Энтони Райан - Королева пламени

Знакомый шипящий звук привлек внимание Лирны к центру армии. Королева успела увидеть, как первый залп кумбраэльцев обрушился на наступающих варитаев. Их строй задрожал от удара, шаг замедлился, но варитаи упорно шли вперед — равнодушные, бездумные, не обращающие внимания на умирающих рядом товарищей. Лирна ожидала, что Аль-Гестиан придержит армию и предоставит лучникам делать всю работу, но горны затрубили атаку.

Ренфаэльские рыцари пошли вперед. Королева опустила подзорную трубу. Земля грохотала под копытами, взлетело облако растерзанных красноцветов, такое удивительное и прекрасное под лучами солнца. Кумбраэльцы прекратили стрелять, построились для атаки. Они побросали луки, достали мечи и топоры, но уже двигались не в таком беспорядке, как в битве при храме. Теперь кумбраэльцы шли рядом с первыми полками гвардии.

Лирна смотрела, как врезались во вражеский строй ренфаэльские рыцари. Отец часто рассказывал о рыцарском ударе, но королева впервые увидела его.

«Вообрази нерушимый наконечник стрелы, выкованной гигантом», — говаривал отец.

Мюрель в изумлении выругалась. Огромный клин из стали, человеческой и лошадиной плоти воткнулся в строй. Заголосили люди и кони, страшно ударило железо в железо. Несколько рыцарей пало, свалилось с коней среди мельтешения клинков и бьющих копыт, но строй рыцарей сохранился и пропорол насквозь вражеские ряды, пробил и варитаев, и вольных мечников за ними и вынесся на равнину.

Снова заорали горны, и пехота атаковала бегом. Выдержка покинула кумбраэльцев, они побежали вразнобой, яростно размахивая оружием, врезались в расстроившиеся уже ряды варитаев. Пару секунд спустя ударил первый полк гвардии. Он слаженно работал алебардами, дисциплинированно убивал и полностью рассеял варитаев и вольных мечников. Те в беспорядке кинулись наутек. Повсюду тучами вздымались сбитые цветочные лепестки, и пунцовый туман скрывал картину побоища. Кавалерия еще билась на флангах, но воларцы увидели, что стало с их пехотой, и бросились бежать. Подзорная труба показала Лирне, как лорд Адаль вел Северную гвардию в погоню, хотя его лошадь была вся в мыле и роняла пену. Зеленый плащ летел за ним, окровавленный меч в вытянутой руке напоминал стрелу.

А вот в центре поля битвы образовался плотный отряд вольных мечников, окруженный со всех сторон королевской гвардией. Перепуганные воларцы дрались за свои жизни и стояли буквально насмерть.

— Пошлите гонца к лорду Аль-Гестиану. Я бы охотно обзавелась пленными, — сказала королева Илтису.

— Ох, ваше величество, — испуганно выдохнула Мюрель.

Лирна обернулась и сперва подумала, что явился новый враг. Ряды королевской гвардии совершенно расстроились, сквозь них протискивались тысячи людей, большей частью безоружных. Лирна заметила конного Норту и поняла, что это его подопечные, бывшие рабы, хотят напасть на уцелевших вольных мечников. Первую сотню положили за секунды, но остальные бросились будто безумные, не обращая внимания на мечи, рубившие и коловшие беззащитную плоть. Мужчина пробился сквозь ряды, молотя голыми кулаками, не заметил воткнувшегося в грудь меча, свалил его хозяина наземь, содрал шлем и впился зубами в глотку. Друзья отчаянного смельчака кинулись в прорыв, и перед их свирепостью храбрость воларцев превратилась в панику. Многие побросали оружие и с поднятыми руками побежали к королевской гвардии, пали перед ней на колени. Но большинство не успело сдаться.

Бывшие рабы размахивали захваченным оружием либо отрубленными ногами и руками. И все так же вихрились вокруг лепестки красноцвета.

«Вот и справедливость, — глядя, как последние пятна воларской черноты исчезают в людском копошении, подумала Лирна. — Не мы одни здесь изголодались по крови и мести».

— Думаете, я красивая? — спросила молодая женщина, избранная говорить от имени рабов.

Она и вправду была привлекательной: округлые формы, кожа приятного оливкового оттенка. Красоту не очень портил даже окровавленный бинт, прикрывавший полуотрубленное левое ухо. На женщине висела коллекция трофейного оружия и разномастных деталей от доспехов. Рабыня стояла, скрестив руки, дерзко смотрела на Лирну и обращалась к ней будто к равной. Илтис глухо заворчал и шагнул вперед. Лирна дотронулась до его руки — успокоила — и кивнула женщине.

— Моя спина не такая красивая, — продолжала та. — В мою первую ночь в доме терпимости я заплакала и тем очень разгневала носящего красное. Он заплатил большие деньги за мою девственность. Мой хозяин приказал каждую ночь пороть меня, а затем продал фермеру-свиноводу. Его свиньи ели лучше, чем я, а ему было наплевать, если я плакала, когда он меня щупал. О великая королева, хотите увидеть мою спину?

— Я сочувствую вашему страданию, — ответила Лирна. — И мои руки когда-то были скованы цепями. Не думайте, что ваша боль незнакома мне. И не считайте, будто я хочу сохранить жизни ваших и моих врагов. Однако, если ваши люди решат идти с нами, они должны вести себя как солдаты, подчиняющиеся приказам тех, кто поставлен над ними.

— Мы не намерены менять одного хозяина на другого, — уже осторожней и спокойнее сказала женщина. — Мы благодарны за то, что вы пришли к нам. Но нам за многое следует отплатить, и расчет лишь начался.

— Я помогу вам в поисках справедливости. Когда эта война закончится, дайте мне имя выпоровшего вас человека, и я позабочусь о том, чтобы он понес такое же наказание. Дайте мне имя и вашего фермера-свиновода. Пусть ваши люди опишут ущерб и обидчиков, и я позабочусь о том, чтобы каждый добился правосудия. Но пока война не окончена, я прошу вас вести себя как солдаты, а не как обезумевшая толпа. Вы получите такое же жалованье, как и солдаты королевской гвардии, но военная служба требует дисциплины. Лорд Норта — хороший командир. Он не станет зря тратить ваши жизни. Но лучше бы вы подчинялись ему.

— А если мы не захотим служить вам?

Лирна развела руками.

— Вы — свободные люди и вольны идти, куда хотите. Вам выплатят жалованье за время службы, а я поблагодарю вас и буду надеяться на вашу дружбу.

— Кто-то захочет уйти, кто-то, наверное, останется, — задумчиво проговорила женщина. — Многих, как и меня, увели из дому годы тому назад. Эти люди, конечно же, захотят вернуться.

— Я не стану препятствовать. Более того, я даже посажу их на корабли, идущие до их земель.

— Вы поклянетесь в этом перед всеми?

— Да, поклянусь, — заверила Лирна.

— Приходите к нам сегодня ночью. Я позабочусь о том, чтобы вас выслушали, — пообещала женщина и неуклюже поклонилась.

— Вы не сказали мне свое имя, — напомнила Лирна.

— Шестьдесят Третья, — усмехнувшись, ответила женщина. — И не беспокойтесь о фермере-свиноводе. Перед тем как покинуть его, я позаботилась, чтобы его свиньи хорошо покушали.