Михаил Тихонов - Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2

— Для вас, молодой человек, — в мамином голосе явно скрежетнул металл, — сегодня вечером намечается крепкий, здоровый сон!

— Ага! — недовольным тоном протянул я. — Вы, там, значит, вечером гулять и развлекаться будете, а я, значит, крепко спать?! А может, я тоже хочу участвовать!

Я уже приготовился услышать от мамы что-нибудь такое этакое, но они вдруг переглянулись между собой и начали хохотать!

— Так, не понял?! Я что, сказал что-то смешное?

От удивления я даже остановился. Я сделал это вовремя, потому что мама отчего-то хохотала так, что уже почти не держалась на ногах, не говоря уже о том, чтобы продолжать путь.

Я стоял с насупленным выражением лица и ждал, когда они отсмеются, чтобы продолжить путь. Глядя на их смеющиеся лица, я потихоньку отходил от своей детской обиды и к тому времени, когда они уже заканчивали смеяться, я тоже смеялся вместе с ними.

Я не знал, над чем смеются они, но у меня на душе было хорошо и чем дольше я смеялся вместе с родителями, тем легче и светлей становилось у меня в душе, как будто этот смех выжигал все зло, что успело там скопиться.

Наконец, отсмеявшись, отец опять предложил маме свою руку, за которую та с благодарностью ухватилась, и они бодро зашагали к границе нашего Нижнего города. Я опять пристроился сбоку со стороны отца, чтобы продолжить наш с ним разговор.

Я хотел получить ответы на все мои вопросы до того, как мы войдем в средний город. Просто, я там никогда не был и хотел, пользуясь случаем, получше разглядеть и Средний город и, тем более, Главный.

Ух, расскажу пацанам в коллеже, вот они обзавидуются!

Ну, а пока есть такая возможность, я поспрашиваю отца.

— Пап, — снова начал я.

— Да? — отозвался он.

— Пап, я хотел поговорить с тобой по поводу Рыка, — обозначил я волнующую меня тему.

— И что тебе хочется узнать? — как-то расслаблено спросил отец.

— Пап, а ты знал его раньше?

Почему я задал этот вопрос, я и сам не знал, просто он сорвался у меня с языка.

— Видел один раз, — не стал скрывать отец.

— И? — я пытался побудить отца рассказать об этом поподробней, но у меня ничего не получилось.

— И все! — немного резко ответил батя.

— Ну, хорошо. — Я поморщился. Мне очень не хотелось самому начинать эту тему, но понять происходящее мне было необходимо. — Ты видел парня один раз, судя по твоей реакции, мельком. Потом еще раз, после того, как я его приволок к нам домой, и теперь ты хочешь, чтобы мы подружились и стали друг для друга близкими людьми. Может, не сразу, но в будущем — обязательно. Почему?

Отец шел и молчал. Похоже, что этого вопроса он совсем не ожидал, и теперь раздумывал, что мне стоит говорить, а что нет. Я ему не мешал. Вопрос серьезный, и от его ответа, отчасти, зависит и мое отношение к Рыку, хотя никаких отрицательных эмоций по отношению к нему я не питал, более того, парень мне нравился.

За то время, что я с ним общался, я выяснил, что он достаточно образован и воспитан, а еще, у него есть стержень, определяющий характер! Поэтому мне необходимо узнать мотивы моих родителей, которые подтолкнули их именно к такому решению.

— Понимаешь, Волька, — несколько задумчиво начал отец, — дело в том, что это была идея твоей матери, а я ее только поддержал. Я подумал, что это очень неплохой выход для всех.

— Это как?! — невольный вопрос сорвался с моих губ раньше, чем я понял, чтоя делаю.

Однако, отец не обратил внимания на то, что его перебили.

— А очень просто! — отец начал пояснять свою мысль. — Начнем с вас с Рыком. Рык получает друга, товарища, господина или еще кого, как вы с ним решите, и теперь он устроен и у него есть товарищ. Ты получаешь, опять-таки, как вы с ним это определите, но все равно, часто находясь вместе и делая одно дело, плюс, ощущая за него ответственность, ты получишь, если не друга, то хорошего товарища и в будущем, помощника. Это значит, что, во-первых, тебе будет проще справляться с возникающими делами и трудностями, и, во-вторых, твоя спина всегда будет прикрыта, и поэтому у нас с мамой будет меньше причин волноваться за тебя. Вот примерно из таких соображений я исходил.

Отец закончил и вопросительно посмотрел на меня.

— Я ответил тебе?

— Не совсем! — немного нетерпеливым тоном сказал я. — Все, что ты говорил — это правильно и понятно, но я спрашивал не об этом! Я спросил, почему именно он? Почему, например, не Крис? Ведь мы с ним дружим и дружим уже давно! Так почему не он, а Рык?

Опять идем молча. Матушка время от времени высовывается из-за батиного плеча, но в наш разговор не вмешивается, слушает молча. Я тоже молчу, чтобы не мешать отцу обдумывать ответ. Наконец, он готов!

— Понимаешь, Волька, у вас с Крисом дружбы не получится.

— Это, почему это?

Я возмущен! Это он на что намекает?!

— Да здесь все просто! — безжалостно продолжает отец. — У вас очень разный круг интересов, и если сейчас вы кое-где еще пересекаетесь в своих интересах, то через три, максимум, пять лет, вам даже поговорить будет не о чем, не будет общих интересов и тем. Вот так, а вовсе не из-за того, что он из бедной семьи, как ты подумал. Хотя, конечно, это тоже сыграло свою роль в формировании круга его интересов!

Да! Вот это батя меня озадачил! Я молча шел и размышлял о том, насколько он прав по поводу нас с Крисом. Где-то глубоко в душе я понимал, что отец прав, даже не понимал, а чуял. Я привык доверять своим родителям, привык к тому, что они никогда ничего не сделают мне во вред, и я боялся, что и в этом вопросе они не ошибаются.

На душе стало горько и пусто. Мне было жаль наших с Крисом отношений. Вот с таким настроением я и подошел к воротам, ведущим в Средний город.

Я был настолько поглощен своими переживаниями, что очнулся от дум, только услышав панический выкрик:

— Ты что себе позволяешь?!

Крик был громким и каким-то обреченным, что ли. Кричащий явно знал, что на помощь ему не придут. Окинув взглядом площадь перед воротами, я узрел интересную картину. Отец грудью толкал довольно полного мужика в форме, судя по всему стражи Среднего города, а тот отступал от каждого толчка спиной вперед и все лепетал:

— Да, ты чего, Эрик?! Да ты чего, Эрик?! Ну, Эрик, ну я же пошутил!

Но отец, не слушая, толкал его грудью, с неумолимостью стенобитного орудия, по направлению к домику, раскрашенному в бело-красные полосы.

Рядом со мной стояла мама и с живым интересом следила за этой эпической битвой грудь в грудь, в которой с явным преимуществом побеждал отец. Он уже почти затолкал пузана в полосатый домик, тому осталось только подняться на крыльцо из двух ступенек и открыть дверь, чтобы оказаться внутри. Впрочем, не уверен, что именно в этом состоял смысл их толканий.

— Мам, я тут немного отвлекся, — подергал я маму за рукав ее полушубка, — ты вкратце, буквально в двух словах не расскажешь из-за чего, собственно, батя пытается проломить грудную клетку этому симпатичному толстячку?