Вероника Иванова - Право помнить (СИ) [Книга пишется, но главы уже хочется)]

Где-то в глубине спящих волн наверняка осталось воспоминание и моем брате. Короткое, мимолетное, но слишком болезненное, чтобы доверить его кому-то чужому. Я и сам не хотел бы его проживать. Незачем. Пусть покой остается покоем.

Но сначала грянет буря.

Переплетение стальных нитей умеет звенеть, поначалу тонко и нежно, а потом срываясь на истошный визг. Только мне не нужны звуки, достаточно пульса под пальцами.

Непосвященный считают лоцманский посох чуть ли не живым существом, по крайней мере, хитрой магической поделкой, когда на самом деле это просто точный расчет. Узоры двенадцати сфер нарисовал несомненный гений, но он был не магом, а всего лишь первым из лоцманов. Первым из породы людей, слышащих волны.

Странно сознавать, что пространство - не единое целое, а тысячи струй, обычно слитых друг с другом, но способных легко разделиться, если на пути окажется что-то, имеющее особую форму. И как можно проложить новое русло для обычной реки, так можно поколебать и течение незримого прилива.

Требуется для этого от каждой волны немного. Струйка, не больше. Правда, сначала нужно найти самую свободную, а потом заманить в дебри переплетающихся линий, и тут уж будь добр не отвлекаться ни на вздох, если хочешь, чтобы волна родилась снаружи, а не внутри тебя.

Большинство и для поисков использует посох. Я предпочитаю чувствовать волны кожей. Да, бывает больно, со ссадинами, ожогами и прочими удовольствиями того же рода, зато как-то сразу понимаешь, твоя или не твоя. А уж когда нащупаешь, остается только подвести смутьянку, выбившуюся из стаи, ко входу в узорный лабиринт. Струйке понадобится какое-то время, чтобы крепко увязнуть в расставленной ловушке, но едва она скользнет внутрь, можно начинать заниматься следующей.

Самое опасное - пытаться собирать струи из воображаемых узлов некой правильной и гармоничной фигуры. Многие на этом попадались и заканчивали свой бренный путь. Так что нужно наоборот, отодвинуть в сторону все правила и законы, которые знаешь, все узоры, которые когда-либо видел, и просто искать. Искать, не жалея времени и сил. В итоге, когда все струи обнимут друг друга в недрах посоха, красота возникнет без усилий, сама по себе и останется определить только одну-единственную точку в окружающем тебя мире.

Устье.

Это даже легче, чем ловля струй. Вся штука в смене фокуса. Там тебе нужно было пространство, наполненное движением, а тут должна отыскаться полная и кромешная пустота. А дальше - проще некуда. Всего один удар посоха. И волны ринутся туда, где ничего не было и не будет, сминая реальность, пока все до последней капли не канут в бездну, находящуюся где-то за пределами даже мира приливов.

Тут-то и можно сложить голову, если не был достаточно внимательным и умелым охотником. Если же все сделал правильно, пойманные струи укроют тебя, как дерево своей кроной, рассекут созданный тобой прилив и заставят скользить мимо, прямиком в устье, пока не иссякнет и он, и они.

А потом и мне будет пора на покой.

***

- Всю ночь тут сидел?

Хотя, можно было не спрашивать: Борг оторвался от спинки кресла с видимым напряжением, явно боясь перегрузить затекшую спину.

- А что если и так?

Да ничего. Запретить не могу, разрешать, судя по всему, не требуется.

И моя спина, кстати, чувствует себя не лучше. Совсем тюфяк промялся, его бы перетряхнуть и перенабить, тогда послужил бы мне еще дней эдак... То есть, ночей. Ночей, которые я проведу где угодно, только уже не здесь. И даже спасибо этому дому не сказать, чтобы получилось от чистого сердца. Всяко-разно случалось, но дурного больше, чем доброго.

- На тебе одежда прямо горит, - заметил верзила, глядя на то, как я проверяю швы очередной рубашки и тянусь за следующей.

- Ага. Вроде того.

- А я-то все думал, что ж тебя брат одевал хуже прислуги. Теперь-то понятно.

- Много ты думаешь, дяденька. Поди, больше заняться нечем?

Наверное, разозлить Борга было невозможно никакими силами, потому что в ответ он только усмехнулся.

- Не поверишь, но сейчас точно нечем. И в ближайшие дни тоже.

- А что хозяин твой об этом скажет?

- А он мне больше не хозяин.

Значит, нет у меня поводов выпереть верзилу отсюда? Ну и ладушки. Сам отвяжется, когда надоест играть в мамки-няньки. Я дверь запертой держать не стану. Да и неудобно это: то сидишь боишься, что кто-нибудь недобрый вломится, то встаешь и идешь открывать, когда постучат. Или не идешь, если ждать тебе больше некого, а вестей получать не хочешь.

И пусть они стучат хоть день напролет.

- Любезнейший сударь Йерен!

И пусть голосят с крыльца, мне все равно.

- Позволите войти?

Не имею ни малейшего желания.

- Мне нужно передать вам кое-что и...

Борг принял решение за меня и распахнул дверь перед человеком, которого, похоже, ничуть не огорчила недавняя гибель наемного работника. Конечно, староста приличий ради скорчил скорбную рожу, но в искренность не стал даже играть: быстренько обшарил взглядом комнату и направился ко мне с листком пергамента наперевес.

- Ваш брат оставил это для вас.

Вот именно так, не свернув, не запечатав, а просто сложив пополам? Хотя, вполне в его духе. Доверяй перу не больше, чем можешь доверить человеку, и тогда не придется бояться, что кто-то узнает твои тайны. Этому ты успел меня научить, брат. Но сколько всего было отложено на потом, а? Сколько разных вещей, мудрых и смешных ты еще мог бы мне рассказать, если бы...

- Вы не станете читать?

- Не к спеху.

Как ни странно, мои слова обрадовали старосту, и тот, нервно потирая ладони, тут же сменил тему.

- Позвольте выразить свое восхищение вашим вчерашним замечательным...

Уж не знаю, что именно вертелось у него на языке, но в конце концов изо рта вылетело чересчур восторженное:

- Деянием!

Если бы староста был хотя бы малой частью причины гибели Сорена, нам сейчас было бы не до разговоров. Вернее, он бы уже никому и ничего не сказал. А так... Пусть живет. Когда-нибудь наверняка нарвется на кулак поувесистее моего.

- И что же замечательного вы увидели?

- Ну как же, как же! То, что вы сотворили... Это невероятно! Но гораздо удивительнее...

Эк его распирает. В самом деле случилось что-то из ряда вон? Не думаю. Метод вполне обычный, разве только редко применяющийся. Потому что начни мы схлопывать разломы один за другим, и работы бы у нас не осталось. Правда, лишь на какое-то время. Может, поколению хватило бы с рождения и до смерти. В самом удачном случае. А скорее, мирных лет набралось бы десятка на три, не больше. Хотя, кому-то и десяток покажется несбыточной мечтой.

- Я взял на себя смелость лично посетить и убедиться... Ровное поле, словно ничего с ним и не случалось!

Вот-вот, того же старосту взять. Даже если вдолбить ему, что это все не навсегда, толка не выйдет.