Дмитрий Билик - Временщик. Книга первая [publisher: 1С-Паблишинг]

Уволиться – дело нехитрое. А вот уволиться без двухнедельной отработки – задача со звездочкой. Тем более у Мумиё, который славился строгостью и буквоедством. Но у меня имелось кое-какое соображение по этому поводу. Человеческая психика одновременно сложный и простой механизм. Главное – знать, куда надавить. И не скажу, что способ, который я выбрал, мне самому нравился. Но ничего умнее придумать не удалось.

– Лапоть, постарайся больше ничего не сжечь! – крикнул я на выходе.

– Я приберусь чуток, – ответил домовой из комнаты.

– Приберись. Только без фанатизма.

На скамейке разговаривал профессор со своим приятелем-сантехником. Несмотря на утро, оба уже были расположены к философским беседам. Чем и занимались перед пластиковыми стопками с прозрачной жидкостью с запахом недорогого ацетона.

– Любовь – величайшее, что может родиться в человеке, – увещевал Петр Сергеевич, – апогей его духовного развития, так сказать.

– Любовь – как меховая шапка, – кивнул собеседник, – у каждого есть, но не у всех настоящая.

– Сергеич, ты голова. Выпьем.

Я сдержал улыбку, поздоровался и поспешил на остановку. Пробежал рысью мимо кафешки, на ходу кивнув дяде Зауру. Тот вышел на крыльцо и смолил сигарету. Блин, точно! Со всем этим сумасшедшим утром покурить не успел. Я уже потянулся в карман за пачкой, не сбавляя ход, как перед глазами появилась строчка:

Навык Атлетики повышен до первого уровня.

А ведь это логично! Если я начну бегать, то стану качать Атлетику. Ежу понятно. Вот только из меня спортсмен тот еще. Так или иначе, но рука с пачкой сигарет вернулась обратно в карман. Потому что у меня появились определенные сомнения относительно того образа жизни, к которому я привык. Точнее, если я хочу стать хорошим, вернее, остаться в живых, то стоит многое поменять.

Пока думал, тут и нужная маршрутка подошла. Если раньше я втыкал в телефон под аккомпанемент музыки из наушников, то теперь не отрывался от стекла. Город преобразился почти до неузнаваемости. А я старался уследить за метаморфозами. Первое наблюдение – не все торговые точки для Игроков располагались в общине. К примеру, та самая «Харчевня» оказалась далеко от центра. Теперь же моему взгляду представали разнообразные магазинчики с любопытными вывесками. Порой на них не было ничего написано, лишь изображение посоха или раскрытой книги.

Второе – Игроки встречались чаще, чем я думал. Расслабленные, выгуливающие на поводке каких-то странных тварей, общающиеся. Да что там – в ту же маршрутку сел один из них. Кивнул мне, как старому знакомому, а через три остановки вышел. Хотя, признаюсь, вел он себя настороженно, не вынимая правую руку из кармана.

Третье – несколько раз я заметил здоровенных существ, пролетевших высоко в небе. Непонятно, сами они были по себе, как дядя Федор, или ими управляли люди, то есть, простите, Игроки. Тоже богатая пища для размышлений.

Выходило, что многочисленные сказки о драконах, единорогах, водяных и прочих мифических существах – не такие уж сказки. Просто часть мира, подсмотренная обывателями. Или даже не ими. Кто знает, может, братья Гримм были Игроками? Это, к слову, многое объясняет.

База встретила меня полной тишиной. Сам виноват, приехал на полчаса раньше. Даже Марат не сидел привычно на парапете. А вот Мумиё уже точно здесь. Был у моего начальника пунктик – являться всегда заранее. И именно сейчас это оказалось весьма кстати.

– Сергей, почему так рано? – удивился Мумиё, заваривший пакетик чая в нашей подсобке.

– Разговор есть, Николай Степанович. Серьезный…

– Ну, присаживайся, говори.

– В общем, по поводу головы. В больницу же вчера ходил. Сделали мне электромиографию и магнитно-резонансную томографию. Невролог хороший, сказал, что с диагнозом постараются быстро, но подозрения на боковой амиотрофический склероз.

– Это что значит?

– Патология нервной системы. Неизлечимая.

Навык Вранья повышен до второго уровня.

– 15 единиц Кармы. Текущий уровень –80. Вы тяготеете к Тьме.

На выдумывание несуществующей болезни ушел весь вчерашний вечер. Будь Мумиё хоть немного подкован в медицине, то меня он бы раскусил. Ложь была грубая, ошеломляющая. На этом и строился весь расчет. К слову, моя головная боль с изменением мышечного тонуса – верным спутником БАСа – вообще была связана очень слабо. Точнее, никак. Однако ничего, сработало.

Чувствовал ли я себя подлецом? Да. В душе появилось неприятное чувство, которое у некоторых мира называлось «совесть». С другой стороны, как бы цинично это ни звучало, в этом мире так или иначе все друг друга используют. В том числе работодатели своих сотрудников. Приди я и честно скажи, что хочу уволиться, – такая волынка бы началась. И – привет двухнедельная отработка! А мне это сейчас нужно меньше всего.

– Я даже не знаю, что сказать, – растерянно произнес начальник.

– Да что тут скажешь… Отец уже договорился с одной московской больницей. На следующей неделе поеду. Такое дело, Николай Степанович, уволиться мне надо. Только отработать половину месяца никак не получится.

– Да что ты, о чем разговор, – замахал руками Мумиё, – все понимаю. Жаль, конечно, терять такого работника. Но здоровье важнее. А что, никакого лечения?

– Терапия, но она не излечивает.

Мы поохали и повздыхали еще минуты две, после чего я вышел наружу с неприятным осадком, будто ограбил юродивого или обманул ребенка. Начальник обещал, что сегодня же подготовит трудовую и попросит бухгалтерию оформить расчет. К остановке я шел пунцовый, с горящими ушами.

Понимал, что сделал все грамотно и рационально. Вот только отчего внутри такое гадливое чувство? Еще повезло, что не встретил никого. Все-таки пунктуальностью мои коллеги не отличались. И это хорошо. Иначе пришлось бы говорить с каждым.

Лишь на полпути домой стало немного отпускать. Нет, я все сделал правильно. И скорее даже не с человеческой точки зрения, а с игровой. Для меня мир изменился, и жить прежним укладом теперь не получится. Если даже мое вранье поощряется и трансформируется в навык – я на верном пути. Непонятно, правда, куда он меня приведет. Что до кармы, как понял, то она – дело наживное.

Теперь же самое важное – Охотник. Надеюсь, с ним все в порядке. В противном случае мне придется мыкаться одному. Без Игрока, что может помочь и направить. Будто издеваясь надо мной, автобус ехал неторопливо. А в остановке от моего дома и вовсе сломался.

Терпения ждать следующий не было. Тем более тут всего метров триста, если не меньше. Поэтому я побежал. Не так эпично, как Форрест Гамп, и пару раз переходя на шаг. Но как умел. Добравшись до своей остановки, понял одну простую вещь: мне двадцать пять, а я уже рухлядь. Бок колет, легкие хочется выплюнуть, а перед глазами красивые разноцветные круги. Спасибо, сигареты и пивные вечера, ставшие доброй традицией. Это надо менять. Зато наградой за мое издевательство над телом стало сразу несколько новостей: