Евгений Демидюк - Вишенка на торте

...

Глядя в окно, я вдруг понял, что смотрю на Москву. Прямо - один в один, когда подъезжаешь к Белорусскому вокзалу. Поезд стал замедлять ход. Ещё пять минут неторопливого движения - и он остановился. Многие пассажиры начали продвигаться к выходу. Заинтересованный увиденным пейзажем, я тоже двинулся к выходу.

Судя по количеству выходящих и их репликам, стало похоже, что здесь была не обычная станция, а главная в этом городе. Видно, и тут этот кусок Москвы - своеобразная столица. Что же, это обнадеживает. Не суетясь вышел из вагона и двинулся вслед за потоком пассажиров. Когда проходил через вокзал, рядом с рестораном, вдруг услышал:

- О! Евгений! Как приятно, что вы наконец-то о нас вспомнили!

Оглянувшись, я увидел, что ко мне направляется довольно стройный мужчина, лет за сорок. Истинное лицо было немного старше видимой личины. Он улыбался и, расставив руки, явно для объятия, быстро шел ко мне. Сказать, что я впал в ступор, - это ничего не сказать. Данный индивид явно меня знал. И знал хорошо. Причем я его не знал - совершенно! Ни боком, ни скоком. Решительно выдернув себя из прострации, я постарался 'не тормозить' и подыграл:

- Все когда-нибудь случается...

Буду разбираться 'по ходу пьесы'.

Мы обнялись. Он похлопал меня по спине и, отстранившись, доверительно воскликнул:

- Такой же молодой, как и тогда! Пойдем в мэрию или ко мне?

Так как в мэрии могли оказаться и другие 'знакомцы', я согласился на посещение личных апартаментов. Боковым зрением я заметил, как окружающие реагируют на нашу встречу. Все явно удивлялись и удивлялись неслабо. Глаза у некоторых были по 'пятаку', не меньше. Проходя мимо молодой парочки, я услышал удивленный шепот:

- Андре, а кого это? Похоже - ещё один Спящий...

Услышанное повергло меня в ещё больший раздрай. Похоже на то состояние, когда ты решил, что попал на самое дно и, вдруг, снизу слышишь стук и вопрос:

- Але! Как там, наверху?

Автоматически отвечая на вопросы собеседника (всё-таки Лонгвей кое-чему уже успел меня научить), я судорожно пытался составить целостную картинку происходящему. Но приобретать целостность - она явно не хотела. Когда мы отошли метров сто от вокзала, очередной разговор моего спутника с подошедшим к нам (по-военному подтянутым) мужчиной, лет тридцати, вновь чуть не вверг меня в паралич. А услышал я следующее:

- Георгий Иванович, как я понимаю, наблюдение не требуется. Вижу, что вы хорошо знаете этого человека? - спросил подошедший.

- Даже больше, Леонид, даже больше. Значительно больше, чем хорошо. Это - создатель этого мира. Я очень давно ждал его появления. И, слава Богу, дождался, - ответил Спящий и, уже обращаясь ко мне, представил подошедшего:

- Это - Леонид Быстров. Сменил на посту начальника СБ, назначенного нами с тобой, Павла Петровича. Постарел Павел Петрович, начал терять хватку. Надеюсь - ты не будешь против?

- Ну, что ты... Это - в первую очередь, твоя епархия, - выкрутился я, автоматом перейдя 'на ты'.

Видимо, 'мои' отношения с этим человеком были довольно близкими.

При этом я стал судорожно собирать, в очередной раз, распавшуюся картину мира.

Начальник СБ, зыркнув на меня крайне заинтересовано, отошел в сторону, и мы со Спящим (так именуемым здесь, как выяснилось, Георгием Ивановичем) двинулись дальше.

