Lutea - Два мира. Том 2 [СИ]

Проходя мимо большого дома, меньше других пострадавшего и выбранного временным госпиталем, Итачи ненадолго остановился и заглянул в окно. В помещении вокруг раненых — гражданских и шиноби — суетились двое ирьёнинов Ото и местная девочка, помогавшая с перевязкой, — она как раз занималась какой-то старушкой со сломанной рукой, плакавшей и говорившей, что с начала нападения не видела сына и не слышала ничего о нём. Из боковой комнаты в основной зал вернулась Шизука, куноичи из АНБУ Конохи, на ходу вытирая тряпкой окровавленные руки, и завела негромкий разговор с ирьёнинами союзников. Впрочем, она не говорила долго: коротко нечто сообщив, перевела взгляд за окно и, увидев Итачи, вышла из дома к нему.

— Скончались ещё двое гражданских и один шиноби из Ото, — сообщила она. — Состояние ещё четверых критическое; я сделала, что могла, теперь всё зависит от них.

Итачи кивнул. Выходит, за вычетом недееспособных, всего в их отряде осталось шестнадцать человек: одиннадцать звуковиков, трое АНБУ Конохи из команды, которую Хокаге послала вместе с Итачи и Кисаме для помощи им, и сами Акацуки. Не то чтобы много, но попытаться продержаться можно.

— Когда ожидается подкрепление?

— Основные силы Конохи подойдут завтра к полудню, — ответил Итачи. — Ими, насколько я знаю, командует Какаши-сан.

— Хорошая новость, — сказала Шизука. Она была АНБУ старой закалки — Итачи помнил её умудрённой опытом уже во время собственной службы — и одно время служила в отряде Какаши. — Что остальные союзники?

— Аме и Куса пришлют объединённый отряд, который вольётся в наш через день или два. Суна и Таки усиливают погранпосты со Страной Земли.

— Понятно, — нейтрально произнесла куноичи, не выдавая беспокойства, хотя не могла не испытывать его, понимая, что если шиноби Кумо ударят до того, как подойдёт подкрепление, у их отряда мало шансов на победу. — Ты обсуждал новую тактику с капитаном?

— Да. Мы с Тензо-саном пришли к выводу, что будет целесообразно сосредоточиться на обороне и первыми не вступать в бой. Если же на деревню вновь нападут, мы с Кисаме встретим атакующих и дадим остальным время эвакуировать жителей; АНБУ станут второй линией защиты отступающих.

— Будем надеяться, до этого не дойдёт.

— Будем надеяться, Шизука-сан.

Коротко кивнув ему, куноичи вернулась в дом, а Итачи продолжил обход деревни. Впрочем, скорее это была прогулка: Акацук, как основную силу отряда, не ставили на ночные дежурства, давая максимально отдохнуть и восстановиться за недолгие часы передышки. Кроме того, ещё несколько часов назад Итачи и Ринджи, член АНБУ, натянули на расстоянии двух и пяти километров от поселения две линии сигнальных чар и техник, которые должны были предупредить об опасности. Так что Итачи просто шёл по пустынным улицам, а после, выйдя на самую окраину, где открывался вид на заснеженное поле и лес за ним, присел на энгаве полуразрушенного дома и, прислонившись спиной к стене, прикрыл натруженные за день глаза.

С тех пор, как о нападении шиноби Кумо на Страну Звука стало известно союзникам и Итачи с Кисаме были посланы на передовую, прошло два дня, долгих, как месяцы. Изначально отряд, в подкрепление которого Акацуки были посланы, держал оборону почти на двадцать километров глубже — при участии Итачи и Кисаме линию фронта удалось на этом отрезке отнести дальше от Ото — и насчитывал пятьдесят человек. Сейчас осталось одиннадцать дееспособных ниндзя Звука и ещё четырнадцать раненых; команда АНБУ Конохи также лишилась одного шиноби — он погиб этим днём, прикрывая звуковиков, вытаскивавших с поля боя своих пострадавших товарищей. «Каждый день случается столько смертей, — мысленно вздохнул Итачи с сожалением и вновь задал себе вопрос, который волновал его в детстве: — Что такое жизнь? Почему люди так отчаянно стараются забрать её друг у друга?..»

«Итачи, Кисаме».

«Да, Конан?»

«Есть, чем порадовать?» — с небольшой задержкой откликнулся Кисаме — наверняка спал.

«Нет, к сожалению, — ответила Конан. — Яхико сейчас на собрании совета, поэтому попросил меня сообщить вам. Ива вступила в войну; её шиноби атаковали блокпосты Альянса на границах Стран Ветра и Водопада».

Известие не вызвало удивления — подобный расклад был предвиден стратегами Альянса, — и вместе с тем Итачи ощутил горечь и разочарование. В который раз люди, отринув попытки договориться, предпочли словам блеск стали. В который раз.

«Ну зашибись, — прокомментировал Кисаме. — Не мог старик Ооноки удержаться и не влезть».

Итачи не сказал ничего, но мимолётным мысленным посылом обозначил, что не одобряет слова, выбранные напарником для характеристики ситуации. Кисаме на это не отреагировал никак.

«Каковы указания Лидера?» — уточнил Итачи.

«Для вас — пока что никаких; вы останетесь в Стране Звука по крайней мере до тех пор, пока на тот фронт не подойдёт подкрепление из Аме, Конохи и Кусы. После этого вы получите дополнительные распоряжения».

«Ясно», — откликнулся Кисаме и прервал связь. Итачи порой поражался тому, как на первый взгляд безразлично его напарник относится к войне; впрочем, ведь в отличие от самого Итачи, для Кисаме это не первая война, в которой он участвует.

Ментальная связь ослабла, но Учиха чувствовал, что куноичи всё ещё на его волне, и позвал её:

«Конан».

«Слушаю тебя, Итачи, — она откликнулась быстро, но преувеличенно нейтрально. — Ты хочешь что-то обсудить?»

«Это касается нашего с тобой разлада».

По связи пробежала словно бы рябь — это были чувства Конан, в реальности наверняка нахмурившейся, настроенной непонятно смешанно.

«Сейчас не время для этого разговора, Итачи…»

«Я бы не хотел, чтобы между нами оставались недосказанности, — вежливо, но твёрдо возразил он. — Ты обвинила меня в том, что главной целью моих усилий не является благо Амегакуре, и абсолютно в этом права: Аме не стоит для меня на первом месте. Однако в то же время ты ошибаешься, считая, что я работаю на Коноху или тем более целенаправленно против Аме. Я… — он на мгновение прервал себя, не уверенный, что куноичи его действительно услышит, поймёт. Впрочем, он всё же закончил: — Сейчас я являюсь членом клана Учиха и организации Акацуки. Шиноби Альянса».

В связи повисло молчание, хотя Итачи всё ещё ощущал присутствие Конан; при этом свои мысли и настроение она тщательно скрыла от него — научилась этому трюку, нехитрому для шиноби с высоким Инь.

«Яхико зовёт меня, — сказала куноичи. — Закончим в другой раз, если ты не против».

«Нет, разумеется. Мы с Кисаме ожидаем дальнейших инструкций».

Мысленно кивнув, Конан прервала связь, а Итачи открыл глаза, тихо вздохнул почти с облегчением. Наконец-то, после почти десяти лет, прошедших с тех пор, как он покинул Коноху, он точно знал и не сомневался в том, за что сражается, чему принадлежит.