Элли Рябинова - Лисья тень

— Мне нужно идти, — сказал я, снимая маску, — спасибо тебе за ребят. Постараюсь вернуть их в целости и сохранности.

— Аааай, — она отмахнулась рукой, — забудь. Я их подлатаю, если что.

Сначала мне было непонятно, как мне вывести этих двоих из подвала, да и в целом из загробного мира, но вскоре это произошло само собой. К сожалению, я даже не успел попрощаться с этой девчонкой. Вновь оказавшись на заднем дворе особняка с этими гигантами, я сразу же кивнул старику.

— Готово.

— Ты справился, Ваня. Молодец.

— Да, теперь, пожалуйста, отправьте меня… — Я не договорил. Сначала решил надеть на себя маску, а только затем продолжил:

— Отправьте нас на поле битвы. Кажется, по мне там уже скучают.

— Верно. Береги себя, Иван Долинин.

И буквально в мгновение я очутился там, где меня действительно заждались.

Повествование ведется от лица Ивана Долинина:

Появившись прямо посреди противостояния, я сразу же отдал приказ защищать силы правительства любой ценой. Именно таков был наш с Пушком план. Эти двое должны были впитывать в себя весь урон, в то время как солдаты, призванные Пушком, должны были, наоборот, вносить его, стоя позади здоровяков. Вытащив клинки из плаща, я встал позади одного из них и начал осматриваться в поисках хоть кого-нибудь из ребят. Наших союзников, видимо, мое появление очень обрадовало, потому что многие из них яростно закричали, завидев солдат загробного мира.

— Долинин, — обратился ко мне один из полицейских, — лейтенант вместе с вашим котом сейчас окружены противником!

— Где?!

Он рукой махнул в ту сторону, откуда в действительности виднелось большое количество людей в плащах «Дождя».

Я окликнул одного из призванных мною солдат, который тут же повернулся ко мне, откидывая от себя одного из членов вражеской организации. Указав рукой на место, где находились Пушок с Фырьевым, я буквально криком приказал ему разбить всех, кто встанет у нас на пути к ним. С пронзающим уши рыком он рванул прямо туда, сбивая с ног несколько полицейских, которым я тут же помог встать на ноги.

— Он не специально, — извинялся я, сразу же отправляясь вслед за ним. К моему прибытию он расправился практически со всеми. Не без помощи Фырьева, и уж конечно, не без помощи Пушка.

— Лейтенант, сзади!

Услышав мой крик, Фырьев ловко развернулся и несколько раз выстрелил в человека, который собирался на него напасть.

Они вместе с Пушком подбежали ко мне.

— Ты как раз вовремя, — тяжело дыша, сказал Пушок, который, кажется, действительно был рад меня видеть.

— Да, — согласился Фырьев, — еще бы немного, и у нас были бы настоящие проблемы.

— Где Поль?!

— Вместе с Четырнадцатым, — отвечал Пушок, — он позаботится о ней, а сейчас мне нужно призвать остальных, пока не стало слишком поздно.

— Слишком поздно?

— Осмотрись, Долинин, — сквозь нервный смешок выдавил из себя лейтенант.

И действительно, вокруг нас было очень мало солдат. Мне даже показалось, что «Дождь» превосходит нас числом. Бесчисленное количество безжизненных тел полицейских и тел в плащах. Казалось, что только благодаря погоде асфальт все еще не окрасился в красный цвет. Мысль о том, что Волкова вместе с Четырнадцатым могут оказаться в такой же опасности, как оказались Фырьев с Пушком, не покидала мою голову. Последний вдруг укусил меня за ногу.

— Ваня, мать твою, очнись!

— Что?

Пушок вывел меня из раздумий. Он объяснил, что, учитывая потраченные на защиту силы, ему нужно будет несколько больше времени для призыва.

— Поэтому, — продолжал он, — было бы неплохо, если бы ты защищал меня во время моего «путешествия» в загробный мир, потому что я буду очень уязвим.

