Энтони Райан - Королева пламени

Лирна увидела, как встрепенулся лорд Вернье. Он намеренно держался в тени, разговаривал лишь с королевой и Ваэлином, хотя она ясно дала понять: он — желанный гость на любом совете и волен записывать, что пожелает. Щит после сражения устроил суету вокруг Вернье, объявил его «писцом, убившим генерала» — и покатывался со смеху вместе с командой. А Вернье, казалось, сторонился всего, что могла принести слава героя, хотя усердно просил частной аудиенции.

— Милорд, похоже, ваш император стал лучше относиться к нашему Королевству, — заметила королева в беседе с Вернье.

Хронист поежился под обратившимися на него взглядами лордов и командиров и лишь коротко подтвердил слова королевы:

— Похоже на то, ваше величество.

— Как вы полагаете, он знает о плане воларцев? Быть может, потому император и переменил свое мнение о нас?

— Ваше величество, намерения нашего императора всегда трудно угадать. Но всё, способное нанести вред Воларской империи, скорее всего, найдет у него поддержку. Империя враждовала с нами гораздо дольше, чем вы.

— Мы могли бы отправить посла. Заключить союз, если это возможно, — предложил Ваэлин.

— Все в свое время, милорд, — ответила королева и добавила, обращаясь к Аль-Бере: — Я напишу письмо вашей жене и заверю ее в том, что все долги за покупку снаряжения и продовольствия для армии будут возмещены после окончания войны. А до тех пор она вольна брать займы под любой процент. Половину накопленных ею припасов следует отправить в Алльтор, чтобы прокормить население зимой. Другую половину мы получим, хм, — палец королевы уперся в город на ренфаэльском побережье, — в Варнсклейве, где встретимся с мельденейским флотом через пятнадцать дней. А теперь, милорд, я приказываю вам отдохнуть.

Весь поход в Варнсклейв Лирна ехала каждый день с разными частями войска: то с кумбраэльцами Ривы, то с полком шахтеров из Пределов, то с южной гвардией — и на всех лицах видела изумление и благоговение. А в рядах вольной роты лорда Норты — еще и свирепую верность.

— Ушедшие благословили вас, моя королева! — воскликнул кто-то, когда Лирна ехала рядом с Нортой, — и крик тут же подхватили его собратья.

— Тишина! — рявкнул сержант, атлетического сложения юноша с длинными волосами и мечом, закрепленным на спине в манере Шестого ордена.

— Простите, ваше величество, — сказал лорд Норта, когда его бойцы утихли. — Их и в лучшие времена трудно держать в узде. Тут ведь и не выпорешь никого.

— Конечно же, нет, милорд, — согласилась королева.

Ей казалось очень странным, что почти все утро войско ехало в тишине. Тот мальчишка, сын первого министра, каким помнила Норту Лирна, был неугомонный хвастун, а временами и забияка, скорый на насмешки и на слезы, когда над ним насмехались в ответ. В этом бородатом воине не осталось ничего от прежнего мальчишки. Улыбаясь, Норта смотрел на огромную кошку, вышагивавшую рядом.

— Я хотела вернуть вам все титулы и земли вашего отца, — проговорила королева, когда молчание стало невыносимым. — Но лорд Ваэлин сказал, что вам неинтересны почести.

— Разве они помогли моему отцу? — добродушно, но с тенью горечи в голосе ответил Норта.

— Я не могла повлиять на королевское решение. Но я согласна, что оно было, мягко говоря, прискорбным.

— Я не питаю обиды, ваше величество. Время притупило память о человеке, которого я ненавидел так же, как и любил. В любом случае, без его смерти я не встал бы на путь, приведший меня к жене, детям и дому, чего я отчаянно хотел. А Вера учит нас принимать дарованное судьбой.

— Вы все еще придерживаетесь Веры?

— Я покинул орден, но не Веру. Пусть мой брат и потерял ее где-то в пустыне — моя еще крепка. Хотя жена хочет, чтобы я оставил ее в пользу солнца и луны.

Он тихонько рассмеялся, но в его смехе королева расслышала тоску по дому.

— По правде говоря, мы только из-за этого и ссоримся, — добавил он.

На отдых остановились в полдень. Когда Лирна спешилась, она тут же застыла, встревоженная: из рядов вольной роты к ней кинулась женщина с кинжалами в руках. Меч Илтиса в мгновение ока вылетел из ножен, но женщина не бросилась на королеву, а упала на колени, склонила голову и высоко подняла кинжалы.

— Моя королева! — дрожащим голосом воскликнула она. — Умоляю вас, благословите эти клинки, чтобы они лучше делали свою работу!

Остальные вольные воины немедленно опустились на колени, вытащили и высоко подняли оружие. Судя по усталому и слегка раздраженному выражению лица Норты, эту церемонию замыслили во время марша.

Да уж, никогда не бойся устроить небольшое представление.

Лирна вздохнула, постаралась мудро улыбнуться, подошла к женщине и узнала в ней ту, что первой подняла крик в Алльторе.

— Как вас зовут? — спросила королева.

— Ф-фурела, — не решаясь глянуть вверх, заикаясь, выговорила та.

Лирна осторожно взяла ее дрожащие руки в свои.

— Сестра, опусти свои клинки, поднимись и взгляни на меня.

Фурела медленно подняла голову, робко, изумленно посмотрела на королеву, встала, не спуская глаз с ее лица.

— Кого ты потеряла?

— М-мою дочь, — выдохнула женщина и залилась слезами. — Она родилась вне брака, всю жизнь ее сторонились, звали ублюдком, но она всегда была такая милая и радостная. Они разбили ей голову камнем.

Она задрожала, всхлипывая, упала на колени, но кинжалов не выпустила. Лирна крепко прижала ее к себе.

По щекам у многих уже текли слезы.

— Я не могу благословить клинки этой женщины, — сказал королева воинам, — ибо это она благословляет меня. Все вы благословляете. Вы — мои клинки, а я — ваш.

Она подняла плачущую Фурелу, отвела к ее товарищам и сказала:

— Отныне я объявляю вас шестым пехотным полком королевской гвардии, и зваться вы будете Королевскими Кинжалами.

Она выпустила Фурелу, и та снова упала на колени. Солдаты расступились, протянули руки, все хотели коснуться платья королевы, а она шла среди них и на каждом лице видела свирепую безумную преданность.

«Нельзя пьянеть от этого. Искушение слишком велико», — напомнила она себе, улыбаясь, возлагая руку на головы, склоненные в немой мольбе.

— Труд, кровь и закон! — закричал вдруг кто-то, неразличимый в ряду склонившихся людей, и крик повторился снова и снова.

Люди потрясали оружием и кричали:

— Труд! Кровь! Закон!

Лирна ощущала, как волна невыносимого искушения силой и властью захлестывает ее с головой. Сотни этих израненных телом и душой людей готовы в любое мгновение умереть за свою королеву. Лирна уже почти подчинилась, почти нырнула в бездну — и тут ее взгляд споткнулся о лицо единственного человека, не обезумевшего от восхищения. Лорд Норта стоял рядом с лошадью, гладил по голове огромную кошку, присевшую рядом, а раздражение на его лице сменилось тревогой и разочарованием.