Мара Вульф - Гнев ангелов

Присутствующие ангелы громко соглашаются с ним, а затем начинается оживленная дискуссия об обстановке и размерах комнат.

– Что он имеет в виду, говоря, что они поставят Габриэля и Рафаэля на место? – обращаюсь я к Алессио.

– Люц должен быть правителем первого небесного двора, – отвечает Наама за него. Она подошла к нам, и я даже не заметила ее. – Он был первым сыном Господа. Первым ангелом, который был создан. Хотя это для него и не так важно. Но очень важно для нас.

– Но сейчас он правитель пятого небесного двора.

Наама высокомерно смеется.

– Правитель того, что ему осталось. После того как отец поверил в ложь, которую говорили другие архангелы, и изгнал Люцифера, они заново поделили небеса между собой, – объясняет она мне с удивительным спокойствием. – Так Габриэль стал правителем первого небесного двора, Рафаэль – второго и так далее. Только Фануэль и Уриэль настояли на том, чтобы сохранить за собой прежние небесные дворы. Но Габриэлю, Рафаэлю и Михаэлю и этого было недостаточно, и они изгнали нас из рая. После того как они заперли нас, то разграбили наш дворец.

Я запрещаю себе сочувствовать им. Как бы мало имущества у них ни осталось, это все еще больше, чем то, что они оставили людям. Возможно, архангелы были несправедливы к Люциферу, но они и к нам несправедливы, а архангел не пытается этому помешать. Я бы с радостью спросила ее, какие лживые истории архангелы рассказывали Богу, но Наама уже повернулась к Сэму и предлагает воссоздать два моста, которые ранее располагались над дворцом. Должно быть, когда-то это было великолепное сооружение. Но, с точки зрения человека, он выглядит прекрасным даже в разрушенном состоянии.

Сегодня первый день, когда мне не кажется, что я хожу по битому стеклу, когда наступаю на ступню. Повязка стала в два раза меньше, и развязывать ее стало легче. Семьяса направляется к нам, когда я подхожу к одному из больших окон в салоне. Хотела бы я взглянуть на библиотеку отсюда. Тоска по брату и сестре одерживает надо мной верх. Они так близко, но недоступны для меня. Интересно, Люцифер разрешит мне посетить брата, если я попрошу его об этом? Я прислоняюсь к оконной арке. Скорее всего, нет, потому что риск слишком высок. Бездействие и неведение почти убивают меня. Уже почти две недели я нахожусь вдали от дома.

– Эй, – Семьяса берет меня за руку. – Не перенапрягайся, малышка. Лучше пожалей себя.

– Мун должна прийти в форму к испытаниям, – добавляет Наама свою ложку дегтя. Хоть она и предводительница стражи Люцифера, ей не стоит смотреть на меня свысока.

– Я буду в форме, – отвечаю я так вежливо, как только могу, ведь я пообещала Алессио постараться вести себя хорошо. – За меня можешь не беспокоиться. Рана на ноге почти затянулась.

– Пфф! – фыркает она в ответ. – Почему Люц ставит именно на тебя?

– Наама, пожалуйста, – говорит Алессио, на мой взгляд, слишком уж мягко. – Мун со всем справится. Ты могла бы быть добрее к ней.

К моему удивлению, ее светлые щеки краснеют, и она кивает.

– Я просто не хочу, чтобы все зависело от ее перепадов настроения. На карту поставлено слишком многое. – Сегодня на ангеле белый боевой костюм, а волосы искусно забраны наверх. Она выглядит как амазонка.

– Ой, правда, – шиплю я в ответ. – Кто бы говорил. Единственное, что поставлено на карту, – это существование моего вида, и, пока вы переживаете насчет потерянных драгоценностей и постройки вашего дворца, люди снаружи каждый день умирают. Невинные люди.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – надменно отвечает Наама. – Как ты думаешь, чем мы тут целыми днями занимаемся?

– Едите и играете в шарады? – язвлю я в ответ.

– Хватит уже, – прерывает нас Сэм неожиданно резко. – Наама, Люцифер просил тебя кое-что сделать. Кажется, тебе пора идти. Я потренируюсь с Мун, если ты не против, – обращается он к Алессио.

– Только простые упражнения, – требует юноша, смотря вслед Нааме и наблюдая за тем, как она расправляет крылья и запрыгивает на парапет. Вид ее крыльев завораживает даже меня.

– Ей нельзя выходить за пределы возможностей, а она сделает это, если ты не остановишь ее.

– Эй. Она вообще-то здесь. Прямо рядом с вами.

Алессио строго на меня смотрит.

– Твое тело все еще ослаблено, хотя ты и не хочешь этого признавать. Если ты будешь перенапрягаться, то можешь заболеть воспалением легких при малейшем дуновении ветра или даже хуже. Поэтому будь осторожна.

– Лучше воспаление легких, чем умереть на первом же испытании, – бормочу я. Сейчас я даже меч в руках держать не смогу, куда там сражаться.

– Я буду осторожен, – обещает Семьяса. – Да и вообще, ты же приходишь к нам каждый день и следишь за ее состоянием. Хотя это уже и не так необходимо, – дополняет он. После этого Семьяса смотрит вслед Нааме, которая отдаляется, взмахивая крыльями.

– Я буду делать это и дальше. – Из уст моего друга-пацифиста это звучит почти как объявление войны.

Семьяса ухмыляется и хлопает его по плечу:

– Делай все, что хочешь.

Следующие два часа Семьяса гоняет меня вверх и вниз по куче лестниц Дворца дожей. Он и не думает меня щадить. Я задыхаюсь, не получая кислорода. Весь лоб в поту, а по спине он стекает ручьями. Сначала ангелы других небесных дворов, проходящие мимо нас, раздражали меня, а теперь я вообще не обращаю на них внимания. Я рада уже тому, что не спотыкаюсь о свои собственные ноги.

– Мне очень жаль, Мун, но без этого никак, – извиняется Семьяса уже в третий раз.

Я киваю, потому что больше не в состоянии говорить. Невероятно, какой слабой я стала. Будто никогда в жизни и не сражалась. То, что мы делаем, – особенно после предупреждения Алессио, – совершенно неразумно, но абсолютно необходимо.

– Последний рывок до входа в наши покои, и ты сможешь отдохнуть.

То, что я делаю, сложно назвать рывком – это скорее шатание, но я добираюсь до двери и умудряюсь не упасть. Дверь открывается, когда я кладу ладонь на ручку, и я теряю равновесие. Руки Люцифера обхватывают меня, когда я падаю ему на грудь. Откуда он здесь взялся? Я не видела его несколько дней.

– Ты чем с ней занимался? – прикрикивает он на Семьясу. – Она даже на ногах не стоит!

– Мы тренировались, – сквозь вату, будто заткнувшую мои уши, его голос звучит виновато.

Почему именно Люцифер всегда видит меня такой слабой? Я хочу оторваться от него и собираюсь с последними силами. В тот же момент он поднимает меня на руки. Я пытаюсь обороняться, ведь я не какая-то кукла, но он огрызается на меня:

– Хватит ерзать, или я сейчас потеряю терпение! В таком состоянии тебе нужно лежать в кровати.