Lutea - Два мира. Том 1 [СИ]

— Какого чёрта она идёт за нами? — проворчал Суйгецу, косясь на Митараши Анко через плечо; это был один из тех редких моментов, когда Карин готова была его поддержать.

— Мы не можем её отпустить, — своим хриплым, вгоняющим в дрожь голосом ответил Орочимару. — Если Анко доберётся до Конохи раньше нас, это станет проблемой.

— Тогда почему бы не убить её? — Суйгецу потянулся к мечу. — Мне секунды хватит, чтобы…

— Нет, — коротко бросил шедший впереди Саске.

— Саске-кун прав, лишние трупы нам ни к чему, — произнёс Змей, буравя спину Учихи не совсем понятным взглядом. — Тех, которые уже есть, вполне хватит.

— Спасибо, что заступились, сенсей, — громко и крайне язвительно сказала Анко, как оказалось, слышавшая их разговор. — Очень мило с вашей стороны.

Орочимару не ответил. Все они прекрасно понимали, что кроме как скалиться и огрызаться Анко ничего не оставалось — небольшая белая змейка обвивалась вокруг руки джонина, впившись клыками в её запястье, высасывая чакру, поддерживая её уровень на минимальном, безопасном для жизни, вместе с тем не давая куноичи сбежать.

— За нами есть хвост? — спросил командир отряда пару минут спустя.

— Нет, Саске, — отозвалась Карин, тщательно исследовав окрестности на предмет наличия посторонней чакры.

— В этой местности шиноби Конохи редко бывают, — заметил Орочимару. — Нас здесь никто не потревожит.

Согласно кивнув, Саске остановился, достал из-за пазухи и раскрыл одну из карт, взятых у Некобы несколько месяцев назад.

— В девяти километрах к северо-западу расположено ущелье, — сказал он. — Там много пещер, в которых можно укрыться.

Судя по раздражению, сверкнувшему в глазах Анко, место для укрытия Саске выбрал и в самом деле хорошее. Впрочем, от каких-либо комментариев джонин воздержалась; в последнее время она больше молчала, постоянно думая о чём-то своём. Поверила ли она в то, что поведал ей Саске о Конохе и своём брате? Сложно сказать — Анко продолжала держаться настороженно и враждебно. Разумеется, переживания врага не волновали Карин, но вместе с тем этот непредвиденный эксперимент над личностью всем сердцем преданного своей деревне шиноби казался ей весьма занимательным.

Ущелья путники, никуда не торопившиеся, достигли пару часов спустя. В его практически отвесных каменных стенах и в самом деле обнаружилось много расщелин, и к обеду шиноби уже разбили свой временный лагерь в одной из пещер, достаточно просторной и сухой.

— Ну что, Саске-кун, действуем по плану? — спросил Орочимару.

— Да, — произнёс Саске, сидевший на каменном полу, в который раз просматривая свиток, на содержании которого строился весь его план. — Постарайтесь вернуться к утру.

— Хорошо, — Змей перевёл взгляд своих пугающих янтарных глаз на Карин. — Идём, Карин.

— Ага, — бесцветно откликнулась она и следом за бывшим начальником вышла наружу.

Когда в том старом убежище Саске, использовав Проклятую Печать на шее Анко, возродил Орочимару, Карин стало очень не по себе. Не то чтобы она прямо так уж боялась Змея, вовсе нет, просто в его чакре была неприятная зловещая нотка, заставлявшая сенсора нервничать и каждую минуту ожидать подвоха. Впрочем, что удивительно, Орочимару пока явно не намеревался убивать их или предавать: во-первых, он просто знал, что с Учихой ему не тягаться, а во-вторых, в нём появился определённый интерес, когда Саске объяснил, зачем поднял его из мёртвых.

— Весьма амбициозно, Саске-кун, — прошипел тогда Орочимару, оскалившись словно бы в предвкушении, — но ты можешь себе это позволить.

Солнце уже давно опустилось за горизонт, когда путники вышли из леса на вершину холма, с которого им открылся хороший вид на ночную Коноху.

— Теперь осторожнее, — вполголоса предупредил Орочимару, ниже надвигая капюшон плаща. — Скоро барьер.

Карин ограничилась кивком. Когда обсуждали, кто отправится в Скрытый Лист за одной из необходимых для исполнения плана вещей, было решено, что она и Орочимару лучше всего для этого подходят — Змей, по его собственным словам, знал кое-какую старую лазейку в защитном барьере деревни, а Карин была в силу своих неординарных способностей одной из тех немногих, кто мог пробраться сквозь эту преграду незамеченной.

Как и ожидалось, проникновение прошло успешно. Быстро миновав практически безлюдные в этот поздний час улицы окраин, скрывая свою чакру, отступники вскоре достигли стоявшего на самой окраине селения в отдалении от прочих строений полуразрушенного храма.

— Храм масок клана Узумаки, — провозгласил Орочимару. — То, что нам нужно, находится внутри.

Вслед за ним Карин переступила порог. На некогда прикрывавшем его сверху, а теперь рухнувшем козырьке была изображена спираль-водоворот — символ клана Узумаки. Главный зал оказался небольшим, единственной примечательной частью святилища была стена, противоположная входу: на ней висело около тридцати похожих друг на друга, но всё-таки чуточку разных масок, изображавших Шинигами. Задумчиво порассматривав их с минуту, Орочимару в конце концов снял со стены одну.

— Эта, — констатировал он, бережно пряча маску в складках плаща. — Возвращаемся.

«Ксо, и вот надо было ради этого столько тащиться сюда и проникать в Коноху!» — мысленно проворчала Карин, хотя и понимала: надо.

В лагерь они вернулись через час после рассвета. На подступах к ущелью Карин заметила несколько мелких птичек, быстро упорхнувших при виде шиноби, поэтому ничуть не удивилась, что в пещере их уже ждали.

— Ну, и как? — полюбопытствовал Суйгецу, обращаясь непонятно к кому: с Орочимару мечник разговаривать всё ещё побаивался, помня эксперименты над собой, а общение с Карин, по собственным словам, плохо переносил.

— Вы раздобыли её? — Саске не удержался и подошёл-таки поближе.

— Вот, — Орочимару продемонстрировал всем маску.

— И с её помощью вы надеетесь снять печать Бога Смерти? — даже Анко не смогла остаться в стороне, слишком заинтересованная происходящим.

— Не надеюсь — сниму, — отозвался Змей, скидывая плащ. — Джуго, Суйгецу, подготовьте всё.

— Хорошо, — кивнул Джуго. Вместе с Хозуки они извлекли из особых запечатывающих свитков пять трупов и разложили их перед Орочимару.

— Теперь все отойдите, — велел Саннин и надел маску.

Его тело тут же забилось в конвульсиях, охваченное столбом невероятно мощной чакры, вызвавшей у Карин дрожь в коленях — слишком дикой, слишком свирепой была эта энергия.

Бившийся в судорогах Орочимару вдруг неестественно резко выпрямился; его руки сами собой раскинулись в стороны, длинные чёрные волосы затрепетали, словно бы их нещадно рвали порывы ветра. Дикая чакра сгустилась за спиной Змея, приняла очертания огромного, безумно ухмыляющегося Шинигами с сиреневой кожей и красными рогами. В правой руке хранитель загробного мира крепко сжимал ритуальный кусунгобу, которым вспорол себе живот; точно такой же разрез пересёк тело Орочимару, и из раны фонтаном брызнула кровь.