Барб Хенди - Голос в ночи [ЛП]

Теперь ему предстояло испытать нечто такое, чего он не мог испытать на себе, так как оно содержало экстракт цветков Анамгии. Результат будет" смертельным " для любой физической нежити. Не будет места для ошибок, не будет способа проверить это, и не будет уверенности в успехе, пока это не понадобится.

Чейн медленно открыл выцветший рюкзак Вельстила.

Один за другим он вынимал детали, инструменты и предметы первой необходимости и раскладывал их на полу. Среди них был и прозрачный стеклянный сосуд. После этого он приготовил масляную горелку. Затем он взял медную бутыль, наполненную трижды очищенной водой.

Открыв семь листочков жизни, он открыл нужную страницу и положил книгу на пол. Зажав медную бутыль между согнутыми ногами, он начал пудрить и готовить ингредиенты. И снова он предположил-понадеялся-что список в книге представляет собой правильный порядок добавления ингредиентов. Для такого варева добавлять все сразу не имело смысла; это был не какой-нибудь Поварской суп. Для каждого добавленного ингредиента он нагревал медный сосуд, а затем наливал небольшое количество в стеклянный, чтобы изучить его.

Дважды вода была мутной; дважды он снова использовал тепло. Еще более загадочным было то, как вода в конце концов снова стала прозрачной после первых двух ингредиентов. Он воспринял это как знак правильности для всех остальных, кто последовал за ним … до последних двух.

Чейн взглянул на тех двоих, все еще завернутых в сложенную бумагу. Открыв первый, он обнаружил сушеные Мухгейские, странные серые грибы со шляпками, которые расползались ветвистыми выступами. Хотя теперь иссохшие, концы каждой ветки были расплющены и сплющены в форме крошечного листа. Он растер грибы в порошок с помощью пестика и ступки.

Количество ингредиентов было еще одним предположением, и до сих пор он предполагал, что все ингредиенты были добавлены в равных количествах. Он проделал то же самое с щепоткой порошка Мухгеан. Но не важно, как часто он проверял и кипятил смесь … что-то пошло не так.

Чейн сидел, глядя на мутную, слегка посеревшую воду, разрываясь между паникой и гневом на неудачу. Он использовал слишком много или слишком мало грибов? Сделал ли он это с одним или несколькими другими ингредиентами? От некоторых не осталось и следа, чтобы попытаться еще раз. И сколько еще Красная Руда смогут удерживать Мальца от возвращения в хижину?

Паника и разочарование превратились в отчаяние, когда Чейн посмотрел вниз.

Крошечные лепестки сухой Анамгии в форме листьев почти полностью утратили опалесценцию, хотя все еще оставались чисто белыми. Теперь ему ничего не оставалось, как закончить.

Он достал из инструментов Вельстила пару маленьких оловянных пинцетов и тщательно отщипнул сухие лепестки, чтобы растереть их ступкой и пестиком. Даже высушенный, он не осмеливался прикоснуться к ним своей собственной плотью, так что измерение "дюйма" на кончике ножа заставило его замереть на мгновение.

Чейн наклонил кончик ножа над медной бутылкой. И как раз перед тем, как поставить медный сосуд обратно на треножник над пламенем …

Надежда покинула его, и ни страх, ни ярость не могли вернуть ее. В этом процессе было слишком много переменных.

Все, что он мог сделать, это продолжать.

Поднявшись на палубу, Малец побродил на свежем воздухе. Это было гораздо лучше, чем сидеть взаперти со своими попутчиками. В конце концов, он вызвал слишком много раздраженных взглядов от членов экипажа, спешащих по своим делам, поэтому он отвернулся от носа.

Потом он заметил, что Красная Руда остался один, и остановился. Чейн часто проводил часть своего бодрствования внизу, но обычно не так рано вечером. Куда же он делся? Красная Руда отвернулся к ближайшему поручню, глядя на море, и Малец решил спуститься вниз и посмотреть, что делает Чейн. Он направился к кормовому Люку.

— Маджай-хи.

Малец остановился и посмотрел на гнома. Красная Руда редко разговаривал с ним, и он понятия не имел, что вообще думать о юном ходящем.

В нескольких подслушанных разговорах с Чейном, Красная Руда казался недовольным, когда узнал, что они остановятся в городе Лхоинна перед долгим переходом в Бяал Ситт. Похоже, ходящий сквозь камень испытывал глубокое недоверие ко всему, что считал "эльфийским". — Хуже того, отношение Красной Руды ясно давало понять, что он считает Мальца принадлежащим к этой категории.

Малец смотрел, как Гном отошел от перил и направился к нему.

— маджай-хи, — повторил Красная Руда, — мой учитель сказал, что ты говорил в его мысли словами из его собственных воспоминаний и голосами других людей из его прошлого. Вы можете это сделать?. со мной?"

Удивление и подозрение Мальца росли по мере того, как Гном продолжал:

"Чейн сказал, что ты не можешь говорить с ним из-за кольца, которое он носит. Это тоже правда?"

То, что Чейн и Красная Руда обсуждали это, было еще одним сюрпризом. Малец никогда не говорил напрямую с вампиром и не хотел этого делать. Он мог только вообразить, какие зверства Чейн совершил в прошлом, которые могли всплыть в его памяти. Крики его прошлых жертв были последней вещью, которую Малец хотел использовать в качестве голоса-слов-с этой штукой.

Или Чейн вообще когда-нибудь думал о той бойне, которую он оставил после себя?

Тем не менее, Малец не отвечал на Красной Руде.

До недавнего времени Малец предпочитал держать свои новые способности при себе. Его способ общения с Винн был уникален. Он ограничил другой, более новый метод Магьер, Лисила и Странницы. Только отчаяние заставило его использовать "слова памяти" с гномом и показать себя большим, чем он казался.

Ему не хотелось раскрывать эту тайну.

"Так как мы будем путешествовать" — продолжал ходящий, — с другими вызовами и кто знает с чем еще … может быть, будет лучше, если мы с вами поговорим? Или ты со мной, то есть."

Малец вздохнул, потому что это было разумно и практично. И в этом случае не осталось никакой тайны, которую следовало бы хранить, хотя он и удивлялся, почему ходящие сквозь камень ждали до сих пор.

— Что … Не хотите ли вы… мне… сказать?-

Глаза Красной Руды расширились, он быстро заморгал, потом сглотнул и прочистил горло.

Малец хотел закатить свои собачьи глаза. Но кто-то, знающий, что он может это сделать, и испытывающий это на собственном опыте, были разные миры.

— Клянусь предками! — Прошептал Красная Руда.

— А ты думал … ваш хозяин … солгал… обо мне?

— Нет, нет … но… а потом украдкой взглянул на дверь кормового замка.

Малец напрягся. После этого почти одностороннего разговора ему пришло в голову кое-что еще.

— Где … находится… Чейн?

И снова Красная Руда казался испуганным, но не таким же образом.