Кае де Клиари - Интермеццо, интермеццо [СИ]

Выход, как всегда бывает, нашёлся сам. (Я сказал, «как всегда бывает», потому, что в такой ситуации выход должен найтись обязательно, или сама ситуация не будет иметь продолжения. Иными словами, они тогда порвали бы меня в мелкие лоскуты, если бы смогли догнать!)

Спасение пришло в виде разверзшейся под ногами бездны. Очередной холм, на который я взбежал, вдруг кончился на самой вершине и я почувствовал, что лечу вниз! Хорошо ещё, что ближе к основанию, отвесная песчаная стена превратилась в наклонную, что в некоторой мере затормозило моё падение.

Проехавшись по этому, не слишком мягкому, спуску задом, я всё же приложился о землю с силой, заставившей все мои кости хорошенько брякнуть друг о друга, так, что на несколько секунд потемнело в глазах! Когда я снова обрёл способность видеть предметы, то обнаружил себя лежащим на спине головой к холму, с которого свалился. Да, этот холм действительно был, как будто срезан гигантским ножом и напоминал огромную краюху хлеба.

Там, наверху я увидел застывшую Анхе и всю нашу команду, а над ними красно-чёрную точку выписывающую в небе круги и зигзаги. Это, конечно же, был Огнеплюй. Но девушки смотрели вовсе не вниз, не на меня, как это следовало бы ожидать. Их взоры были прикованы к чему-то находящемуся вдали и, чтобы понять, куда они смотрят, мне пришлось сесть.

Со скрипом проделав эту несложную операцию, я сразу обнаружил то, что так заинтересовало моих спутниц: невдалеке на холме, который был чуть больше прочих, и стоял, как бы в петле образованной изгибом реки, возвышалась величественная крепость! Высокие стены с зубцами, построенные с наклоном внутрь, от чего они казались ещё выше, круглые башни, остроконечные крыши, всё указывало на то, что перед нами замок владетельного сеньора, а может даже самого короля!

Однако, присмотревшись повнимательнее, я разглядел большие чёрные кресты на всех высоких строениях. Такой же крест красовался и над массивными, окованными железом воротами. Конечно! Это был монастырь, но меня это ничуть не обрадовало. Наши девицы, хоть и дичились цивилизации, но были страшно любопытны. Я понял, что они сейчас обязательно туда сунутся, и остановить их уже не было никакой возможности!

От монастырских ворот шла ровная грунтовая дорога, которая делала зигзаг и терялась, где-то среди холмов. Именно на этой дороге я сейчас сидел. Вот и объяснилась странная форма холма — его попросту наполовину срыли, когда прокладывали дорогу!

«В-шш-плюх!» — раздалось слева, я оглянулся и увидел пиранью, подымающуюся на ноги. Этим существам был неведом страх высоты, а благодаря небольшому весу и упругим мускулам, спрыгнуть с вершины холма, откуда я сверзнулся, чуть не разбившись, оказалось делом простым и легко выполнимым. Тут же раздался ещё один звук удачного приземления, а за ним ещё и ещё, и вскоре вся команда, включая их предводительницу, стояла внизу.

На меня, по-прежнему, никто не смотрел. Похоже, все обо мне попросту забыли, что с одной стороны было весьма кстати, а с другой вызывало некоторое чувство досады, ведь мы с Огнеплюем так старались! Впрочем, мои сомнения на этот счёт разрешила сама Анхе, которая бросила через плечо:

— Я тебя потом убью, дядя Драгис!

Сказав это, девушка направилась прямо к открытым воротам, а за ней, словно выводок утят, потянулись её пираньи. Мне ничего не оставалось, как плестись в хвосте этой процессии, а по дороге я думал, как-то сейчас отреагируют на наше появление монахи?

Уговаривать Анхе, повернуть обратно, было делом бесполезным. Я понимал, что мы движемся прямо к катастрофе, но что я мог сделать? Ну, в самом деле! Представьте такую картину: среди бела дня в обитель, где царят строгость и благочестие, куда женщин может быть, вообще не допускают, является отряд растрёпанных вооружённых девиц, одетых, к тому же, вразрез с местными нормами!

Нет, наши пираньи вовсе не ходили повсюду голышом. Зная, что нам придётся бывать в тех местах, где обнажённое женское тело считается вызовом общественной морали, мы с братом всё это время приучали девчонок носить одежду, пусть самую лёгкую, но закрывающую грудь, а заодно вовремя штопать короткие штаны, которые они предпочитали любым другим. Но не могли же мы их заставить управлять кораблём в платьях, широких юбках и чепчиках! Поверьте, это было совершенно невозможно! Так что теперь наши девочки расхаживали в свободных рубашках и туниках с голыми руками и ногами, а их бёдра прикрывали заплатанные панталоны, перехваченные широкими поясами из-за которых торчали рукоятки ножей. В таких нарядах их вполне могли принять за ведьм, промышляющих на досуге разбоем. Что ж, примерно так всё и получилось!

Монахи мои опасения оправдали полностью! Сначала те, кто стоял близ открытых ворот, впали в ступор, а затем бросились бежать. Не прошло и двух минут, как где-то наверху огромный гулкий колокол ударил в набат! Но мы в это время были уже во дворе монастыря, и закрывать перед нами ворота было поздно.

Некоторое время всё было тихо, но вот я услышал откуда-то сверху знакомый щелчок и короткий свист! Арбалетный болт по самое оперение вошёл в утоптанную землю у ног Анхе. Моих слов не потребовалось — пираний с открытого места, как ветром сдуло! Второй болт свистнул у меня над ухом, и я тут же последовал за девушками.

Скорее всего, нас спасло то, что у стрелявшего с перепуга дрожали руки! Скверно было, что наша команда разбежалась в разные стороны. Девчонки и так неуютно чувствовали себя под любой крышей, а тут в незнакомом месте могли потеряться среди полутёмных помещений и коридоров монастыря. Я поделился своими соображениями с Анхе, и она тут же издала знакомый мне сигнал призыва, на который откликнулось несколько голосов. Вскоре наша команда снова воссоединилась.

Пока я прочищал уши, (этот сигнал и без того пронзительный, в гулкой галерее, куда мы попали, превратился в острый нож для барабанных перепонок!), так вот, пока я тряс головой, девушка, в которой сейчас пробудился воин, бесцеремонно вытащила у меня из-за пояса пару кинжалов и позаимствовала один пистолет из правого сапога. Её оружие ведь так и осталось на галере!

Я понимал, что медлить здесь было нельзя, понимала это и Анхе. В любой момент сюда могла нагрянуть толпа вооружённых монахов и прикончить нас во имя Господа! Путь во двор был заказан, нас там просто перестреляли бы как куропаток. Оставалось одно — искать приемлемый путь в запутанных ходах и переходах монастыря. С молчаливого согласия Анхе я возглавил наш отряд, и мы бросились на поиски выхода.

Галерея, где мы оказались, оканчивалась массивной дверью с которой, будь она закрыта, мог бы справиться только таран. Я взмолился, что бы она оказалась не заперта, и в тот же миг дверь распахнулась! И тут я пожалел о своей молитве: перед нами стояли два монаха, один из которых был вооружён кузнечным молотом, а второй сжимал в руке кухонный нож способный служить мечом!