А вслед нам шелестело переплетение слов: 'Спящий - Создатель; Создатель - Спящий; Спящий... '

'Мать всех матерей! Что же это значит?!' - транспарантом висело в моем мозгу. Но самообладание уже вернулось ко мне - и я даже стал задавать собеседнику все более и более осмысленные вопросы и, вполне адекватно, отвечать на его вопросы.

Общение затянулось.

Некоторые шероховатости я спихивал на то, что давно не занимался этим Миром - и некоторые, вновь возникшие нюансы для меня неизвестны. Вот и навестил их, чтобы, как говориться, освежить воспоминания и, если надо, разобраться с проблемами. В 'физике' этого Мира, как я понял, все работало - 'тип-топ'. Возникшие мелкие нюансы пообещал подчистить. А что делать? Не признаваться же, что я в них - 'ни ухом ни рылом'... Разберусь как-нибудь... Ведь, получается, что я сам же все это и сотворил! Когда?! Как?! Ну, полная амнезия... Может, 'сотворю' в будущем или ещё где... В какой-нибудь экзотической проекции реальности. Вспомнилась: 'многомерная одномерность в четырехмерной проекции'... Даже представить страшно, что это такое! Но пока - воспоминаний о будущем не возникало. Непонятно - куда двигаться? То ли 'Назад в будущее', то ли 'Вперед в прошлое'?

Предупредил, что 'поработаю над ошибками', но... не сразу. Все нужно 'тщательно просчитать'. От вопросов же, касающихся общественной составляющей, сразу открестился, поняв, что в складывающейся картинке, она изначально планировалась - как епархия, именно, Георгия Ивановича. Вот такой лейтмотив, если коротко...

В более развернутом виде история выглядела следующим образом.

Тридцать лет назад я нашел Георгия Ивановича в штаб-квартире его общественной организации и предложил поучаствовать в 'эпохальном эксперименте'. Как раз в русле его, Григории Ивановича, устремлений по созданию 'нового общества, свободного от насилия, излишней бюрократии и коррупции'. И лезть в его 'огород' никто не будет. Это самое 'общество' Георгий Иванович будет выстраивать исключительно по своим лекалам. И, ко всему прочему, более безопасное (во всех смыслах), так как любое событие, даже если оно уже и произошло, можно будет подправить. Ничто не будет безвозвратным и любую ошибку можно будет подкорректировать.

Несколькими наводящими вопросами, типа - 'не изменилось ли, с тех пор, мировоззрение Георгия Ивановича?', я получил примерный слепок его понятий и устремлений. На оба момента: и на 'тогда', и на 'сейчас'. Эта тема явно, как была, так и осталась, для Георгия Ивановича главной, и, сев на любимого конька, он вывалил на меня свое нынешнее понимание 'политического момента'.

Как он мне объяснил - наш мир, как шел, так и идёт к концу капитализма. Причем очень стремительно. От последнего, по его мнению, остается все меньше и меньше. Рынка практически уже нет - есть глобальные монополии! Государство отмирает! Гражданское общество скукоживается, как шагреневая кожа. Политика превращается в комбинацию административной системы и шоу-бизнеса. Деньги, в очередной раз, претерпевают изменения и теряют свои функции, одну за другой и, собственно, перестают быть 'деньгами'. Европейцы утратили одну из своих основ - трудовую этику! Капиталу почти удалось сожрать 'труд', но, при этом, он и сам перестаёт быть 'капиталом'. Европейскую часть 'списали' и спускают в 'унитаз истории', а о России, в составе 'золотого миллиарда' - вообще речи не идёт...

Россия, к сожалению, в этот трудный час, вообще оказалась 'внеидеологическим' государством. Чтобы что-то планировать, нужно иметь стратегию. Чтобы иметь стратегию, нужно иметь идеологию. А у нашего государства - её нет, а, следовательно, нет и своего проекта будущего. 'Пикник на обочине'! Понятно, что даже своих прислужников не позовут в ряды 'золотого миллиарда'. Рим предателям не платит!