Повелитель Красная Дама - Чёрный шар [СИ]

Взгляните на этих господ: имена свои они носят не просто так. Вот Когтен — широколицый, дружелюбный, сдобный; ни дать ни взять — большой добрый зверь с лапами мягче пуха. Кто заподозрит в таком человеке душу колючую, как пружина выкидного ножа? Грузный, почти толстый, Когтен говорит густым голосом, иногда сладко растягивая слова. Жертв своих он неизменно называет друзьями, подчеркивая тем самым, что состоит с ними в отношениях чрезвычайно близких. Вы даже не успеете заметить, как он ударит молниеносно и безжалостно, ибо действие это совершенно не вяжется с пухлостью и добродушием, которые демонстрирует весь его облик. Только лежа в луже собственной крови, вы увидите настоящего Когтена, его ужасающее истинное «я». Плоть, не поддерживаемая более притворством, повиснет на его костях, словно пышное платье на вешалке, и каждый фрагмент скелета — неважно, бедренная кость или фаланга пальца — представится вам хищным и острым когтем с единственным назначением — рвать, царапать, колоть. В последние секунды вашей жизни вы поймете, что это вовсе не человеческое существо, что в мире людей оно существует по ошибке, и нельзя представить, чтобы оно обнимало, гладило, пожимало руку без того, чтобы искалечить и навредить. Может быть, вы даже вспомните старую сказку о том, как злой волшебник истолок кости аллозавра и, смешав получившуюся муку с кровью, слепил куклу в человеческий рост. Так или иначе, вы умрете, а Когтен, довольный, получит свою награду.

Клычмар — иное дело: он просто человек, но этого ему вполне достаточно. Если Когтен толст и поразительно быстр, то Клычмар худ и неспешен, узкое лицо его редко выражает что-либо, кроме сдержанного интереса к происходящему. Его конёк — отточенная вежливость и редкая неумолимость. Он мастер щипцов, тисков и зажимов, в бою он виснет на сопернике пиявкой, и что бы вы ни делали — вам не избавиться от его хватки. Если Когтен — душа их маленького клуба, Клычмар отвечает за его букву. Перу Клычмара принадлежит устав «ККК», в его ведении находится бухгалтерский учет, и список убитых в особой, с бархатным переплетом, книжечке пополняется именно его аккуратным бисерным почерком. Клычмар — убийца-интеллектуал, им разработаны все успешные операции клуба. Каждый его план — маленький шедевр удушения, настоящие бульдожьи челюсти, и особенное удовольствие Клычмару доставляет именно постепенное сжатие зубов. Радость от того, что он вцепился в добычу мертвой хваткой — вот наивысшее чувство, доступное Клычмару. Перед ним меркнут даже выпивка, секс и наркотики — впрочем, увидев Клычмара, вы едва ли заподозрили бы его в любви к этим обычным радостям.

Клювд, третий член клуба, слеплен природой кое-как, лишь бы вышло нечто похожее на человека. Он лишен добродушия Когтена и достоинства Клычмара и даже имени своему соответствует, кажется, не вполне, ибо нос его, маленький и приплюснутый, похож отнюдь не на клюв, а на садовую сливу. Да-да, как и этот прекрасный плод, нос Клювда снабжен продольной бороздкой, вот только искать в нем сладость — занятие напрасное. В обычное время нос скрыт платком, но это жалкие полумеры, так как обычным людям Клювд проигрывает не одним только носом. Он вроде бы неплохо сложен, но осанка такова, что плечи находятся почти вровень с ушами. Он волосат, и волосы его сильны и здоровы — однако же располагаются на голове пучками, никак не желая образовывать монолитный покров. Он ловок и силен, но движения его производят впечатление несуразицы, телесного хаоса. При ходьбе голова и торс Клювда то отклоняются назад, то резко накреняются вперед, отчего создается впечатление, будто он клюет рассыпанное перед ним зерно. Это, да еще то, что разговаривает он хриплым, словно бы кудахчущим фальцетом, вас смущать не должно: как убийца Клювд вполне равен своим товарищам. Не получая особого удовольствия от процесса, он чрезвычайно высоко ценит «трофеи» — уши, носы и глазные яблоки, которые хранит в особом холодильничке тщательно рассортированными и снабженными ярлычками. За каждым таким ярлычком скрывается своя история, и для ушей Вертен Ю здесь тоже найдется место.

Таковы были Когтен, Клычмар и Клювд — убийцы, отправленные пятью правителями за беспечным садовником, сажающим без спроса цветы. Но кто же был их добычей? Что это за личность — Вертен Ю?

Задавшись целью описать садовника Людей Будущего, мы волей-неволей столкнемся с определенными трудностями. Из всех Фотурианцев Вертен Ю был наиболее похож на человека грядущего упорядоченного мира — стало быть, оказывался практически лишен каких-либо ярких, отличительных качеств. Имея за плечами жизнь без всяких трагедий, в орден он вступил с той же естественностью, с какой юноши из знатных семей поступают на государственную службу. Фотурианцы — бунтари, борцы с чудовищами и тиранами — были для него кем-то вроде комитета по озеленению парков и скверов, учреждением чрезвычайно полезным, но лишенным всякого священного ореола. Все это отнюдь не значит, что Вертен Ю был посредственностью; напротив, сам характер его дарований говорил о том, что источником их является не душевный надлом, как у большинства его товарищей, а именно душевное здоровье. Тягу к насилию, интерес к запретному знанию, жажду власти Вертен Ю воспринимал как вредные, но вполне преодолимые пережитки. Биограф, настроенный неблагожелательно, увидел бы тут высокомерие, однако будем честны: ни разу за всю свою жизнь Вертен Ю не дал к этому повода. Это был открытый, жизнерадостный и отзывчивый человек, чья любовь к людям не уступала его любви к цветам. Быть добрым, вежливым, скромным и самоотверженным ему было совсем нетрудно, проще простого, все равно что дышать — и потому среди Фотурианцев то, что он совершил в Земле Тернов, не считается особенным подвигом. Там, где другой Фотурианец был бы обречен мучиться, ошибаться и сквозь тернии пробиваться к истине, Вертен Ю просто не мог поступить иначе.

Город, известный ныне как Встреча, раньше звался просто — Четвертый. Как и его соседи, Пятый и Шестой, то был типичный провинциальный город Земли Тернов. Серые блоки домов делили на равные доли прямые как палки улицы, и каждая улица неизбежно вела к городской площади. В центре площади на огромной бетонной клумбе красовались цветы, вырезанные из жести, ржавые от бесконечных дождей. Всего в двадцати милях от шумной и воинственной столицы это было настоящее царство затхлости и забвения, пустота, принявшая облик человеческого жилья.

Они приближались к центру с трех разных сторон — убийцы, садовник и Арваньо, посланник Забытой Армии, ее безмозглое щупальце, отправленное по миру шарить в поисках новых сил. Они увидели друг друга одновременно, Вертен Ю сунул руку в свою котомку с семенами, и смертоносное трио обнажило свое оружие. Не остановился лишь Арваньо, и вышло так, что встал он ровно между ними — оболочка от человека, опаленная постыдной и непреодолимой страстью.