Михаил Тихонов - Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2

Мама поднялась и вышла из комнаты, бросив мне:

— Сиди, я сейчас!

Я удивился, но решил воспользоваться возникшей паузой и обдумать каким образом увеличилось мое хранилище, ведь я не поглощал большое количество манны. Или поглощал?

Так, нужно вспомнить… Вот я, используя мамин деревянный накопитель, вливаю энергию в Мику… Вот она закончилась… и у меня нет другого выхода, и я начинаю использовать свою… Вот мама дает мне что-то выпить… Да! Это ощущение всемогущества я, наверное, не забуду никогда! Я действительно верил, что могу все! В этот момент я мог руками достать и Арсулию и Мисулию и подарить их маме!

М-да! Ладно, что дальше? А дальше я увидел канал, по которому жизненная энергия утекала от Мика в этот Камень Душ и, создав ножницы, перерезал его. Потом я вливал энергию в Мику в больших объемах! Это тогда, что ли? Вряд ли…

Ведь потом был этот странный транс, во время которого меня, то затягивала красно-черная пелена, то терзали болью зеленые щупальца. Да еще это чувство распирания… Вот оно! Я понял! Если предположить, что Камень Душ успел присосаться ко мне и начал откачивать из меня энергию, а душа, получив мамин напиток и извлекая энергию, разлитую вокруг, пыталась восполнить ее недостаток и, как я понимаю, зелеными щупальцами пыталась разорвать нашу связь с Камнем!

Тогда получается, что через мое хранилище и магические каналы прокачивались просто дикие объемы энергии! Как меня не выжгло, а еще вернее, не разорвало, судя по моим ощущениям!

К концу моих рассуждений вернулась мама с кружкой чая в руке.

— Горло сохнет, много говорю!

Она приподняла чашку, как бы салютуя мне.

— Итак, продолжаю! Далее, заметили, что эти камни тянут не только магическую силу, а еще и силу жизни, и от смешивания этих сил получается какая-то третья сила, непохожая на них. С помощью этой силы уже можно было не только увеличить свое хранилище, но и частично перенять умения того, у кого эта сила была изъята. В какой степени перенять — я не знаю, это все очень индивидуально и, я думаю, сильно разнится от человека к человеку. А теперь представь, что этот камень вытянул силу не у одного мага, а у нескольких?!

— М-да, картина получается печальная, — я попытался сообразить, что в этом плохого. — Ну, навскидку, получается, что можно достигнуть, если не всего, то многого, не учась и не прикладывая никаких усилий, только с помощью халявной энергии Камня!

Мама грустно усмехнулась.

— Это только малая часть! Так как я не уверена, что есть какая-то защита от этого камня, то представь, как с этим камнем можно охотиться на магов с нужными тебе умениями!

Я представил и мне сразу поплохело! Это что, все маги, получается, смертники, только они еще об этом не знают?! Вот это да!

Мама, видя, как я побледнел, протянула руку к моей голове и взлохматила волосы.

— Не журись, Волька, все не так страшно! Именно из-за этого магов Разума начали преследовать. А потом открылось, что с помощью этой непонятной энергии Камня можно влиять на мысли, желания и поступки других, причем, без какой-либо магической подготовки. Представляешь, захотел, чтобы прохожий сейчас подпрыгнул… направил на него энергию из камня, и все! Прохожий будет прыгать!

Вот тут я просто офигел! Это получается, кроме всего прочего, все вокруг потенциальные рабы хозяина Камня?!

Между тем, мама продолжала:

— Когда это стало известно, на магов Разума объявили тотальную охоту. Без срока давности. Без пощады. И это актуально и сейчас!

Да-а, ситуация! Вот это мы попали!

— Мам, и что нам делать? Говорить, что у нас есть этот Камень никак нельзя — нас сразу убьют!

— Могут! — непонятно чему усмехнулась мама. — Я скажу, что нужно делать! Тебе нужно сейчас идти спать — время уже позднее, а ты сегодня много чего сделал!

— Да не, я не устал! — пытался я возражать.

— Не спорь, — мягко оборвала меня мама. — Ты просто сейчас возбужден всем произошедшим, да и новой информации получил много, так что давай, двигай! Все разговоры — завтра. Да, кстати, Мика теперь будет с нами, а в твоей комнате, вместо Мика, будет спать Рык, так что не удивляйся!

Я кивнул. Судя по ее тону, спорить с ней сейчас бесполезно. Я поднялся с родительской кровати и вышел из комнаты.

— Волька! — окликнула меня мама, когда я уже выходил из комнаты.

Я обернулся.

— Лови!

И в мою сторону полетел какой-то предмет. Я поймал его рукой и, разжав кулак, увидел обгоревший кружок кулона-накопителя.

Я ничего не сказал, тихо прикрыл дверь и поплелся в свою комнату. Странно, но у меня было ощущение, что все мои силы остались с мамой в родительской комнате! Заплетая ногу за ногу я доковылял до своей кровати… Но, вот как раздевался и ложился спать, я у же не помнил…

В комнате было темно, но это была не та непроглядная тьма, которая наваливается на сознание, стоит только закрыть глаза. Нет, это была мягкая темнота ночи, подсвеченная двумя лунами — Мисулией, уже прошедшей половину своего пути и Арсулией, только-только начинающей свой еженощный путь по небу.

В свете лун все предметы в комнате отбрасывали причудливые тени, накладывающиеся друг на друга, тем самым создавая причудливые композиции, порою неподвластные даже извращенному и больному воображению.

Вот, одна из таких теней, похожая на какую-то невообразимую пародию на человека, состоящую из странной двойной головы, массивного тела, трех рук и аж восьми ног, распалась на две странных гротескных фигуры…

— Мику не разбудили?

Тихий шепот, немного задыхающимся голосом, больше похожий на шелест, нарушил только что установившуюся в комнате тишину, после тихих стонов в подушку и приглушенных охов и вздохов.

— Спит!

Ответил второй голос после паузы. Голос был громче и грубее и явно принадлежал мужчине.

Наконец-то, выполнив личное поручение герцога, Эрик де Гриз ночевал дома. Как же Ария соскучилась по своему любимому мужу, такому большому и сильному, но в то же время, очень чуткому и нежному. Вот, вроде, и был у них почти целый вечер вдвоем, чтобы наговориться и все обсудить, а вот поди ж ты, почти ничего не обсудили и не рассказали друг другу, хотя и на пустяки время тоже не тратили.

После того, как Волан ушел спать, а Эрик вернулся домой, они были все время чем-то заняты. Да и нужно было организовать Мике кровать в комнате, потом уложить младшенького, потом усыпить, а потом…

А потом у них просто отключились мозги, а вот сознания, наоборот, как бы слились в одно, плавая в нирване чувств. И вот, наконец, любовный голод утолен и единое сознание, еще недавно воспаряющее и качающееся на облаках страсти и наслаждения, распалось на два, и два разгоряченных, слегка задыхающихся тела, улеглись рядышком, обнявшись, и пришло время неспешного разговора.