Дина Лампитт - Уснуть и только

Мелодия стала более бурной. Николас перебирал в мыслях события последних дней. Как ни странно, но случай с Джейкобом Чаллисом, которого он обнаружил избитым и окровавленным, заставил лейтенанта Грея просить подмоги, чтобы разгромить Мэйфилдскую банду.

Нападение на Чаллиса вкупе с известием о том, что шайкой на самом деле руководит некий таинственный джентльмен, привело Николаса к мысли о том, что в одиночку ему с контрабандистами не справиться. Он должен объединить усилия с Джоном Роджерсом и лейтенантом Джекиллом – наиболее известными в Суссексе охотниками за преступника ми.

Однако теперь, когда жребий был уже брошен, когда он выбрал путь, который неминуемо должен был привести к уничтожению не только Кита Джарвиса и его шайки, но и Джейкоба Чаллиса, Николас Грей не чувствовал удовлетворения. Он терзался сомнениями, а мелодия тем временем опять изменилась, стала более лирической, повествующей о встречах и расставаниях, о любви и разлуке.

– Я знаю, что поступил правильно, – твердил он себе. – Я – добросовестный офицер полиции, принесший присягу, и должен исполнить свой долг.

Тем не менее Николас неохотно был вынужден признаться себе, что испытывает своего рода невольное восхищение по отношению к Киту и его брату Эдварду, имевшим дерзость жить вне закона. В них таилось некое обаяние безрассудства и отваги. «Фактически, – злорадно подумал Николас, – если бы ему было дано выбирать между законопослушными Джоном Роджерсом и лейтенантом Джекиллом или разбойниками Чаллисом и Джарвисом, он, пожалуй, предпочел бы общество последних».

Роджерс, с которым он встретился накануне, ему сразу не понравился своей суровостью и жестокостью. Иное дело – Джекилл, который присоединился к ним немного позже. В нем Николас сразу почувствовал фанатизм, и одного взгляда на его сверкающие, пронизывающие глаза было достаточно, чтобы подтвердить его подозрения. Лейтенант Джекилл вел свою собственную кампанию против злоумышленников, особенно против контрабандистов, которых ненавидел с какой-то религиозной одержимостью.

Еще сильнее прижав к себе лютню, Николас припоминал состоявшуюся вчера беседу.

Трое мужчин встретились в Хоршеме, в доме у Роджерса. Чем-то недовольная миссис Роджерс, накрывая на стол к ужину, швыряла тарелки с таким видом, словно их присутствие в ее доме было для нее оскорбительно. Когда она вышла, Роджерс повернулся к Грею:

– Вы знаете, что за поимку Мэйфилдской банды назначено вознаграждение. Но это не единственная причина, почему мы с Джекиллом присоединяемся к вам, – с набитым ртом проговорил он. – Эти люди – настоящее бедствие, с ними пора покончить, да так, чтобы другим неповадно было. Вот уже пять лет они творят, что хотят, и все попытки привести их к ответу позорно проваливаются.

– Им очень везет, – осторожно ответил Николас.

– Они – болезнь, – холодно изрек Джекилл, – язва на теле общества. Совершенно ясно, что у них есть высокие покровители, позволяющие им так долго избегать кары.

– Это очевидно, – согласился Роджерс, – но сейчас речь не об этом. Теперь, при поддержке Грея, наши шансы на успех выше, чем когда-либо. Он изучил маршруты, выявил убежища, потайные склады, перевалочные пункты, и у нас появилась возможность схватить их на месте преступления.

– Это главное, к чему мы должны стремиться, – кивнул Джекилл. – В противном случае мы никогда не сможем доказать обвинение. Каждого из них уже арестовывали по несколько раз, но безрезультатно. Нам нужно, чтобы дело было ясным как день, чтобы любому судье, даже подкупленному, не оставалось ничего, кроме как вынести им обвинительный приговор. – Джекилл перевел холодный взгляд на Николаса. – Я слышал, что в Мэйфилде на Лондонском тракте появился еще и грабитель. Как насчет него?

– Что вы имеете в виду? – спросил Николас, сам не понимая, почему он чувствует себя так неуютно.

– Наверняка Кит Джарвис объявил ему войну. Не мог бы разбойник вывести нас на Джарвиса?

Николас притворился озадаченным.

– Я не совсем поспеваю за ходом вашей мысли, лейтенант Джекилл.

На лице Джекилла промелькнуло выражение досады, но он спокойно объяснил.

– Пусть волк съест волка. Пусть разбойник сообщит нам, где и когда будет следующая операция.

– Ну, это чересчур сложно, – пожал плечами Грей, вставая, но не решаясь взглянуть прямо в глаза Джекиллу. – Откуда он может это знать?

– Преступники знают все друг о друге. Они добывают информацию по крохам, где только могут.

– Я не думаю, что этот человек – типичный преступник, – возразил Николас, сразу поняв, что совершил ошибку.

Глаза Джекилла блеснули.

– Значит, вы знаете, кто он?

Николас почувствовал, что его призвали к ответу, что он стоит перед хозяином, перед командиром, перед старшим братом.

– Нет, – пошел он на попятную. – Это лишь предположение, сделанное на основании того, что я о нем слышал.

– Что именно?

– Например, он оставил нескольким дамам их драгоценности.

Лейтенант Джекилл негодующе фыркнул.

– Нельзя быть таким наивным, лейтенант Грей! Хорошенькое личико может на мгновение затуманить мозги любому мужчине, но, поверьте мне на слово, этот – ничуть не лучше, чем все остальные. Эти джентльмены удачи, как они себя гордо именуют, – сброд и ничего больше, и поступать с ними нужно соответственно.

Поднимая к губам стакан, Николас заметил, что у него трясутся руки. Поставив стакан на место, он сказал:

– Что же вы предлагаете?

– Подкупить разбойника, чтобы он дал нам сведения о предстоящей операции. Вы наверняка сможете его высадить, Грей. Пообещайте ему прощение, если он будет на нас работать.

– Но у меня нет таких полномочий.

– Какая разница! Главное, что Мэйфилдская банда будет навсегда уничтожена. Обмануть разбойника ради блага общества – это не грех, а заслуга.

Завороженный стеклянным взглядом Джекилла, Николас не знал, что сказать.

– Вы не отвечаете?

– Не думаю, что смогу решиться на это, лейтенант Джекилл. Безусловно, вы правы, но лгать кому бы то ни было, даже преступнику, в таком жизненно важном вопросе мне претит.

Сейчас, перебирая струны, он жалел о том, что не может повернуть время вспять и вернуться к своему первоначальному плану в одиночку справиться с Мэйфилдской бандой. Но теперь было уже поздно. Роджерс и Джекилл не отступят. Николас Грей никак не мог отделаться от тягостного чувства, будто, прибегнув к их помощи, он совершил предательство.

– Но, дорогой мой, – сказала Люси Бейкер, – боюсь, что я не совсем поняла, что произошло. Расскажите мне обо всем еще раз.

Она сидела в гостиной Джона Лэнгхема. В окне виднелись зеленые холмы и начавшее темнеть небо.

В этой уютной красивой комнате, да и вообще в этом просторном доме с его изысканно-пропорциональными очертаниями фасада и странной, но привлекательной смешанной архитектурой, Люси чувствовала себя так хорошо, что уже не могла дождаться дня – только Богу известно, скоро ли он наступит, – когда они с Джоном, наконец, будут жить здесь вдвоем, наслаждаясь гармонией и счастьем супружеской жизни.