Марцин Гузек - Застава на окраине Империи. Командория 54 [litres]

– У меня несколько вопросов.

– Да, и все тебя ужасают, потому что все требуют искренности. Искренность – это ужасающая вещь.

– И в целом излишняя. – На минуту ей удалось вернуть на лицо маску безразличия. Но старушка не дала себя обмануть.

– Начнем с того вопроса, которого ты боишься меньше других. Но сразу предупреждаю, что ответ тебе не понравится.

– Искренние ответы мне никогда не нравятся, – смело ответила Клара. Все же ей потребовалось несколько раз вдохнуть, чтобы набраться отваги. – Как я погибну?

Илидия изобразила гримасу сочувствия. А потом ответила.

Клара стояла на верхушке башни, всматриваясь в озеро. Холодный ветер бросал ее волосы во все стороны, но капюшон она все равно не надела. Изнутри башни доносилась веселая мелодия Эдвина. Визит в лагерь Легиона привел его в отличное настроение; весь вечер он похвалялся результатами дискуссии с центурионом. Клара подозревала, что под этим весельем скрывалось что-то еще. В обычной ситуации она использовала бы случай, чтобы вплести в разговор несколько намеков, понятных только им двоим. Но не сегодня. Сегодня она хотела лишь стоять здесь, смотреть на озеро и позволять ветру хлестать ее – ее же собственными волосами.

– Не помешаю? – донесся до нее голос Натаниэля.

– Нет, – ответила она веселым тоном, украдкой стирая слезы. Прятать признаки грусти было одной из первых вещей, которым ее научили еще в детстве. У нее всегда выходило прекрасно, но, несмотря на это, Князь что-то заметил.

– Что-то случилось? С тех пор как ты вернулась, ты просто на себя не похожа.

– В самом деле? Что ж, это, видимо, просто такое время месяца. – Она знала, что такое объяснение закончит дискуссию. Натаниэль, как и большинство мужчин, относился к некоторым аспектам женского тела с почти суеверным смущением.

– Да, само собой. Знаешь, если бы ты хотела о чем-то поговорить… Я здесь. – В его голосе прорезалась нетипичная для него нежность.

– Неужели Князь за меня переживает? – Она попробовала флирт. Безуспешно.

– Это ведь что-то, что сказала тебе та ведьма?

– Откуда ты знаешь?

– Я заставил Дункана мне рассказать.

– Заставил?

– Ну как сказать. Убедил… Безусловно, в привычных обстоятельствах я не нарушил бы твоей приватности, но… я видел, что тебя что-то беспокоит, и… переживал. – Последние слова дались ему нелегко.

– Не стоит беспокойства. Хотя я ценю это. – Теперь она почувствовала себя неловко. В другой день она бы обрадовалась оттого, что получила явное преимущество в их игре. Но не сегодня. – Как я уже сказала, просто плохо себя чувствую. Поговорим завтра.

– Это ведьма что-то сказала тебе…

– О других ты так не беспокоишься, – резко сказала она. Разговор становился тягостным.

– Ты не другие.

– Потому что я благородного происхождения?

– Нет… Ну, то есть да, тоже, но… ты… другая. Отличаешься от них, от людей из Терила, от дам двора и аристократок, которых я встречал… Ты лучше…

Он покраснел. Если бы Клара знала, что несколько плохо скрытых слез так легко пробьют его броню, то уже несколько недель назад подстроила бы такую ситуацию.

– Я спросила ее, как я умру, – сказала Клара, позволяя ему взглянуть хотя бы на одну из тайн.

– Это ничего не значит, – отрезал он мгновенно. – Бабка на рынке тебе за ломаный медяк и не такого расскажет. Старая ведьма наверняка просто хотела тебя напугать.

– Нет. Я умею видеть ложь… Но это ничего, – добавила она быстро. – Даже если Илидия и права, то она все равно не знает, когда это случится. Глупо переживать заранее.

– Вот именно. И кроме того, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь стряслось. И это княжье слово. А теперь пойдем. Когда я выходил, Магнус был в шаге от того, чтоб вызвать Вульфа на поединок на руках. А Кассандра и эта новая психопатка уже почти час ведут поединок на взглядах. И я голову ставлю, ни одна из них еще не моргнула.

– Сейчас спущусь, – заверила она. – Хочу только еще минутку побыть одна.

– Да, конечно, – ответил он после короткого колебания. – Я буду ждать.

Натаниэль ушел, а Клара посмотрела в даль и вздохнула. Непроизвольно улыбнулась сама себе и начала постукивать пальцами о камень.

– Любит, не любит, любит, не любит, – услышала она из-за спины голос барда.

– Чего ты хочешь? – спросила она в раздражении.

– Мира во всем мире, фонтана из спиртного, возвращения в цивилизацию и так далее. Список довольно долгий. Но временно готов обойтись чем-то, что хотя бы напоминает разговор на достойном уровне.

– Бедный, скучающий Эдвин. Ты ведь поэтому все это делаешь, правда? Манипулируешь людьми, ставишь их в неудобное положение, натравливаешь друг на друга. Все потому, что ты скучаешь.

– Ох, ты меня раскусила. Делаю это все из-за проклятой скуки. – Музыкант кивнул себе, имитируя жест Кассандры. – А я уж считал себя таким таинственным, энигматичным. Знаешь ведь слово «энигма», правда? Оно происходит из одной старой легенды… А, ну да. Наверняка его знаешь, ты же была очень хорошо образована, будучи… – Он сделал паузу, многозначительно улыбаясь.

– Это настолько очевидно? – спросила она без следа эмоций.

– Для меня да, – ответил он. – Ясно, что не для других, но я достаточно много времени провел среди аристократии Вольных Городов, чтоб подмечать детали. – В его голосе зазвучала отчетливая нотка гордости. – Кстати, я мог бы пригрозить, что проболтаюсь, если ты не перестанешь питать Дункана фальшивыми надеждами. Сперва это было забавно, но сейчас уже раздражает. Это все же мой приятель, а это значит, что только мне можно его разыгрывать.

– Откуда ты взял, что это фальшивые надежды? – Клара изобразила удивление подобной мыслью.

– Это просто очевидно. Дункан – это никто. Из ниоткуда. А Натаниэль, с другой стороны… Представляю, как оно было все эти годы. Все эти приемы и балы, все эти благородные и аристократичные молодые красавцы. Ты могла смотреть, могла разговаривать, флиртовать – но только не трогать. Как сладости, на которые смотришь через стекло. И это притом что ни один из них и равняться не мог с князем Терила. И вот ты сейчас в самой середине. И никаких тебе моральных ограничений, никакой старой няньки, вечно заглядывающей через плечо, и самое главное – никакой конкуренции. И он, настоящий князь из сказки… Было бы страшно, если б он узнал правду, как ты полагаешь?

– Да, это прямо очень интересный рассказ. Хотя еще интересней для наших товарищей может быть ответ на вопрос, с кем ты проводил время среди аристократии Вольных Городов… – произнесла она между прочим, как бы делясь любопытным наблюдением. – Я уверена, что наши товарищи посчитали бы это интересным, как полагаешь?

Улыбка ни на секунду не оставила лица Эдвина.