Кристофер Сташеф - Волшебник в хаосе. Волшебник в Мидгарде. Волшебник и узурпатор

— У меня язык не повернется назвать группу наемных убийц правительством, — буркнул Гар. — Более того, вспомни, чему нас учит история. Сколько раз глава такой кучки наемных убийц сколачивал армию и в конце концов выбивался в короли. Однако я не слышал, чтобы об Алой Роте говорили нечто подобное.

— Но местное ее подразделение не испытывает недостатка в средствах, — возразила Алеа. — Ты заметил, что у них здесь на каждой площади ящик для пожертвований.

— Интересно, а как они производят их выемку? — вслух размышлял Гар — Или ящики эти крепятся к полым столбам, по которым кусочки металла затем ссыпаются в подземные хранилища?

— Мне кажется, что люди просто предпочитают не знать, как это делается. Они не смотрят, а если видели, то молчат, — сделала вывод Алеа. — К тому же, если заниматься выемкой пожертвования в два часа ночи, то можно рассчитывать, что тебя никто не увидит.

— Что ж, члены Алой Роты должны быть преданы своему делу, иначе кому захочется вставать с постели в глухую полночь? Да еще каждую ночь подряд? Если, конечно, не предположить, что они вообще не спят ночами.

— А кто еще кроме них предается ночным бдениям? — допытывалась Алеа.

— Как кто? Жрецы и жрицы. Они служат своим божествам круглосуточно. — С этими словами Гар выпрямился и поднял посох. — Предлагаю посетить храм.

Естественно, он выбрал самый большой храм — но выбор этот был случайным, поскольку на вершине холма, вокруг которого вырос город, располагалось два храма одинаковой величины. У местных жителей не было в обращении монет, поэтому Гар подбросил свой башмак. Он приземлился подошвой вверх, и Гар направился к тому храму, что находился слева.

Алеа вздохнула и покорно поплелась вслед за ним.

Храм представлял собой пещеру, на стенах и потолке которой располагалось несколько рядов маленьких окошек. В дальнем конце зала находилась статуя мужчины, сидящего на причудливом мраморном троне высотой около двадцати футов.

Лицо каменного мужа с правильными чертами, серьезное и доброе, обрамляла аккуратная короткая бородка. Одет человек был в просторную, ниспадавшую складками тунику, а в руке держал странного вида скипетр, на конце которого располагалась лампочка в форме луковицы. По виду это был мужчина в самом расцвете сил.

— Выходит, это бог.

Гар, нахмурившись, изучал статую, как будто сравнивая свой рост с размером скульптуры.

— Полагаю, что, как и женщинам, мужчинам тоже нужно кому-то молиться, — произнесла Алеа с иронией в голосе. — Они ведь не наделены воображением.

— Зато наделены памятью. — Гар указал на скипетр. — Это громоотвод!.

Присмотревшись, Алеа узнала форму скипетра — она видела нечто подобное на экране Геркаймера.

— Другие боги метали молнии, — сказал Гар. — А этот отклоняет ее, защищает людей от ее удара. Это бог-защитник.

— Защитники иногда становятся тиранами, — возразила Алеа.

— Здесь — вряд ли. — Гар оперся на посох и, положив подбородок на руки, принялся задумчиво рассматривать статую. — У него и щита нет. Это божество защищает людей от природных катастроф, а не друг от друга.

Значит, ему нужно учиться, подумала Алеа.

— Наверное, он предоставляет это богине, — пошутила она.

— Ты хочешь сказать, что Алую Роту, возможно, возглавляет жрица? — Гар повернулся к ней. — Хорошая мысль. Только вот как проверить?

Алеа уставилась на своего спутника. Вопрос застал ее врасплох.

— Надо найти жреца, — быстро нашлась она. — Ты будешь задавать ему вопросы, а я — слушать его мысли.

— Пусть будет так.

Гар посмотрел на человека средних лет в жреческих одеждах, который вышел откуда-то из-за статуи. Завидев спутников, он, дружелюбно улыбаясь, подошел к ним.

— До вечера нет никаких церемоний, друзья мои. Вы пришли сюда, потому что что-то беспокоит ваши сердца?

— Скорее, разум, почтеннейший, — ответил Гар.

— Понятно.

Жрец кивнул, все так же улыбаясь, и жестом указал на маленькую боковую дверь.

— Тогда пройдемте в комнату для бесед, друзья мои.

И, не дожидаясь ответа, отвернулся. Гар и Алеа переглянулись, затем пожали плечами и последовали за жрецом. Алеа была поражена, что ей позволили войти. В Мидгарде жрецы Одина запрещали женщинам заходить в храм, не говоря уже о внутренних помещениях.

Комната была размером приблизительно восемь на десять футов и закруглялась, повторяя форму храма. Стены были побелены, на них висели гобелены с изображениями бога. На одном бог мчался на, колеснице сквозь бурю, и скипетр его поглощал молнию. На другом изображался храм на фоне восходящего солнца, а внутри солнца был заключен бог в своей колеснице. На третьем — бог в виде ствола большого дерева. У девушки перехватило дыхание: этот бог воплощал собой три божества Мидгарда!

Жрец указал на два стула в форме песочных часов, и сам сел на такой же. Рядом с ним находился маленький столик, на котором стояли высокий кувшин и две чашки.

— Вначале мне хотелось бы знать, сердечные ли дела привели вас сюда, и если так, нам следует пойти в храм богини и позвать жрицу. Вы супруги, друзья мои? Или еще только собираетесь соединить свои жизни?

Не «сын» или «дочь», отметила про себя Алеа, а «друзья».

— Нет, почтеннейший, — сказала она, — мы всего лишь путешествуем вместе.

У нее возникло чувство, которое обычно появляется, когда говоришь не правду, но девушка постаралась прогнать эту мысль.

— Мудрое решение — путешествовать не в одиночку, по дорогам или по жизни вообще, — признал жрец. — Что же тогда беспокоит вас, друзья мои?

— Мудрецы, почтеннейший, — ответил Гар и, видя замешательство жреца, пояснил:

— Мы прибыли из далеких мест, очень далеких, и в наших краях нет таких мудрых людей.

— Понятно, — задумчиво произнес жрец. — Но какое беспокойство могут вызвать добрые, кроткие люди, указывающие другим путь к мудрости?

— Легкость, с которой они дают советы, — осторожно произнес Гар. — И быстрота, с которой нуждающиеся в них люди этим советам следуют. Значит, вы их одобряете?

— Одобряю? — удивился жрец. — Это не тот случай, когда нужно одобрять или не одобрять. Мудрецы существуют, вот и все.

— Как природное явление? — спросил Гар. — Но когда у людей проблемы, не лучше ли им прийти в храм, а не к мудрецу?

— Я понимаю, что вы хотите узнать, — улыбнулся жрец. — Сильные потрясения приводят людей к нам — душевная неуравновешенность, настолько сильная, что порой людям не хочется жить. Но с менее серьезными вопросами они обращаются к мудрецам, и мы этому очень рады.

— Значит, мудрецы берут на себя часть дел, — рискнул сделать вывод Гар.

— Да, — признал жрец. — Но не только. Мы — жрецы, наше дело — религия, служение богу и богине, а также отношение к ним души.