Владислав Бобков - Безликий

Белоголовый резво отступал от надвигающегося на него друга: — Орочимару, ты что? Почему вы так волнуетесь? Мы же тренировались! А к смерти мы уже готовы как два года! Ведь тогда сенсей сказал, что мы готовы… -

— Мы не готовы… — Устало выдохнул молодой змей: — И лучше бы тебе это вскорости понять как можно быстрее Джирайя… -

— Не-е-ет!!! — Зашлась в рыданиях Цунадэ: — Как же так?! Почему?! Почему он погиб?! Мы же клялись друг другу, быть до конца вместе! До конца!!! — Джирайя скованно обнял ее и попытался утешить, но что он мог?

Орочимару, стоявший возле входа в медицинскую палатку где и работала Цунадэ до получения этой страшной новости, зло сжал зубы. Он подозревал что так и будет.

Благодаря сенсею их команда так и не попала в самую мясорубку фронта, тем не менее даже им пришлось полной ложкой хлебнуть прелестей войны.

Первой начала осознавать, что такое война Цунадэ. До начала войны она со своим слабеньким B рангом уже лечила людей и у нее были неудачи, оканчивающиеся смертельным исходом. Но вот в чем закавыка: в мирной жизни она имела возможность прийти в себя и спустя время продолжить работать.

Командующий резервом южной армии было не то, что плевать, он срал на желания и чувства молодой лекарши, ведь медиков не хватало, а раненных было много… Их было очень много.

Цунадэ смогла выдержать лишь первый десяток калек из кровавого обоза, доставляющего раненных. Они умерли у нее на руках, спустя пять десять минут каждый и она ничего не могла сделать, после чего пошла истерика и отказ что либо делать с уверениями, что она приносит лишь смерть.

Командующий узнал об этом мгновенно. Джирайя и Орочимару были мгновенно скручены охраной, стоило им попытаться защитить свою подругу.

Сам же военачальник несколькими сильными пощечинами привел ее в более менее осмысленное состояние, а затем не стесняясь в выражениях расписал ей ею будущую судьбу как дезертира, который предал свой клан, свою родину и своих друзей, ведь те пойдут вслед за ней. А разговор с ней будет коротким, дай бог порадует, кого либо из солдатни своей бессознательной тушкой (все же ирьенин, биджу знает, что она там у себя намутит), после чего пойдет в расход!

Закончив свою речь он несильным пинком отправил ее обратно к раненным. На кинувшуюся на него со звериным рыком Цунадэ он почти не обратил внимания смазанным движением вбив ее в землю и спокойным тоном посоветовал больше так не делать. Так как в следующий раз он будет это расценивать как предательство с целью уничтожения главнокомандующего…

Лишь спустя годы Орочимару смог узнать, причину столь жесткого и наглого отношения к одной из Сенджу и двоим ее товарищам. Сарутоби Хирузен отдал недвусмысленный приказ избавить своих учеников от слабостей и иллюзий, при этом обещав, что он, как хокаге заступится за него в разбирательствах с кланами и расскажет все ученикам.

Возможно Хирузен и не врал, но у командующего не было возможности в этом убедиться. Орочимару убил его с помощью яда из Кумо от одного из убитых шиноби, куда раньше, чем узнал всю подоплеку…

Отступление. Ханхо Саламандра.

Ненависть… Говорят она ослепляет… Возможно, но мне плевать. Зато я знаю точно, что она дает, а именно силу.

Силу, для того чтобы рвать… Взрывать… Резать и… Растворять в кислоте тех, кто утопил в крови мою страну.

Тех, кому было плевать на то что маленькая страна Аме стала полем боя для целых трех великих стран.

И если бы в этой войне участвовали лишь обычные воины или самураи! О нет… Страны выставили свои козыри: деревни шиноби.

Деревни, в которых детей с ранних лет учат убивать и быть убитыми. Деревни, где живут люди у которых вполне хватает сил менять ландшафт: взрывать горы, управлять течением рек, обрушивать огненные цунами и засыпать тоннами жалящего песка…

Все эти бедствия обрушились на мою страну… На мой дом… На моих друзей и близких мне людей… И они умирали, мои близкие… умирали…

Но каге всех трех стран просчитались… Они не стали тратить силы на уничтожение правителя Аме. Они решили скинуть это на плечи кого-либо друго, чтобы не тратить свои силы…

Я рад… Это позволит отплатить им всем…

Они познают, что такое страх… как познал его я, смотря на руины своей страны…

Конец отступления.

— Цунадэ, ну скажи хоть что-то! — Джирайя повернул голову в сторону мрачно движущейся по втекам деревьев куноичи. Очередное перемещение по тылам центральной армии в сторону очередного сбора раненных. Сокомандники медика составляли ей охрану.

— Отстань. -

— Цунадэ-э-э-э-э… -

— Отстань.

— Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э… -

— Хватит!!! — Сенджу развернулась и рывком приблизившись к беловолосому ухватила его за стальную пластину на груди так, что пальцы вмяли металл по форме кисти: — Твои тупые, бестолковые шуточки мне надоели! Сколько можно быть идиотом, а Джирайя?! Когда же ты повзрослеешь и перестанешь думать своими яйцами! -

Орочимару, краем уха слушавший очередную перебранку, чуть усмехнулся: лишь очень невнимательный человек мог считать Джирайю глупым, ну или человек, который не хотел обращать внимания на все странности.

Цунадэ любила прилеплять ко всему ярлыки, которые с большим трудом меняла.

Такой же ярлык она прицепила на свои умения медика и на себя в целом: " Неудачница, которая убивает своих пациентов или оставляет их калеками". И ей было плевать, что такие же как она медики имеют в несколько раз худшие успехи. Что раненные почти дерутся друг с другом и персоналом клиники, чтобы быть оперированными именно "Лучшим ирьенином Конохи".

А те, кто был вылечен и снова отправились на фронт, разносили вести о талантах скромной, но работающей как надо в отличие от других Сенджу".

Но Цунадэ пропускала все это мимо глаз и ушей, все больше погружаясь в работу.

Джирайя видел это и всячески ее тормошил, не давая скатится в пучину отчаяния и безысходности, но получал он за это лишь оплеухи, удары и оскорбления.

"Но сегодня Цунадэ ударила по больному…" Насторожился молодой змей: от опустившего голову Джирайя мощная волна крови. Настолько мощная, что рука медика безвольно спала с его груди.

Доли секунды и уже Сенджу оказывается вдавлена в многострадальный ствол дерева так, что он аж затрещал и накренился. Орочимару обеспокоенно приблизился к ним.

— Ты… — Выдавил из себя Джирайя, так что Цунадэ вздрогнула: — Ты… Думаешь одна такая несчастная. Одна на кого обрушились все тяготы мира? Не обращаешь внимания на тех. кто страется тебя поддержать даже не смотря, что они сами еле стоят… -

— Еле стоят?!! Истерично закричала девушка: — да что вы чувствовали! Вот я… -