— Лейтенант, — обратился я к Фырьеву, — пожалуйста, убедитесь, что с Волковой все в порядке, и окажите им поддержку.

Фырьев молча кивнул и бегом направился в самую гущу событий. Я приказал здоровяку охранять нас с Пушком, который уже занялся призывом. Сам же я сжимал в руке два клинка и нервно осматривался, подходя все ближе к Пушку. Пока врагов рядом с нами не было. Я даже позволил себе отвлечься, пытаясь высмотреть в толпе Фырьева, но это было безуспешно. То, что происходит прямо сейчас, очень сложно передать словами. Люди стреляют друг в друга. Где-то слышны крики о помощи, а где-то и вовсе предсмертные стоны. Стрельбой не ограничивалось. Кто-то из правительства, видимо, носитель, окутанный в очень тяжелую броню, медленным шагом пробивается вперед, размахивая мечом налево и направо. Кто-то из «Дождя» обхватывал корнями солдат и пытался задушить их или утащить под землю. Вновь осматриваясь, я заметил сверху нечто подозрительное. Одинокий ворон кружил над нами, не издавая ни звука. Я не сразу понял, что это ворон Руди, но когда наконец понял, Пушок уже закончил с призывом. Четыре наглухо отбитых существа. Именно так я могу описать то, что окружало моего друга в тот момент. Они прыгали, нервно осматривались, что-то кричали (видимо, на своем языке), а Пушок шатался из стороны в сторону. Кажется, он совсем выбился из сил. Я подбежал к нему, присел на колени и прижал его к себе.

— Ты справился, Пушок.

Он ничего не сказал. Лишь тяжело дышал и хрипел. Ворон улетел сразу после того, как увидел окончание призыва.

— Вот холера, — выругался я, смотря ему вслед.

— Это неважно, — все еще тяжело дыша, говорил Пушок, — мы наконец переходим в нападение, и скоро это все закончится.

Он спрыгнул с моих коленок и приказал своим пробить нам путь к Фырьеву и остальным. Те с громким смехом ринулись вперед, без разбора уничтожая все то, что они видели перед собой.

— Прикажи им не трогать людей Фырьева, — сказал я Пушку, который отрицательно покачал головой.

— Бесполезно. Им нужно насладиться битвой. Эти четверо как бешеные псы, которых долго морили голодом, а теперь наконец спустили с цепи.

— Но…

— Перед тем как они начнут слушаться меня вновь, им нужно поиграть. Мне жаль, но я действительно ничего не могу сделать.

Они действительно были сильны. Но как бы они не направили всю свою силу против Волковой, в компании лейтенанта и Четырнадцатого. Изначально я думал приказать здоровяку оказать поддержку его другу, но теперь же я приказал ему держаться рядом с собой, чтобы, если что, защитить друзей. Такая осторожная игра несколько раздражала Пушка, и я это видел, но я бы не простил себе потерю Поль на этой битве. Только не после того, что она сделала для меня.

И ведь подумать только, еще недавно я был обычным парнем в компании Яны и Саши. Еще совсем недавно я вместе с Катей гулял по Петербургу, сердце которого никогда не видел. Еще совсем недавно мы с ребятами перебрались в квартиру на бульваре Новаторов. В квартиру, которая оказалась источником. Которая высасывала, в прямом смысле этого слова, из людей жизненную энергию, которую в итоге передала мне. И за какие такие заслуги? Люди, по словам хозяйки, переезжали в эту квартиру, жили там несколько недель и бежали оттуда. Просто просыпались, собирали все свои вещи (частенько даже забывая что-то) и бежали. Мне начала сниться Катя. Катя, которая извинялась передо мной. Просила не злиться на нее. Тогда, по словам Пушка, она и передала мне эту способность. Потом просила снять меня эту видеозапись и распространить по городу, после чего меня заперли в больнице, которая оказалась местом изоляции носителей, где меня, наверное, «изучали». Я помню, как поймал на себе взгляд Яны в тот вечер, когда мы провожали уходящий грузовой корабль. Кажется, в тот вечер я понял, что действительно люблю Маркову.