Барб Хенди - Первый и последний чародей [ЛП]

Это был странный вопрос.

— Я не видел сегодня Верховного Премина Авели-Джаму, хотя в последние время он зачастил. Почему ты спрашиваешь?

— Халида обитает в ком-то высокопоставленном и неоднократно допрашивал одного из заключенных.

Теперь замолчал Оуньял'ам. Он ничего об этом не слышал. Насколько ему было известно, никому не разрешалось допрашивать иноземных пленных.

— Мне нужно выяснить кто?

— Нет, но я хочу, чтобы ты помог его выманить.

— Как?

— Сообщи Коммандеру Хариту, что вчера на рассвете один из вашей личной стражи, будучи свободным от службы, услышал от друга или члена семьи, что тот видел подозрительные лица на главном рынке южных предместий. Пошлите его туда с небольшим отрядом сегодня ночью и сделайте все возможное, чтобы об этом услышал каждый, кто обладает властными полномочиями, будь то в имперской гвардии или при дворе.

Оуньял'ам тянул с ответом. После последнего отданного принцем приказа коммандеру, Харит с подозрением может отнестись к любым последующим.

— Мой принц?

Оуньял'ам отбросил беспокойство.

— Я этим займусь.

Сидя на крыше в предрассветных сумерках, Оша снял с плеча лук и переложил в левую руку. Потраченные стрелы в его колчане теперь сменились стрелами с белым и бурым оперением, которыми его снарядил домин. Среди них были и оставшиеся стрелы с черным оперением, хотя только четыре из них венчал наконечник из белого металла.

Рядом с ним согнувшись сидел Бротандуиве, держа в руках собранный короткий лук анмаглахка. У греймасги не имелось такого, когда он покидал родину. Оша не спрашивал, откуда такой у него взялся. Сомнений здесь и быть не могло: тот снял его с трупа анмаглахка.

Держатель теней вытащил из-под плаща, скрытую за спиной короткую стрелу. Наконечник стрелы был сделан из белого металла хейнасов, как и все остальные приспособления анмаглахков.

Оша переключил свое внимание на раскинувшуюся снизу рыночную площадь.

— Винн, Тень и Иль'Шанк должны быть на месте, — произнес Бротандуиве. — Магьер с остальными скоро придут. Займи свою позицию и убедись, чтобы оттуда постоянно можно было видеть и меня и дом.

Оша промолчал, не желая подчиняться приказам Бротандуиве. Ночка и так выдалась тяжелая, и он был на взводе.

Прежде чем покинуть скрытое убежище домина, Магьер и Малец настояли на том, чтобы Странница осталась. Оша решил, что так ей будет намного безопасней, но Странницу явно пугала мысль остаться одной — вдруг никто не вернется. И все же, предстоящая битва с мертвецом-призраком и возможно с имперской гвардией пугала ее не меньше.

Оше была ненавистна сама мысль оставить ее, но Магьер — а через нее и Малец — заявили, что Странница не сможет защитить себя. Остальные будут слишком заняты и не смогут все время ее прикрывать. Оша не мог с этим поспорить, так же, как и не мог перестать думать о Страннице, оставшейся одной в этой убогой обители.

Боясь выдать свое смятение, он не поднимал глаз.

И снова он призван стоять на крыше с луком в руке. Ему хотелось защитить Винн — и Тень и остальных, но его роль в их борьбе начинала казаться заячьей.

Теперь он хорошо владел луком, ведь столько над этим работал. Не стоит этим гордиться, но у людей снизу, угрожающих тем, кого он защищает, мало шансов выстоять против меткого лучника, затаившегося над их головами.

— Ты меня слышишь? — отдернул Бротандуиве. — Займи свою позицию.

Оша не обращал внимания на греймасгу. Он развернулся и выпрямился, готовясь к прыжку на соседнюю крышу.

— Да, и еще кое-что, — сказал Бротандуиве.

Оша замер, не оглядываясь.

— Сбить стражника недостаточно, — продолжал Бротандуиве. — Он остается опасным и способным привлечь внимание остальных. Один выстрел и покончишь с целью окончательно.

Оша и ухом не повел, но его отвращение к Бротандуиве… этому вероломному греймасге росло.

— Я позабочусь, чтобы мои Цели никому не угрожали, — откликнулся Оша.

Он бросился к краю крыши и прыгнул, прежде чем Бротандуиве успел сказать хоть что-то еще.

С Лисилом и Мальцом Магьер тихо скользила по улицам. Они вместе с Лисилом прятались под капюшонами, выжидая подходящий момент себя разоблачить. Ее сабля была пристегнута и вложена в ножны, а кинжал хейнасов был заткнут за пояс. На бедрах Лисила болтались два изогнутых клинка, и Магьер знала, что хотя бы один стилет он прятал в левом рукаве.

Оружием Мальцу как всегда служили зубы и когти, а еще свойственное маджай-хи понимание и природная способность чувствовать нежить — которой была наделена и сама Магьер.

Шастать по городу в темноте им было не в диковинку. Они делали это вместе бесчисленное количество раз. Диковинкой был идущий в нескольких шагах вампир в тяжелом плаще — и не просто какой-то там упырь, а один из самых кровожадных выродков, с какими Магьер когда-либо расправлялась.

Много лет назад, в Беле, Чейн оставил после себя гору обезображенных трупов.

Если бы кто-нибудь сказал Магьер, что она когда-нибудь по доброй воле позволит Чейну вести ее куда угодно, она бы отлупила безмозглого говнюка до потери сознания. И единственная причина, по которой она следует за Чейном этой ночью — это надежда, что он приведет ее к твари, которую она хочет прикончить даже больше, чем его. К тому, кто сделал ее беспомощной.

Больше она не беспомощна.

— Мы почти на месте, — прохрипел Чейн, не оглядываясь.

Этот почти беззвучный голос напомнил Магьер, как она снесла ему голову, и все же он вернулся обратно. Руки в перчатках, а под капюшоном кожаная маска. На шее висели очки в металлической оправе. Их линзы были настолько темными, что казались черными. Винн носила такие же на случай, если захочет использовать тот посох с продолговатым кристаллом в навершии, так что понятно почему Чейн так укутался.

Так он спасется от самого кристалла и излучаемого им света, подобного солнцу.

Это лишь заставило Магьер осознать, через сколько Винн и Чейн вместе прошли и сколько они достигли. Был возвращен еще один шар.

К счастью, он все еще носил "кольцо пустоты", как он его называл, иначе бы Магьер с Мальцом обезумели, почувствовав то, кем он был на самом деле.

— Ты в порядке? — прошептал Лисил.

— Да, — ответила она.

Но всякий раз, когда она думала о той фигуре в сером одеянии с капюшоном, мучившей ее без малейшего прикосновения, в венах стыла кровь, оставляя ее напуганной до смерти..

Ей хотелось снова разжечь пламя отваги. Ей хотелось ярости и голода, вплоть до того, чтобы взять и рискнуть тем, что они поглотят ее. Ей хотелось того, что у нее отняли. Для этого ей может понадобиться и Чейн. По крайней мере, думая о нем, она чувствует голод, подпитывающий ее силы.