Моника Пиц - Невидимый город

Лина заняла место на вращающемся стуле перед пультом наблюдения. Семь устройств записывали события в доме Фридрихов целую вечность. Какое устройство принадлежало какой камере? Какая из клавиш выполняла какую функцию? Без разбора она нажимала на кнопки разных устройств, пока внезапно не случилось кое-что. Первые кадры показали пустую и заброшенную кухню. Сколько времени ей оставалось на перемотку и ожидание? Чтобы сэкономить драгоценные минуты, она запустила все имеющиеся записи. Со всех сторон на нее обрушивались изображения семейной жизни, которую она помнила лишь обрывочно. Раздался гул голосов. Лина вздрогнула. Гарри Кинг не пожалел ни затрат, ни усилий на прослушку квартиры семьи Фридрих, так что звук тоже был записан. На одном мониторе готовил Томас, на другом Рея с маленькой Линой баловались в гостиной, на третьем был изображен общий завтрак в постели. Они одновременно смеялись, плакали, играли, а иногда и ругались. Потому что Лина своими новыми детскими ножницами срезала листья у всех растений в горшках или в сотый раз пробежала по кухне в грязных резиновых сапогах. И все это одновременно. Обычная семья, если бы не озабоченные лица родителей, которые по ночам строили какие-то планы.

С помощью нескольких простых шагов Лине удалось снизить звук на остальных проигрывателях. Диалог оставался неслышным. Почему они шептались? В собственных четырех стенах? Подозревали ли они, что за ними наблюдают? Лина почувствовала их страх. Она всегда представляла себе свою родную семью в ярких глянцевых картинках, немного похожих на те, что в пестрой рекламе солнцезащитного крема с завода Веннингера. С каждой картинкой, с каждой сценой родители все больше приобретали очертания, жизнь и реальность. Волна грусти охватила Лину. Больше всего ей хотелось бы залезть в записи.

– Раз, два, три, четыре пять, я иду искать! – прокричал Томас на новой записи, когда Лина снова прибавила громкость.

Маленькая Лина побежала на кухню. Из гостиной доносился голос отца:

– …Кто не спрятался, я не виноват.

Из-под раковины раздался громкий ик. Томас вошел в кухню и сделал вид, что не видит и не слышит маленькую девочку.

– Ик, – повторилось вновь. Лина выползла из своего укрытия. – Так нечестно, – возмущенно сказала она.

Томас усадил страдающую от икоты девочку на буфет, достал из шкафа бутылку уксуса и наполнил донышко чашки острой жидкостью. Щедро приправил медом и чили. Лина осторожно понюхала и в ужасе отпрянула назад.

– Это колдовское зелье, – объяснил Томас, потягивая самодельное лекарство. Его рот скривился. С отвращением он сделал большой глоток. Секунду спустя он начал корчиться, словно страдал от острых симптомов отравления. У Лины расширились глаза. Она была так поражена его дикими подергиваниями и перекошенными гримасами, что забыла об икоте. Через силу Томас влил в себя остаток эссенции.

– Видишь, – сказал он, сияя довольством перед своей маленькой дочуркой. – Это помогает.

Лина расстроилась, когда они оба исчезли с экрана. Куда они делись? Она все еще не хотела прощаться. Проматывая вперед-назад, она снова нажала на кнопку Play и посмотрела прямо в пронзительные голубые глаза Кинга. Изображение шокировало ее. Торопливо Кинг отрегулировал камеру так, что теперь она показывала всю кухню. На заднем плане открылась входная дверь. Гарри Кинг вскочил со стула как раз вовремя, прежде чем Рея вышла из гостиной с вазой. Она взяла у Кинга букет цветов.

– У меня день рождения только через месяц, – раздраженно сказала она.

– Тогда, должно быть, я ошибся, – удивился Кинг.

Рея смущенно переминалась с ноги на ногу. Присутствие Кинга было ей явно неприятно. Она съежилась под его пронизывающим взглядом.

– Томас должен вернуться в любую минуту, – сказала она, возможно, чтобы он не навоображал себе невесть что.

– Странно, – сказал Кинг. – У меня постоянно такое чувство, что мы уже встречались раньше. В другом месте, в другое время.

Лина почувствовала, как у Реи напряглись мышцы.

– У меня еще много дел, – сказала она.

Гарри Кинг пропустил ее тихий протест мимо ушей.

– Гамбург! – выкрикнул он. – Должно быть, это было в Гамбурге.

Рея покачала головой. Ее взгляд с надеждой метнулся к входной двери. Там не было никакого движения.

Кинг не сдавался:

– Мюнхен? Дюссельдорф?

– Мне действительно нужно сейчас… – начала она.

Кинг прервал ее на полуслове.

– Четыре года назад? Где ты там жила? – спросил он. – До того, как появилась здесь?

Он загонял ее все дальше и дальше. Она отступила на шаг и привалилась спиной к кухонному шкафу. Несколько чашек выпали из открытой двери и грохнулись на пол. Рея окаменела. Почему она просто не исчезла? Так же, как Лина исчезла с Данте? Кинг медленно подкрался ближе. Он был выше и сильнее ее матери. Рея, казалось, не знала, как избежать кучи вопросов и его угрожающего присутствия.

– Я много путешествовала, – отмахнулась она. – Я была то тут, то там.

Она попыталась уйти, когда Кинг вдруг вытянул руку и притянул ее за предплечье к себе. Немного приподнял рукав свитера. На ее запястье блеснул хронометр. Лина сразу поняла, что на часах не горят никакие световые сигналы. Словно они погасли, не функционируют, сломаны. Поэтому Рея оставалась на месте? Была ли она беспомощна перед Кингом, потому что больше не могла путешествовать во времени?

– Красивая штука, – сказал он. – Фамильная ценность?

– Дешевая бижутерия, – сказала Рея. – Совершенно бесполезная.

– А где такую достать? – спросил он. – Я ищу подарок для Лилиан. Моей подруги. Она устроилась в детский сад. Хочу поздравить ее чем-то особенным.

В этот момент входная дверь распахнулась. В дверях стоял Томас, на руках он держал маленькую Лину. Кинг испуганно отпрянул. Рея с видимым облегчением увидела этих двоих.

– Почему бы тебе не заглянуть на выходных? – сказала она Кингу. – Томас что-нибудь приготовит, и мы поужинаем вместе, а потом обязательно выясним, где мы виделись раньше.

Кинг криво усмехнулся и вышел из квартиры. Дверь защелкнули на замок. Томас вопросительно посмотрел на Рею.

– Надо отвести Лину в безопасное место, – сказала она, собирая осколки. – Он что-то подозревает.

На другом мониторе вместе с детскими фотографиями Рея спрятала пакет с хронометром в плюшевую сову, которую аккуратно разрезала маленькими ножницами, а потом снова зашила мелкими стежками. В другом кадре Томас суетливо и в панике запихивал домашние вещи в коробку для переезда. Лина узнала коробку, которая появится в «Сити-боксе» много лет спустя.

Лина была так ошеломлена потоком изображений, что слишком поздно заметила, как снаружи приближается шум мотора. Хлопнула дверца машины, по снегу хрустнули шаги. Дверь открылась. Лина оказалась в ловушке.