Михаил Тихонов - Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2

— Да! С очень большой долей вероятности наш сын — радужный маг!

— Ух, ё! — закрыл лицо ладонями Эрик. В его голосе совсем не слышалось ни торжества, ни гордости. — Вот это да! Мать, чего делать-то будем?

Ария даже растерялась от отчаяния, звучащего в его голосе.

— Твою мать! — хотел крикнуть я, но успел выдохнуть только:

— Твою…

… как пол подо мной исчез, в буквальном смысле этого слова, и я ощутил, что падаю. Длилось это совсем чуть-чуть, и закончил фразу я уже после приземления.

— … мать!

Было больно, хотя упал я удачно — ничего себе не сломав и не разбив. Встав на ноги, поднял голову и посмотрел вверх. М-да! До потолка — метров пять, как ни прыгай — не допрыгну! В дыру в потолке смотрит чье-то обеспокоенное лицо.

— Волан, Волан! Ты там как, живой?! Волан?

— Да нормально все, только ноги ушиб! Мне бы выбраться отсюда! — немного нервным голосом попросил я.

Лицо в дыре исчезло. Я решил осмотреться, насколько хватало света. А света на много не хватало. Такое ощущение, что я оказался в каком-то коридоре, и, судя по всему, коридор был длинным и не прямым, потому что в том неверном свете, что пробивался через дырку в потолке, я отчетливо видел поворот коридора. Сходить, глянуть, что там?

— Волан, ты еще здесь?!

В дыре опять показалось лицо и лицо это принадлежало Рыку.

— Нет, блин, меня здесь нет! — раздраженно ответил я. — Как я отсюда выберусь, взлечу?!

— Не сердись, — примирительно пробубнил Рык, он явно чувствовал себя виноватым. Еще бы он не чувствовал! Это была его идея пойти в развалины искать тайную комнату!

Эх, а как хорошо все начиналось!

Нам удалось справиться с болезнью сына герцога, правда, для этого пришлось посещать дворец на следующий день. Нас с мамой сразу провели в покои Гаральда, где уже был и герцог, и семейный маг-лекарь, которого мама, иначе как Кочерыжка, звать отказывалась. Герцог чему-то радовался и много улыбался. Я подумал, что этим нужно воспользоваться, да и о чем попросить я уже тоже придумал!

— Ну, Гаральд, как ты себя чувствуешь? — веселым голосом осведомилась мама.

— Спасибо, герра, очень хорошо, давно так хорошо себя не чувствовал! — со сдержанным ликованием ответил сын герцога.

— Ну, это заметно! — улыбаясь сказала матушка, порылась в захваченной с собою сумке и извлекла из нее какой-то фиал. — На-ка, выпей, тебе это сейчас необходимо!

Гаральд взял протянутый ему фиал, понюхал и, поморщившись, выпил.

— Общее укрепляющее плюс нормализация энергетической составляющей организма. Так он быстрее наберет магическую форму, — пояснила мама, заметив вопросительный взгляд герцога.

— Если все будет идти так же хорошо, — продолжила она после короткой паузы, — то через неделю ваш сын вернет себе свою физическую и магическую форму, Ваша светлость. — Потом строго посмотрела на Гаральда и произнесла: — С завтрашнего дня уже можно начинать тренировки, правда, первые пару дней — в щадящем режиме!

— Проконтролируй! — небрежно бросила она, в этот раз посмотрев на Кочерыжку. Тот молча кивнул.

Я включил магическое зрение и осмотрел Гаральда. Как мама и сказала, с ним все было в порядке. Канал не только не увеличился, он еще и начал разрушаться, причем, та часть, которая осталась у Гаральда, разрушалась намного быстрее. У меня создалось впечатление, что организм Гаральда начал сам бороться с инородным включением.

Отросток канала, идущий от медальона, тоже разрушался, но медленнее.

Нужно было проверить, что случится, если Гаральд возьмет этот медальон в руку и оденет на шею. Мы с мамой, по пути во дворец герцога, договорились это проверить. То есть, мама попросит Гаральда сначала взять медальон в руку, а потом, если я не подам никакого знака, а буду спокойно стоять и молчать, она попросит одеть его себе на шею.

А вот дальше — возможны варианты! Если все нормально, то я стою и молчу, а если что-то не так, то у нас есть две обговоренные фразы, которые я должен произнести и, в зависимости от того, какую фразу я скажу, мама будет выдавать дальнейшие рекомендации. Фразы же самые невинные. Если я спрошу:

— Мам, ну что там? — это значит, что у Гаральда все хорошо и можно продолжать жить, как жил и обращаться с медальоном, как и раньше.

А вот если я спрошу:

— Ну что, мам, есть видимый результат вчерашнего лечения? — это значит, что все не очень хорошо, и рекомендации матушки будут очень осторожными, пока мы не найдем способа пообщаться без лишних собеседников.

И в самом крайнем случае, если все будет, ну совсем очень плохо, я просто быстро сниму с него медальон сам, а потом отговорюсь, что показалось, будто бы появился скол или еще что-нибудь в этом роде.

— Гаральд, — на всеобщей волне радости, мама решила не тянуть, как иногда говорит батя, кота за достоинство, и побыстрее закончить с проверкой, — пожалуйста, мне нужно, чтобы ты взял медальон в руку.

Гаральд кивнул, и мы все переместились в его кабинет. Гаральд не спеша подошел к столу и, поколебавшись несколько мгновений, решительно взял медальон в руку.

Магическое зрение я не выключал, поэтому плотно контролировал все, что происходило с этим губительным каналом. Сначала, после того как сын герцога взял медальон в руку, концы канала, вроде, дернулись навстречу друг другу, но как-то вяло, просто обозначив движение, а не начав его.

Да и сами концы канала выглядели плохо. Они стали тонкими и прозрачными, на самых кончиках так и осталась чернота, которая потихоньку захватывала все бо́льшие и бо́льшие участки.

Я молча стоял, не делая никаких движений, и матушка скомандовала:

— Гаральд, одень его себе на шею, как обычно ты его носишь! Я имею в виду, не просто на шею, а еще и убери, где он у тебя обычно бывает.

Гаральд опять молча кивнул, одел медальон на шею и убрал его под рубаху.

В магическом зрении ничего не поменялось, а это значит, что нам нет нужды уничтожать медальон и сын герцога вполне спокойно может им пользоваться. Я думаю, что этому известию он порадуется! Насколько я мог судить, он очень любил свою мать.

— Мам, ну что там? — произнес я договоренную фразу.

Мама оживилась, отвела взгляд от Гаральда, на которого смотрела последнюю минуту, тоже включив магическое зрение. Что уж она там увидела я не знаю, но после моих слов она опять достала из своей, такой небольшой на вид сумочки, очередной флакончик и, протянув его сыну герцога, безапелляционно заявила:

— Пей!

От ее тона Кочерыжка — сжался, герцог — вздрогнул, а Гаральд схватил флакон и тут же опрокинул себе в рот, а потом вместе с отцом уставился на мою матушку.

Матушка довольно улыбнулась и, обращаясь к Гаральду самым безмятежным тоном, попросила:

— Маркиз, не дадите свой медальон на пару минут, а то мне нужно кое-что уточнить?!