Евгений Демидюк - Вишенка на торте

Достижения и ошибки (тезисно)

Леонид Ильич Брежнев в течение долгих лет усердно работал над развитием сферы тяжелой промышленности, а также над интенсивной программой освоения космоса. В результате, международный авторитет СССР рос на фоне общего снижения внутренних экономических показателей. Последние годы правления Брежнева и вовсе были связаны с серьезным экономическим и социальным кризисом. После длительного застоя, восстановить экономику было практически невозможно, а страну ожидал самый серьезный и продолжительный кризис в современной истории.

Положительные тенденции:

- подъем экономики СССР в середине 70-х годов (сомнительное достижение, так как подъем этот был связан с благоприятной конъюнктурой внешнего рынка энергоносителей - нефти и газа);

- сдвиг в обеспечении жильем;

- рост денежных доходов населения;

- КАМАЗ, БАМ, ВАЗ;

- использование неэкономических форм стимуляции труда (моральное поощрение);

- развитие военной промышленности (брежневское время - 'золотой век' для военных, уже к началу 70-х годов СССР догнал США по ядерной мощи, а разработки армейских конструкторов тех лет до сих пор на вооружении Российской армии);

- количественный рост работников (развитие вширь, экстенсивный фактор - тоже сомнительное достижение);

- освоение космоса;

- первый крупный нефтепровод (Дружба) который позволил провести нефть до ГДР (Германии);

- значительные успехи в переговорах с Западом; умное использование в переговорах с лидерами ведущих капиталистических стран системы сдержек и противовесов; умение идти на компромиссы и, в результате, заключение договоров об ограничениях распространения ядерного оружия;

- в отличие от эпохи Сталина, при Брежневе исчезла атмосфера всеобщего страха (даже диссиденты особо не боялись за свою жизнь).

Самые заметные минусы:

- росло влияние партийного аппарата на все сферы жизни общества, бесконтрольность и отсутствие гласности вели к разложению аппарата снизу до верха;

- очковтирательство и подтасовка в идущих наверх статических данных принялопоистине гигантские масштабы, приведшие к полному несоответствию статистики с действительностью;

- к началу восьмидесятых полностью себя дискредитировала коммунистическая идеология, в исполнении руководства коммунистической партии Советского Союза. Мир менялся, изменялись отношения труда и капитала, причем не в малой степени из-за наличия СССР. Пролетариата в понятии начала века не стало. Теория закостенела, в догму превратились многие ее составляющие. Любая критика жестко пресекалась. В советском обществе возник слой людей, как коммунистов, так и беспартийных, которые под прикрытием пустопорожних лозунгов и восхваления партии, обделывали свои делишки и, постепенно, пробивались в руководящий слой. Ни в коммунизм, ни в социализм они не верили абсолютно.Все они использовали идеологические штампы исключительно для того чтобы прикрывать собственное барство во всех его проявлениях;

- идеология ставилась во главу угла абсолютно во всех сферах деятельности. Оно бы и хорошо если бы это была здоровая, развивающееся и не оторванная от действительности теория, а так получилось, что даже КГБ из-за этого постепенно превращалось в организацию некомпетентную и делающею одну ошибку за другой, начиная с того, что проспало подготовку событий в Праге, неверно оценило события,происходящие в Афганистане и свернуло свои операции в Пакистане и наконец, своим бездействием допустило развал СССР. КГБ постепенно становилось элитной организацией, отбор в который шел уже не деловым качествам претендента, а в основном по родственным, особенно в высшие его слои. Партийная элита пристраивала своих чад;

- в Афганистане, в конце концов, был спровоцирован джихад, так какбольшинство населения Афганистана было неграмотным, и для исламистских агитаторов было несложно настраивать население против власти. Пакистан же выпал из поля зрения и была утеряна возможность выхода к странам залива и, соответственно, хотя бы теоретическая возможность контроля над нефтью в этом регионе. А троих деятелей по приезде в свои столицы нужно было сразу арестовывать и судить по обвинению в государственном перевороте, референдум ведь показал, что 76% населения СССР против его роспуска;

- провалилась программа интенсификации промышленного и сельскохозяйственного производства (в качестве одной из основных задач экономической политики СССР в 70-е и первой половине 80-х годов провозглашалась интенсификация производства). Как ни старалось руководство, но роста производительности труда не происходило. Шаманские заклинания о сознательности рабочего класса и лозунги о дороге в светлое будущее разбивались оботсутствие экономических стимулов для ее роста. Принцип 'уравнительной оплаты' и преобладание низкоквалифицированного убивало все на корню, соответственно производство не развивалось в требуемой степени. Развитие экономики СССР шло по порочному экстенсивному пути;

- экономика СССР была очень слабо интегрирована в мировую, в основном замкнувшись на СЭВ, который почти мгновенно развалился, как только СССР ослабило вожжи;

- наращивание милитаристской мощи СССР при Брежневе аукнулось чудовищными диспропорциями развития экономики. Потребительский сектор был в загоне. Средства на него выделялись по остаточному признаку, а средства коммуникации расширялись, и 'сто сортов' колбасы, джинсы, жвачка и кола стали для большинства населения более весомым аргументом, чем постоянно ускользающее светлое будущее;

- ухудшение состояния земель из-за обширной мелиорации и химизация;

- понижение урожайности;

- незаинтересованность колхозников в результатах своего труда;

- рост закупки продовольствия за границей;

- постоянно увеличивался разрыв в степени развития электронной вычислительной техники. Переход на копирование западных образцов без развития собственных направлений приводил к системному отставанию'.

Домой Леонид Ильич вернулся с тяжелой головой. Досье на соратников в Политбюро хорошего настроения не добавило. Единственная сформировавшаяся окончательно мысль была неутешительной: 'Если все это правда, то развал страны - неизбежен!'

Остальные мысли метались, как ошалелые. Оставалось надеяться, что все это - грандиозная провокация. Но надежда была весьма слабой, очень уж все походило на правду...

Сидя в капсуле, я отслеживал зарождение двух стабильных веток вероятностей и мерцание третьей.

Мерцающей третьей была моя родная вероятность... Та, откуда я прибыл...

В настоящее время, ее существование удерживала цифра: 'двадцать пять процентов' (с небольшим). Эта цифра определяла возможность, что исходная вероятность не исчезнет, а, преодолев возникшие возмущения, продолжит существовать.