Андрей Ангелов - Тринадцатый

— Сорок дней назад ты увидел нас на улице: сытых, лоснящихся жиром и унизанных златом! Ты нам дал Знание счастья. И в порыве благодарности мы подарили тебе миллион!.. Ты оценил наш подарок, так как деньги – это самая важная вещь для жирных свиней вроде нас!.. – молвила вторая Хрюшка со Столичной Рублёвки, и закручинилась.

Клюев согласно кивал, так как кивать несогласно не было причины. А ещё несогласно не кивают, это делают только в знак согласия. Не кивать вообще Клюев не смог.

— Нас свела Госпожа Удача, но сегодня мы расстаёмся: юноша с глазами убийцы и две многопудовые тётки. Так надо! – молвили обе Хрюшки.

— Заметьте, не я это сказал! — торопливо подытожил Клюев. Он кинул свою душу на полочку для обуви, взял кейс с наличным миллионом и спешно покинул рублёвский особняк.

Хрюшки вышли в сад и начали играться с Клюевской душой. Когда им это наскучило – они ушли кушать, а потом забыли про душу.

* * *

Душа валялась в саду и мёрзла. Зимой её согрел снег. Весной душа расцвела.

38. Эпитафия

Михал Михалыча похоронили на столичном кладбище – в день смерти, до захода солнца. По албанскому обычаю.

Часть I

1. Пресс-конференция

После того, как Бог подписал прогноз погоды на будущую неделю, — он отставил самопишущее перо и спросил коротко:

— Всё?

— Всё, сир, — подтвердило Время и протянуло деликатную руку. Бог вложил в неё стопку резолюрованных бумаг и несколько тонких запечатанных конвертов. Добавил сухо, по-деловому:

— Джон Рокфеллер сейчас в Великобритании, другим адресатам – как всегда.

Время нежно перехватило бумаги и укатило прочь. Не забыв прикрыть дверь рабочего кабинета Господа Бога.

Это повторялось каждый вторник. Куча документов на подпись и составление приватных писем. Климатические прогнозы, смена политических режимов и обстановок, возникновение катастроф, смещение пространственного континуума в отдельных районах планеты Земля, экономические курсы и модели, и многое другое – требовало Божьей резолюции. Собственно события готовил кабинет министров, где Время являлось премьером. Часть документов шла в открытый доступ, а часть – группе доверенных товарищей из числа масонов.

Бог набил трубку, закурил, встал и подошёл к окну. Посмотрел вдаль и увидел Чудеса на лужайке с ромашками. Обменялся с Ними тёплой улыбкой и почувствовал, что бытие стало проще. Улыбка лечит даже тогда, когда ты не болеешь. И даже тогда, когда ты — Бог.

— Тук-тук, — отворилась дверь и в щель ввинтилась бесбашенная голова Судьбы:

— Прибыли журналисты! – залихватски выкрикнула девушка, она же Божий секретарь-референт.

* * *

Дьявол сидел за пресс-столиком рядом с Богом и, несколько лениво, разглядывал братию с микрофонами, камерами и планшетами. Он пыхтел сигаркой и пил сок «Rich», причём весь сегодняшний день. Журналисты набились в Конференц-зал битком. Из года в год, из столетия в столетие, повторялось одно и то же. Большая суета, настырные вопросы, ответы разной степени честности. Как и на любом релизе.

Отвечали два бизнес-партнера, владеющие (к тому же) всей полнотой политической власти – Бог и Дьявол. Обязанности спикера протокола несло Время, в своей длинной до пят тёмной сутане, похожее на священника. Иногда, по особо важным вопросам, приглашали членов кабинета министров: герра Войну, мадам Катастрофу, донну Справедливость, великого первооткрывателя Мечту, фрау Жадность… Изредка просили приехать госпожу Вангу или месье Нострадамуса, — чаще всего их заявляли тогда, когда они желали поболтать с подлинными земляками. Раз в десятилетие примерно.

Журналисты тискали в нетерпеливых ладонях Божьи резолюции и перекрикивали друг друга, сверяясь с листками. Важен не сам ответ, а тон голоса и контекст:

— Родит ли дочь президента США?

— А урожай риса в Китае?

— Бросит ли Мадонна нового бой-френда?

Сегодня вопросы сыпались незатейливые, хоть и с обычной бойкостью, и Дьявол немного скучал. Его роль была отвечать на неудобные вопросы. Бог не умел этого делать, каждому своё.

— Когда на Земле случится атомная война? – наконец, прозвучал неудобный вопрос. Его задал узкоглазый парень (то ли китаец, то ли японец), которому одна из Минуток любезно предоставила такую возможность, дав микрофон.

Бог с интересом покосился на партнёра. Тот сплюнул в сторонку и сказал с ухмылкой:

— Атомной войны не будет. Но будет Третья мировая.

В зале вдруг наступила тишина. Полнейшая и первозданная.

— Ну, и…? – выдохнула тусовка.

— На неудобные вопросы принято отвечать неудобно, — звонко произнесло Время. – А если по-другому, то и будет по-другому. Эй, девоньки!..

В углу зала возникла фееричная девушка, лет двадцати, похожая на цыганку, с чёрной косой в руках. Смерть! Она, легко касаясь паркета, пританцовывая, подбежала к японцу.

— Милый! – со страстью выдохнула Смерть, открывая его рот поцелуем. Через мгновение оторвала свои уста от азиатских губ. В руке игривым металлом блеснула Ф-1. Смерть изящными зубками сорвала чеку и с очаровательной гримасой — затолкала гранату китайцу в рот. Нежно подмигнула ему и отпрыгнула.

Азиат машинально глотнул и окаменел, чутко прислушиваясь к себе. Со стороны хорошо было видно, как граната проскользнула по гортани и застряла в районе грудной клетки. А после… прогремел приглушённый взрыв, китайца ощутимо качнуло, клочья тела и костей разлетелись кругом, забрызгав близстоящих писак ошмётками любознательной органики. Остов японского скелета с обгоревшими кусками мяса — рухнул на паркет.

— Мать!.. – единогласно ахнула толпа журналистов, независимо от национальности.

Дьявол усмехался. Бог хмурился. Время стояло рядом с индифферентным видом.

В другом углу зала возникла ещё одна фееричная девушка, основательно похожая на первую, только коса в руках была белой. Жизнь – родная сестра Смерти! Она легко, с пританцовкой, едва касаясь паркета, подбежала к китайским останкам. Склонилась и отвесила японцу пару хлёстких оплеух, — удары пришлись в наполовину снесённую челюсть.

— Поднимайся, сволочь! — грубо рявкнула Жизнь, выпрямляясь и отпрыгивая.

Покойник тяжело зашевелился, рваные раны на груди и на животе стали затягиваться. Клочья азиатского мяса и осколки костей, под воздействием невидимой силы, начали отлетать от стен, от пола, от сидений и от лиц других журналюг, самоприкрепляясь назад к грешному телу.

— Вот, — сквозь галерею писательских ног, с усилием, к телу протиснулся жирный кот. Пушистый рыжий льстец и проходимец. На раскрытой подушечке лапы лежал глаз, который зверь аккуратно воткнул в глазницу азиата. Китаец сел, а потом японец встал. Кот мазнул сладострастным глазом по юным сёстрам и исчез.