Федор Чешко - Между степью и небом [litres]

Нет, вроде ничего. Вроде бы стихло. А гансовские господа офицеры, похоже, не заметили этой мышиной возни. Господа гансовские офицеры изволят ссориться… или нет, спорят они: герр гауптман уважительно, однако не без горячности доказывает герру майору, что “такой маленький функер вещь абсолютно невозможная есть” (скурпулёзно-дословный перевод).

Функер, функер, функер… Вас ист руссиш фюр “дер функер”, чёрт побери? Радио? Радио. Или, может, рация. Ну, так и за каким же хреном гансов поволокло на электротехнические темы?

Вроде бы всего на секунду-другую отвлёк Михаила непонятный и невнятный шумок, а смысл подслушиваемого разговора потерялся, кажется, безвозвратно. Жаль – разговор-то был интересный…

– Тойфельсцуг, – вдруг выговорил герр майор с таким отвращением, что Мечникова передёрнуло.

– Действительно, чертовщина, – растерянно согласился гауптман Мориц, и оба смолкли. Надолго. Или Михаилу только казалось, что молчанка гансовских офицеров очень уж затянулась?

Уныло волоклось вконец зарезиневшееся время; небо наливалось какою-то дикой смесью ночной черноты и белесого света; а машины урчали себе да урчали на холостом ходу, и еле слышно в этом урчании переговаривалась-похохатывала немецкая солдатня… А оба господина офицера закурили и торчали, торчали, торчали на прежнем месте, в нескольких шагах от…

Если бы гансы хоть убрались внутрь своих бронегиппопотамов, можно было бы попытаться ускользнуть из колючих зарослей в заросли настоящие, лесные…

Шиш вам, товарищ лейтенант.

Шиш.

Иначе говоря, кукиш.

Не хочется господам офицерам возвращаться в провонявшие бензином стальные берлоги. Стоят, где стояли, гады… А хоть бы и убрались они – всё равно чёрта с два выскользнешь отсюда прежде, чем немцы вообще уедут. То есть помесь лейтенанта Мечникова и допотопного лесного головореза, может, и сумела бы – в том случае только, если оная помесь взаправду существовала и еще продолжает существовать. Но вот девушкам точно не суметь. Потому что, во-первых, пойди объясни им, девушкам, как, куда и когда, а во-вторых, они непременно чего-нибудь напартачат. Они и так непременно чего-нибудь напартачат; просто чудо, что перенапряжённые нервишки до сих пор не подстрекнули их к какой-нибудь дебильно-героической выходке… Особенно половину из них – ту, что младше…

– Гутен абенд, майне херен!

Так, явление третье: те же и ноги в броднях. Верней, две ноги в броднях и четыре лапы босиком. Надо полагать, прибыл со своего гюнт-шпацира пресловутый герр доктор.

Внимание Мечникова без остатка тратилось на курящих офицеров да на истовые молитвы о ниспослании выдержки, ума и терпения паре рыжих девиц. Поэтому вполне объяснимо, что приближение нового действующего лица Мечников проморгал. Скорей всего, герр доктор подошел либо вдоль дороги, либо из-за неё. Подошел, остановился возле господ офицеров…

А докторская собака тут же плюхнулась на брюхо и расстелила вываленный язык по желтым сосновым иглам.

Устала собачка.

Набегалась.

Слава богу, этот тонконогий изящный сеттер не имел ничего общего с волкоподобным страшилищем, которое прошлой ночью крутилось вокруг Михаила и Голубева, а днём вырвало глотку у часового и освободило пленного немца. Да, слава богу, ничего общего… Но вот каким образом докторская собаченция умудрилась не обнаружить чужого человека, лежащего в нескольких шагах от её мокрого дрожащего носа? Аж так устала? Или это выхлопная гарь трёх неслабых двигателей напрочь забивает другие запахи? Наверное, так. И ещё: говорят, настоящих охотничьих собак специально отучают отвлекаться на людей. А уж что у герра доктора собака именно из самых-пресамых НАСТОЯЩИХ – сомненья нет. Достаточно только на упомянутого доктора глянуть…

Лейтенант Мечников так и сделал: набравшись то ли смелости, то ли наглости (а верней сказать, того и другого разом) приподнялся на локте, увеличивая себе угол обзора.

Герр доктор впечатлял. Изысканный охотничий костюм, тирольская шляпа с пером, ружьё, разукрашенное насечками да инкрустациями, замшевый ягдтдаш со всякими там рюшками-финтифлюшками… Вот только лицо не удалось рассмотреть: доктор всё время вертел головой, словно бы окрестностями любовался (именно любовался – с этакой беззаботной рассеянностью). Лишь на кратчайшую долю мига щеголеватый ганс подставил физиономию под Михаилов взгляд, и увиденное вызвало у лейтенанта РККА неожиданную ассоциацию с драным котом-подзаборником.

Разобраться, что именно было причиной столь странного впечатления, Мечников не успел. Собака зашевелилась, скульнула, и лейтенант вновь поспешно распластался на игластом песке.

А троица гансов непринуждённо переговаривалась. Гауптман спросил у доктора что-то про ягтдаш (кажется, в угловатой фразе километровой длинны опять прошмыгнуло словечко “функер”). Герр доктор вместо ответа рассмеялся – то ли “нет” это означало, то ли просто нежелание говорить про… а хрен его знает, про что: Михаил опять выпал из смысла подслушиваемого разговора.

Впрочем, не на долго. Разговор внезапно и круто переменился; легкомысленная усмешливость в докторском голосе как-то вдруг, без малейшего перехода оборотилась начальническим железным лязганьем:

– Альзо, майне херен…

Несколько секунд многозначительной паузы, и вновь тем же тоном:

– По ряду причин диспозиция изменилась. От этого пункта я буду следовать в сопровождении только эсэс-комады и на приданном ей транспорте. Вам же… – снова секундная пауза, – вам настоятельно рекомендую как можно скорее прибыть в распоряжение военного коменданта города Тшернокхолмийе. Имеются основания полагать, что вы с вашими солдатами понадобитесь там в самое ближайшее время.

И снова пауза, но совершенно иная, чем предыдущие – “майне херен” лихорадочно переваривают услышанное.

Наконец майор выговорил деревянным голосом:

– Полученные мною инструкции предписывают совершенно иное.

– Полученные вами инструкции, – тяжеловесно отчеканил доктор, – предписывают оказывать мне безоговорочное содействие.

– Тем не менее, я обязан доложить о вашей просьбе, – последнее слово было выговорено с нажимом и едва ли не по слогам. – Мориц, если вас не затруднит…

– Яволь!

Торопливо стихающее гупанье сапог. Невнятный отдалённый галдёж. Опять гупанье – приближающееся.

– Герр майор, радист докладывает, что несколько минут назад им был принят условный сигнал абсолютного радиомолчания в зоне операции “Русский медведь”.

– Исключительно тонкий стратегический ход вашего начальства, – проворчал доктор.

Гауптман заторопился объяснять:

– По всей видимости русские диверсанты знают применяемые нами кодовые обозначения…