Вольфганг Хольбайн - Мидгард

Когда они добрались до озера, Лиф с благодарным вздохом опустился на траву. Озеро оказалось шире, чем он думал раньше, и гораздо глубже: вода в середине казалась почти черной. Недалеко от берега росли водоросли и камыш, и, когда странники подошли ближе, из-за этого островка растительности выплыли шесть черных как ночь лебедей и направились к ним. Они остановились в нескольких метрах от берега.

Лиф с интересом рассматривал птиц. Они были крупнее и чернее обычных лебедей. Их оперение сверкало, словно было выковано из железа, а маленькие глазки добродушно смотрели на альба.

Ойгель опустился перед мальчиком на колени и начал разматывать повязку на ноге. Рана открылась снова; грубая ткань склеилась от крови, и отделение повязки причиняло Лифу сильную боль, но он ни разу не застонал.

— А теперь опусти ногу в воду, — закончив свое дело, приказал Ойгель.

Лиф заколебался. Ойгель потерял терпение.

— Ну, давай. Рану необходимо промыть.

— Но я…

— Ты меня послушаешься, или я должен тебя столкнуть в озеро? — вспылил Ойгель. — Судя по тому, как ты выглядишь, купание тебе не повредит.

Лебеди одобрительно загоготали, и Лиф поспешил опустить ногу в воду.

Вода в озере оказалась ледяной. Когда Лиф погрузил в нее ногу до щиколотки, у него перехватило дыхание. Кожу ноги обжег холод и с быстротой молнии распространился по всему телу. Но тот же холод заглушил боль, и вскоре Лиф почувствовал, как нога занемела.

— Подержи еще немножко, — сказал Ойгель, когда Лиф поспешил вытащить ногу из воды. — Это озеро питает источник Урд. Говорят, его вода целебна.

Лиф ничего не знал об источнике Урд, но доверился словам альба. К тому же он так устал, что не хотел с ним спорить. Мальчик снова окунул ногу, присел на траву и стал наблюдать за лебедями, которые плавали неподалеку от берега, иногда оборачивались к ним и гоготали. Их гогот звучал странно, словно они переговаривались между собой.

Мальчик улыбнулся своим мыслям, встал и вынул ногу из воды.

Рана исчезла.

Вытаращив от удивления глаза, Лиф долго и тщательно осматривал свою правую ногу, пока не убедился, что ледяная вода озера не только смыла с его ноги кровь и грязь, но и залечила рану.

— Не может быть! — воскликнул он.

Ойгель усмехнулся.

— Разве я тебе не говорил, что вода целебная?

— Но как это произошло? — смущенно пробормотал Лиф. Он осторожно встал и оперся на правую ногу. Его нога онемела от холода, но боль, мучившая его весь день, совершенно прошла. — Это волшебство! — тихо прошептал он.

Ойгель улыбнулся.

— Просто ты, Лиф, говоришь о том, чего не знаешь, — сказал он. — Считай, что твоя нога уже вылечена.

Он поднял руки в заклинающем жесте и вытянул их над водой. Сначала ничего не произошло, но потом в середине озера, там, где вода была черной, как чернила, появилась рябь. Маленькие круговые волны возникли и разошлись в стороны, как будто кто-то кинул в воду камень. И вдруг над озером возник серый туман; он становился все гуще и гуще, расплывался над водой, и вскоре в нем потонуло все озеро.

Ойгель нетерпеливо разогнал руками клубы тумана и отошел назад. Внутри тумана задвигались тени. Затем из клубящегося облака появилась какая-то фигура, которая шла по воде.

Лиф невольно вскрикнул: он узнал эту сутулую фигуру. Он вспомнил старуху, появившуюся в тот день, когда он встретился с Бальдуром. Норна Скулд, спасшая его от волка Фенрира!

Старая женщина приблизилась к нему, осмотрела мальчика с головы до ног, а затем повернулась к Ойгелю.

— Значит, ты его нашел, — произнесла она. — Но ты пришел слишком поздно.

Ойгель сокрушенно опустил голову.

— Прости меня, госпожа, — сказал он. — Я не знал, кто он. Он… совсем недавно мне это рассказал.

— С каких это пор шварцальб ссылается на то, что ему рассказали? — с упреком спросила Скулд.

— Я… я не хотел рисковать, — прошептал Ойгель. — Нас преследовали. Люди Суртура уже взяли наш след.

— Это так, — вмешался Лиф. — Но Ойгель здесь ни при чем. Он спас мне жизнь.

Скулд на минуту закрыла глаза, затем снова обернулась к Лифу:

— Рано так говорить. Тебе нельзя быть здесь. Здесь тебе грозит опасность.

— Но… каким образом, — начал было Лиф, но Ойгель сразу же перебил его и резко отчитал:

— Замолчи! Никому не позволено обращаться с вопросом к норне!

Скулд мягко улыбнулась.

— Не сердись на него, Ойгель, — сказала она. — Он же ничего не знает. Может быть, это даже хорошо, что события развиваются быстрее, чем я думала. Намного быстрее. Итак, вас преследуют люди Суртура?

Ойгель кивнул. Морщинистое лицо Скулд стало очень серьезным.

— Тогда, мне кажется, хорошо, что он здесь, — сказала она. — По крайней мере, здесь он не принесет беды тем, кто его примет. Но остаться он не сможет.

— Я мог бы взять его на родину шварцальбов, — предложил Ойгель.

Скулд на минуту задумалась над его словами, но затем решительно покачала головой:

— Нет. Там Суртур найдет его. Народ шварцальбов не имеет никакого отношения к спору богов, Ойгель. И нам не к лицу замешивать его в это. Есть только одно место, где он смог бы пробыть в безопасности до наступления решающего дня.

— Но я не хочу никуда идти, — заупрямился Лиф. — Я хочу найти своего брата и…

— Лифтразила? — Скулд извиняюще улыбнулась. — Дитя мое, это невозможно. Несомненно, вы встретитесь, когда наступит решающий день — ни раньше и ни позже. — Она снова обратилась к Ойгелю: — Ты должен отправить его в Азгард, где он будет в безопасности.

— В Азгард? — Ойгель испугался. — Но вы же знаете, что нам, альбам, путь туда запрещен. К тому же нас там подкараулил бы Суртур.

Скулд улыбнулась.

— Мой корабль «Скидбладнир» довезет вас, ска зала она. — Если тебя спросят, для чего ты приехал, скажи, что тебя послала норна Скулд, и назови имя этого мальчика. И тогда тебя не прогонят.

— Но я не собираюсь ехать ни в Аз гард, ни куда-то еще! — запротестовал Лиф. — Я не хочу связываться ни с азами, ни с великанами…

— Зато они хотят, — мягко возразила Скулд. Она улыбнулась. — И уже тесно связаны с тобой. Я могу понять твое нетерпение, но встретиться с Лифтразилом сейчас было бы для тебя большой ошибкой. Очень скоро ты все узнаешь. Но теперь ты должен послушаться и сделать так, как я сказала. Ойгель тебя проводит.

Лиф возмущенно и одновременно с отчаянием посмотрел на старуху. Он вовсе не хотел отправляться в какой-то Азгард. Все, что он хотел, — это отыскать своего брата. И узнать наконец, кто он сам.

— Ты возмущен, — вдруг сказала норна, словно прочла его мысли. — Я тебя понимаю, мой мальчик. Но я не могу ответить на те вопросы, которые не дают тебе покоя. Даже мы, норны, не знаем, кто ты и твой брат. Скоро ты узнаешь об этом сам.