Анна Одувалова - Клан Рубиновой крови. Сердце наследника

– Давай-давай, старайся, – дружелюбно посоветовал Конол. – Чем больше ты тратишь силы, тем скорее растворишься в этом месте без остатка. Словно тебя никогда и не было.

Он схватил меня за руки, и, несмотря на попытки вырваться, скрутил. По предплечьям щелкнул алый кнут. Я вскрикнула, но ловкая извивающаяся, словно змея, веревка обвила мои запястья, сковав их не хуже наручников. Вторая такая же обернулась вокруг лодыжек.

Конал лишь тихонько меня толкнул, и я рухнула у стены на пятую точку и тут же, сжавшись, отползла в угол.

– Вот так-то лучше… – с удовлетворением произнес он. Сейчас на его лице не было мальчишеской бесшабашности. Только злой расчет.

– Что я тебе сделала?

– Ты? – казалось, он был удивлен.– Ты ровным счетом ничего. Ты мне даже нравишься. Забавная. Жаль уже есть жених. Но и он не стал бы преградой. Конол улыбнулся мне улыбкой опытного соблазнителя. Жаль, что не сложилось…

Я сглотнула, понимая, что ведь, и правда бы, получилось. Если мы с Ринаром родственники, то пытаясь забыться, я бы точно обратила внимание на Конола, и у нас могло бы что-то выйти, и я бы даже не узнала, что способен так просто обречь меня на смерть. От этих мыслей стало совсем жутко.

– Если я тебе ничего не сделала, зачем же ты пытаешься меня убить? Ради идеи?

– Нет. – Он пожал плечами. – Великие идеи не для меня. Все проще. Ради денег и комфортной жизни.

– Так тебя наняли? Просто заплатили, и ты без зазрений совести решил меня убить, несмотря на симпатию? – это просто не укладывалось у меня в голове.

– Ты задаешь слишком для того, кому осталось существовать дай бог несколько часов. – Он раздраженно от меня отмахнулся. – Зачем тебе ответы? Что ты будешь с ними делать?

– Я просто хочу понять, кому и чем помешала.

– Ну на этот вопрос я даже если бы хотел, все равно не смог тебе ответить. Она не любит когда ей отказывают, ну я и не смог. Прощай Селина. Твоему жениху или охраннику, не знаю, что вас там связывает, скажут, что ты сбежала. Я делал тебе экскурсию и неосмотрительно показал, где выход вниз, на землю. Ну ты и сиганула вниз. Рассчитывала, что сила ветра тебе поможет, но не учла, что пока ты слишком плохо управляешь магией, поэтому произошла великая трагедия. Тело найти просто нереально…

– Это глупо. – Я покачала головой. – Ринар ни за что не поверит.

– Ты же мне поверила, Селина? – усмехнулся Конол. – И твой жених поверит, мне все верят. Неужели ты это не поняла, я могу сказать, какой угодно бред. А сейчас, прости, мне пора. Скоро вернется охрана. И да, не порти голосовые связки. Можешь не орать. Эта комната звуконепроницаемая. Тут такие толстые каменные стены, что тебя не услышит никто, а то пересохнет горло и будешь мучиться от жажды, а мне бы этого не хотелось. Если будешь вести себя правильно, есть шанс, что умрешь прежде, чем станешь страдать.

– Меня все равно найдут тут рано или поздно.

– Нет, моя хорошая. – Он говорил со мной, словно с ребенком, который не желал ложиться спать. – Артефакты высосут тебя всю, до конца. Не останется даже тени. Только, когда спустя несколько месяцев в хранилище принесут новый, отработанный накопитель, то обнаружат, что запертые здесь артефакты внезапно подзарядись. Спишут конечно на аномалию, но порадуются, что сэкономили большую сумму денег из бюджета. Артефакты, знаешь ли, очень дорогие. Я буду с интересом ждать новостей. Мне любопытно, на сколько штук тебя хватит.

– А ты не боишься?

– Чего именно?

– Тот, кто пытался убить меня в прошлый раз, погиб. И очень быстро. Не страшно, что и тебя уберут с дороги? – я хотела зародить в его душе сомнение, но Конол, похоже, бы очень в себе уверен и не поддался.

– Просто, он не справился с задачей. Я же все продумал. Недальновидные неудачники всегда погибают, но ты же ведь знаешь, что я не такой.

– Не оставляй меня здесь! – дернулась я в путах. Пожалуй, только сейчас до меня дошла вся серьезность намерений Конола. Он действительно оставит меня здесь умирать и даже не испытает никаких угрызений совести.

– Увы, не могу. Все решено!

– Не смей! – завопила я в захлопывающуюся дверь, а когда она отрезала меня от внешнего мира, зарыдала.

Здесь было темно. Только некоторые, видимо, не до конца разрядившиеся артефакты давали слабое свечение и походили в темноте на белесых призраков. Я вопила, пыталась звать на помощь. Даже попробовала мысленно достучаться до Ринара, но крики уходили в пустоту, а любые попытки использовать силу заканчивались тем, что еще несколько артефактов на полках обретали жизнь и начинались тускло светиться, высасывая мою, любезно предоставленную энергию.

Через какое-то время я даже дышать стала с осторожностью, так как любое мое движение, любая попытка хоть как-то помочь себе приводила лишь к тому, что артефакты начинали светиться ярче. Прошло даже по моим ощущениям не так-то много времени, но я уже могла различить смутные очертания полок и самих колбообразных рубинов-артефактов. Пока я не чувствовала слабости. Пока я вообще ничего не чувствовала, но знала, чем ярче сияют артефакты, тем меньше силы остается во мне и тем скорее наступит для меня забвение и смерть.

Сначала я надеялась. Сидела в закрытой комнате, которая была по размеру меньше, чем кровать в спальне Ринара, понимала, что никто и никогда не узнает где я, но все равно, ждала, что меня найдут. Иррациональная надежда, та самая, которая умирает последней. Даже варианты придумывала, как это случиться.

Принесут испорченный артефакт, хотя на полках не было свободного места. Просто заглянут на всякий случай или произойдет еще какое-то событие, которое обязательно приведет к тому, что меня освободят.

Но время тянулось, словно патока, вспыхивали один за другим артефакты, разгораясь жадным голубоватым, в тон моей энергии светом, не происходило ничего. Я просто сидела и медленно умирала. И лишь один человек знал об этом, но ему было все равно.

Затекли руки и ноги, я уже почти не чувствовала ступней и кистей и начала немного кружиться голова. То ли от того, что в помещении было душно без окон с плотно закрытой дверью. Да и располагалось оно где-то глубоко в толще горы, то ли, потому что силы начали покидать меня, и стало происходить то, о чем говорил Конол. Я становилась частью артефактов, растворяясь в них без остатка.

Сознание еще хотело сопротивляться, но я уже не могла. Просто смотрела в пустоту и периодически проваливалась в беспокойный сон со странными видениями-кошмарами. Просыпалась с криком на губах и в холодном поту, вздрагивала и снова проваливалась в беспамятство, ощущая на щеках мокрые дорожки слез, которые вытереть не получалось.

В последний раз из полудремы или полубреда меня вывело ощущение холода в груди. Я обеспокоенно завозилась, пытаясь понять, что именно доставляет мне дискомфорт. В помещении стало уже совсем светло. Голубоватый, мертвенный свет производил жуткое впечатление, но зато позволял все разглядеть. Я опустила взгляд на грудь, там, где в вырезе декольте виднелся, подаренный Ринаром кулон. Он сейчас немного светился, и именно он стал холодным.