы и коварны. На глазах королевы вместо Пицеля царапал горло, задыхаясь, Джоффри.

Всё случилось так быстро, Серсея не смогла ничего предпринять. Её золотой мальчик, её первенец погибал кроваво и жутко у неё на руках, а королева рыдала и билась в истерике. Джейме насилу оттащил её от Джоффри, и тут же ловкие руки Мей сомкнулись вокруг стана Серсеи.

— Они все заплатят, — горячо прошептала ей на ухо Мей, прижимая голову королевы к своей, не давая смотреть, как Джейме накрывает Джофа белым плащом.

— Это он! — завывала Серсея, призывая кару небес на голову Тириона, которого стража уводила прочь. — Он мстит мне!..

— Я выясню это наверняка, — пообещала Мей.

И она выяснила, рассказала, подготовила. Когда вслед за Мей Серсея спускалась в подземелья двумя неделями позже, её раненное сердце горело в предвкушении мести.

Хайгарденская шлюшка, железными цепями подвешенная к потолку за руки, извивалась и силилась избавиться от кляпа. Рядом с ней в таком же положении находился сир Лорас. Перед обоими в массивном деревянном кресле — старухе не сдвинуть! — сидела привязанная Королева Шипов.

— Серсея! — воскликнула она, когда истинная королева и леди Мей вошли в подземелье. — Что за безумие ты затеяла?!

— Безумие? — улыбнулась Серсея, для которой всё встало на свои места. — Нет-нет, леди Оленна, всего лишь месть за моего мальчика, — она сжала кулаки, — за моего Джофа.

Как она пела. О боги, как старуха срывала голос, когда леди Мей, прекрасная в своей жестокости, пытала её прекрасных внуков. Оленна Тирелл плакала и надрывалась, проклинала, молила — и это доставляло Серсее даже большее удовольствие, чем истерические вопли хайгарденской шлюшки, когда Мей проверяла, как широко сможет раскрыть «грушу» внутри неё.

Мей стегала шлюшку плетьми, рвала молочно-белую кожу стальным когтем — но ни разу не коснулась смазливого личика, перекосившегося от боли, но всё того же, что очаровывало придворных. Всё время пытки Оленна смотрела в лицо своей любимой внучке. И в этом была такая выверенная, сокрушающая жестокость, что Серсея не удержалась — притянула к себе и поцеловала Мей прямо при этих Тиреллах.

Но они, казалось, и не заметили. Они умирали.

Отец что-то кричал о том, что Серсея не имела права поступать подобным образом. Королева лениво улыбалась и пропускала его слова мимо ушей. На удачу, неделей позже отца поразила болезнь, от которой он скоропостижно скончался.

Джейме это разбило — брат никогда не предполагал, что их отец, великий Тайвин Ланнистер может умереть как простой смертный от какой-то болезни. Какой именно, знала лишь Мей. Ещё, по всей видимости, вызнал Пицель — и отправился в могилу следом за лордом Тайвином. Серсея пила вино и торжествовала.

Не успел отец оказаться в земле, Тирион покинул город, прихватив с собой Вариса.

— Куда они направляются? — полюбопытствовала Серсея. По правде говоря, её мало заботили Тирион и Варис — куда больше волновали руки Мей, мягко скользившие по телу.

— Пентос, — ответила Мей, от которой не скрыть ничего. — У Вариса есть друзья в том городе. Вашему брату будет где загнать себя алкоголем в гроб.