Антон Орлов - Золото Ларвезы

Мыслевесть из Треуголья заставила Орвехта сорваться с места, коллеги перед ним благоразумно расступились.

Каждый шаг давался с трудом, как будто бредешь по горло в трясине, на пределе сил преодолевая сопротивление вязкой среды, и со всех сторон тебя окружает что-то невидимое, но при этом склизкое, отвратительное, как гниющая мертвечина. Еще и холод до костей пробирает – холод грязной стылой воды, в которую если канешь с головой, уже не вынырнешь.

Одно он знал наверняка: это не имеет ничего общего с «Прыжком хамелеона». «Прыжок» он все-таки выполнил, скала осталась позади, и вряд ли Дирвен причастен к тому, что с ним сейчас происходит. Похоже, это какие-то здешние чары, в которые он по случайности вляпался. Было ощущение, что эта гнилая трясина существует давным-давно, сотни тысяч лет ее никто не тревожил – он первый. Понять бы, как из нее выбраться, амулеты здесь бесполезны, а он не маг, чтобы применить что-то другое…

Стоило задаться этим вопросом – и сразу пришел ответ: БРОСЬ МЕШОК, НАЛЕГКЕ УЙДЕШЬ. Как будто сама трясина подсказала. Надо всего-навсего бросить мешок, и тогда его выпустят, и дальше он без помех пойдет своей дорогой – с амулетами, с лепешками и орехами, которыми поделился Дирвен, с распиханными по карманам золотыми монетами, разве не заманчивая перспектива?

Только он этот мешок не бросит. Ни за что. Не дождетесь.

Стиснув зубы, с каждым шагом заново выдираясь из цепкой хватки этой безымянной дряни, Кемурт тащился вперед, еле переставляя ноги. А над головой сияло солнце, вокруг порхали тропические бабочки, перекликались цикады и птицы – им было невдомек, что с человеком творится что-то неладное.

Приподнять голову удалось с четвертого раза. Даже в лежачем положении голова кружилась, а при попытке осмотреться все поплыло, как отражение в текучей воде. Успел разглядеть, что рядом лежит Эдмар с разбитым лицом, они находятся в просторном темноватом помещении, от края до края заполненном рыбьей чешуей. Но пахнет не рыбой, а нагретым камнем, металлом, потом. Вдобавок чем-то изысканным и пряным – духи Эдмара, который даже на грабеж (если называть вещи своими именами) отправился со всеми атрибутами, свидетельствующими об утонченном вкусе своего обладателя.

Кое-как сфокусировав взгляд, Хантре понял, что на полу вовсе не чешуя, а несметные россыпи золотых и серебряных монет. Видимо, это и есть пресловутые капиталы Королевского банка, которые должны куда-нибудь запропаститься, чтобы Сираф достался Тейзургу.

И лежат они прямо на монетах: больно, неудобно, руки-ноги затекли. Вдобавок их как будто со всех сторон окружает невидимое желе. Зимой, когда побывали в Жафеньяле, видели там торговца, продававшего ящериц и других мелких зверушек, живьем заключенных внутрь подвесок из прозрачной смолы. Хантре тогда одним махом уничтожил весь его товар – не было другого способа освободить медленно умиравших пленников. А теперь он сам угодил в похожую ловушку, и ему не хватает сил, чтобы из нее вырваться.

Воздух спертый, но откуда-то сверху тянет слабеньким сквозняком. Они в громадном каменном мешке, под скальными сводами царит затхлый сумрак, наверху тускло блестят, словно рельсы в потемках, большие вогнутые зеркала.

Выхода наружу отсюда нет – во всяком случае, обычного выхода, это он почувствовал сразу. Ни лаза, ни двери, но Мулмонг наверняка собирался воспользоваться награбленным… Значит, надо искать необычный выход.

Этот вывод съел остатки сил, и он снова уронил голову на похоронно звякнувшие монеты.

– …Хантре! Хантре, ты меня слышишь?.. Ты живой?.. Поль, мерзавец, очнись!.. Мы вляпались, если сам еще не понял.

Что-то непонятное, но важное – подействовало, словно поднесенный к лицу нашатырь. Прежде свернутое и запечатанное, оно рванулось из глубин его души и как будто ударилось о невидимую преграду, рассеялось, истаяло. Зато этого импульса хватило, чтобы он рывком сел, заставив незримое желе тяжело всколыхнуться.

Тело отозвалось болью – ушибы и трещины в костях, как минимум трещины, если не пара-тройка переломов. Но это не важно, главный вопрос другой: кто он, где находится, зачем его сюда занесло?.. Хотя все в порядке, он ведь у себя дома, в Сонхи, он бывший Страж мира Сонхи, и ему здесь хорошо…

– Я у себя дома… – произнес он, еле шевеля запекшимися губами.

– Трогательное признание, – ядовито процедил Тейзург, глядя на него с недобрым прищуром целящегося лучника. – Особенно в нынешней ситуации.

– Что ты мне сейчас сказал? Не сейчас, а перед этим? У меня от твоих слов чуть мозг не взорвался…

– Назвал тебя мерзавцем. Готов принести извинения в любой угодной тебе форме, но не раньше, чем мы отсюда выберемся.

– Не это. Ты сказал что-то еще.

– Еще я сказал, что мы вляпались, и это, увы, констатация факта. Кстати, когда ты успел обзавестись этим прелестным аксессуаром? Выглядит, как антиквариат сомнительной ценности, но тебе идет.

– Ты о чем?..

Не было сил держаться прямо, и он снова распластался на куче золота из ларвезийкой казны. Ударился головой о звякнувшую денежную подстилку, в глазах помутилось.

– Об ошейнике. До сих пор не заметил?

Точно, на шее что-то есть. Потрогал: похоже на металл. И как эту штуку снять? И откуда она взялась?

– Не знаю, что это. Ясно, что дрянь какая-то…

Снова попытался сесть.

– Побереги силы, – посоветовал Эдмар. – Чувствуешь, их что-то непрерывно вытягивает и поглощает? Не так, как Накопитель в Аленде, но эффект похожий. Лишний раз не дергайся, и постарайся залечить травмы – насколько сумеешь. В отличие от Накопителя, здешний пылесос не может выжрать из нас все без остатка, мощность не та.

– Здешний что?..

– Есть в Бартоге такие агрегаты величиной с комод. Выберемся отсюда, куплю для ляранского дворца, они забавные. Сколько у нас шансов выбраться живыми?

– Один из десяти, – сказал после паузы Хантре. – Даже не один, меньше.

– Ты ведь знал? То-то заранее ходил такой бледный…

– Чувствовал. Но без этого риска у тебя не было бы шансов получить Сираф. Ты ведь любишь рискованные игры.

– Сейчас у меня эти шансы есть?

– Да.

– Ну, хоть чем-то порадовал, – с ядом в голосе отозвался Тейзург.

Тишина. Похоже, кроме них здесь никого нет. Сил почти не осталось, и то, что есть, надо использовать для регенерации… Вопрос, куда подевались Кемурт и Шнырь. Где они, и все ли с ними в порядке – определить не смог, мешало «желе».

Чьи-то шаги, звон и шорох монет.

– Ну, вы, два придурка! Вы думаете, залезли сюда, все раскидали, и вам это сойдет с рук?! – знакомый голос. – Теперь за все, гады, поплатитесь!

Пинок по ребрам.

– Дирвен, только тебя здесь не хватало… – хрипло и зло процедил Эдмар, которого, судя по звукам, тоже пнули, причем не один раз.