Lutea - Два мира. Том 1 [СИ]

Конан вошла как всегда неслышно; если бы Нагато не почувствовал чакру подруги, то даже не догадался бы об её присутствии.

— Ты хотел меня видеть, Пейн?

Это имя почему-то пришлось не по душе Нагато, хотя только так она его теперь и называла.

— Да, хотел, — отозвался он. — Но только с глазу на глаз.

Конан поняла, куда он клонит, и направилась к комнате, в которой находился он сам. Тендо последовал за ней.

— Что случилось, Нагато? — только в этом помещении Конан называла друга его собственным именем. — Я слышала, ночью здесь был Тоби. Вы повздорили?

— Вроде того, — отозвался Нагато; Тендо остановился позади куноичи, но та даже не шелохнулась. — Он долго кричал, что весь его гениальный план летит к чертям, а потом заявил, что в этом есть и моя вина.

— Не похоже на Тоби.

— А ещё больше не похоже на Учиху Мадару, каким его представляет история, — хмыкнул Нагато. — Не думал, что такая легенда, как он, станет напиваться и так переживать из-за неудавшегося плана.

— Разве что план имеет лично для него очень большое значение.

Слегка нахмурившись, Нагато задумался, однако так и не смог представить, чем важно было лично для Мадары погружение мира в гендзюцу. Теперь в нём проснулось любопытство; определённо, пора уже собрать, наконец, больше информации о союзнике.

— Да, пора, — негромко пробормотал он.

Конан пристально на него посмотрела.

— Ты хочешь больше узнать о нём.

Нагато молча кивнул.

— Это будет непросто, — заметила Конан. — Мадара очень скрытен.

— Но попробовать стоит, — сказал Нагато, а затем, подумав немного, добавил: — В Акацуки, мне кажется, только Итачи могло быть что-то известно о нём — всё-таки именно Мадара привёл Итачи к нам.

— Но его здесь нет.

— Да, и это скверно, — вздохнул Нагато. — Это серьёзно ограничивает наши возможности. Но, думаю, не помешает на всякий случай обыскать вещи Итачи — он мастер загадок и вполне мог оставить какую-нибудь информацию. Если счёл необходимым, конечно.

— Ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Нет, этим я займусь сам. Тебя я хотел попросить попробовать незаметно проследить за Мадарой, когда он снова появится в Амегакуре.

Конан сдержанно кивнула.

— Я поняла.

— Хорошо. Тогда пока всё.

Снова кивнув, Конан развернулась на каблуках — и наткнулась взглядом на стоявшего позади Тендо. Его глазами Нагато видел, как на миг боль мелькнула на её лице, но Конан как всегда быстро справилась с эмоциями и, не говоря ни слова, вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Нагато вздохнул и посмотрел на самого себя. Слабое тело, измождённое, осунувшееся лицо — жалкое зрелище. Он знал, что именно так теперь и выглядит. Жалко.

Нагато невольно нахмурился — ему показалось, что взгляд у Тендо какой-то осуждающий.

— Не смотри на меня так, — проговорил он. — Я знаю, что ей тяжело видеть твоё тело каждый день, но я не могу отпустить тебя.

Да, он разговаривал с трупом. Порой Нагато позволял себе такую роскошь, предварительно убедившись, что никто его не видит и не слышит. А самое приятное было то, что Пейн умел отвечать ему голосом Яхико, голосом лучшего друга, погибшего уже так давно…

Но вот только то, что он говорил, всегда было лишь мыслями самого Нагато.

— Я всё понимаю, — произнёс Тендо.

«Как бы я хотел в это верить…»

— Сорок девять…

Резко развернувшись на месте, Саске ударил подкравшегося сзади противника кулаком в скулу. Тот отлетел и затих, не в силах больше встать.

— Пятьдесят…

На него напало сразу двое подопытных, которым пообещали свободу в обмен на победу, однако клинок Саске разрубил все их надежды.

— Пятьдесят два…

«Чёрт, бесит», — мысленно процедил парень, но говорить ничего не стал. У его наставника была эта странная склонность многих учёных всё записывать, всему вести строгий учёт, и количество побеждённых во время тренировки противников не было исключением.

Оставшиеся ещё на ногах оппоненты сбились в кучки по трое-четверо и стали нападать скопом. Раскидывая их, Саске фыркнул — ну неужели до них, наконец, дошло, что по одному не победить уж наверняка?

— Пятьдесят семь… — счёт ускорился, — пятьдесят восемь… шестьдесят один…

Пора заканчивать, а то от возбуждённого шипения Змея уже голова болит. Замерев на миг, Саске активировал Чидори. Вспышка молнии завершила бой.

— Семьдесят пять! — радостно воскликнул Орочимару, подходя ближе к ученику, переступая через подопытных. — За минуту сорок девять, Саске-кун; новый рекорд.

Саске не удостоил его ответа, продолжая флегматично счищать кровь с катаны. Видя его холодность, Орочимару мгновенно перестал ворковать и спустился к обычным своим шипящим интонациям:

— Только вот ты так никого из них и не убил… Сентиментальность? Жалость? А тебе бы стоило забыть о них, если хочешь победить Итачи.

Саске хмуро зыркнул на него. «Вот змей… Месяц прошёл, а он до сих пор притворяется, что Итачи никуда не пропал». Самое отвратительное, что и ткнуть его носом во враньё не удастся — новой информации об исчезнувших до сих пор, по сведениям парня, не было.

— Когда я встречусь с ним, во мне не будет ни капли жалости, — уверенно и серьёзно сказал Саске, поддерживая игру. Вовсе не стоит наставнику знать, что он на самом деле в курсе происходящего, ведь это наверняка ему совершенно не понравится. А если Орочимару что-то не нравится, он становится очень опасным и внимательным противником; именно его настороженность нужна Саске Учихе меньше всего.

— Ну-ну, — протянул Орочимару в ответ, и его глаза блеснули в ярких лучах полуденного солнца.

Не глядя на учителя, Саске прошёл мимо него в сторону убежища. В последние дни общество Змея напрягало его всё больше; судя по нетерпеливо-коварной улыбке, словно приклеившейся к губам Орочимару, он собирался в скором времени провести ритуал переселения души. Что ж, ещё один повод начать действовать.

Вещи были собраны ещё с утра, однако Саске всё равно терпеливо ждал наступления сумерек. Не то чтобы он боялся уходить посреди дня, просто обычно такие вещи делались под покровом ночи, а нарушать традиции ему не хотелось. Тем более, сразу после заката выбраться с базы Орочимару куда проще, чем в остальное время — когда садилось солнце, Кабуто собирал всех своих подопытных в самой большой лаборатории, расположенной на нижнем ярусе, где делал им ежедневные инъекции каких-то препаратов их со Змеем совместной разработки. Сам же Орочимару сидел в своей комнате, просматривая свитки с не изученными ещё техниками, читая донесения шпионов со всего света, вынашивая зловещие планы, направленные против Конохи или Акацуки. Оставалась, конечно, ещё охрана, но Саске это смутить или уж тем более остановить не могло.