Нина Новолодская - Шанс. Глоток жизни

Сначала мы лечили тело, но сознание продолжало тебя убивать, подавляя желание жить. Какой-то невероятный страх сковывал твой разум, оставляя одно стремление — умереть. Чтобы сохранить тебе жизнь и выяснить, что же произошло, мы вынуждены были выжечь часть твоих воспоминаний. Только самое ужасное, то, из-за чего ты отказывалась жить дальше.

— Но я не чувствую ничего такого…

— Именно так. Ты не помнишь. На месте столь пугающих тебя событий сейчас пустота, чистое поле, но со временем на нем начнут проклевываться всходы воспоминаний. К сожалению, мы не можем сказать, когда и как это будет происходить. Когда твой разум решит, что тело и дух достаточно сильны, чтобы жить и не желать смерти. — Он встал, молча подошел к окну и отдернул тяжелую штору, впуская больше света. — Есть еще одна проблема. Ты крайне невосприимчива к магии. И чем сильнее магическое давление, тем быстрее ты его поглощаешь. Пришлось применять самые простые и легкие заклинания. Мы тебя лечили практически заклинаниями для устранения царапин. Все остальное поглощалось организмом. Ты амагична. То есть сила впитывается в твое существо, как в губку, и не позволяет использовать ее на поверхности, так сказать. Я думаю, дело в том, что мы, жители этого мира, наполнены магией от рождения, а тебе придется ее накапливать. Но эту проблему мы со временем решим тех-ни-чес-ки! — тор улыбнулся, выговаривая непривычное для себя слово.

— А нельзя выяснить что-нибудь у того человека, который меня принес? Наверняка за эти полгода он смог что-то узнать?

— Нет, к сожалению, узнать ничего не удалось. На неизвестного, создавшего ту лабораторию, охотятся давно. Было вскрыто несколько подпольных тайников, в которых проводились ужасные опыты над живыми и неживыми существами. Многие из них были нам незнакомы. Мы сделали выводы, что он каким-то образом может вытаскивать существ из других миров. Кроме того, я видел результаты его безжалостных опытов. Он пытался скрещивать различные формы жизни, но… Никто из них не выжил. Возможно, только ты… Поэтому ты представляешь ценность для загонщиков…

— Стоп! — Настала моя очередь останавливать собеседника жестом. — Стоп. Кто такие загонщики? Вы сами сказали, что вы сильнейший…

Мужчина нахмурился, потом махнул рукой, вернулся к стулу, сел и откинулся на спинку.

— Так много информации… она переплетена, взаимосвязана, и тебе, столь чуждой этому миру, прошедшей через такие страдания, просто сразу все не…

— Погодите, — нахмурилась, — пока я сижу перед вами, слушаю весь этот бред и еще никуда вас не послала. Слушаю и пытаюсь понять. А самое странное — верю вам. Но слишком уж много пятен в моем понимании и восприятии. Давайте дальше, понемногу мы все выясним.

— Хорошо, только я сам решу, что и когда тебе сообщать. Сейчас обсудим общие вопросы, а позже будем вдаваться в подробности.

— Тогда позвольте вопрос. — Тор махнул рукой, будто благословляя меня на расспросы. — Почему вы все время называете меня дитя? Мне уже двадцать четыре года, я взрослая девушка…

— Милая, — мужчина прервал поток чисто женского возмущения, — мне больше двух сотен лет, и ты в любом случае для меня дитя.

Я неверяще уставилась на него, однако он был совершенно серьезен. И я продолжила:

— Кто такие загонщики? Могу предположить, что кто-то вроде охраны правопорядка?

— Это королевская стража, высшая каста, самые лучшие боевые маги и ищейки.

— Ого! — Я на секунду задумалась, проникшись их крутизной. — Меня спасли самые-самые. Это хорошо… Итак, они вели расследование по поимке некоего отвратительного преступного мага-ученого, проводившего жуткие опыты и наводящего страх и ужас на добропорядочных граждан королевства?

— Да.

— Во время одного такого рейда была обнаружена лаборатория, в которой нашли меня. Без сознания…

— Да, дитя, ослабленной, — он внимательно смотрел мне в глаза, а я не могла отвести взгляд в сторону, — истерзанной и замученной. — Мужчина потер лицо ладонями, потом мягко улыбнулся. — У меня есть мысли по поводу твоего состояния, но это все потом, сначала мы поставим тебя на ноги.

— Хорошо… истерзанной… — Громко сглотнула. — Потом меня принесли к вам, и здесь я провела без сознания почти полгода?

— Да.

— А почему королевские загонщики доставили мою истерзанную тушку именно к вам? — Этот вопрос меня очень волновал.

— Кроме того, что я сильнейший маг в нашем королевстве, глава загонщиков — мой племянник. Это он вытащил тебя, сумел поддержать в теле жизнь, чтобы успеть доставить ко мне. Можно сказать, именно он дал тебе шанс на возрождение. Давай на этом мы сегодня закончим. Сейчас принесут еду, и ты отдохнешь. — Тор Кер поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Я откинулась на подушку. Мысли собираться в кучку не хотели. Так много странной, нелогичной и непонятной информации… Все это надо обдумать. А я и правда очень устала. Как бы смешно это ни звучало, но мне было жизненно необходимо отдохнуть.

Через пару минут в комнату вплыла тора Маэрта с подносом, на котором вновь были миска бульона, кусок хлеба и отвар в чашке. Рот наполнился слюной, и я, схватив ложку и кусок хлеба, начала жадно есть, от удовольствия закатывая глаза и причмокивая. Ужасно невоспитанно, но тора расхохоталась.

— Ну вкусно же! — Подняла на нее взгляд. — Просто о-о-очень! Простите, тора, а вы можете мне что-то рассказать об этом мире?

— Нет, милая, пока Кер не разрешил.

Я тут же скисла. Такими темпами, в день по полчаса, я и за год мало что выясню.

— Не надо, не переживай. Ты же только очнулась! Дальше дело пойдет веселее. Просто тебе сейчас нельзя перенапрягаться!

Вздохнув, я снова откинулась на подушку. Тело будто свинцом налилось, веки отяжелели, и меня неимоверно потянуло в сон. Не иначе, в еду что-то добавили, чтобы я спала. Вдруг я встрепенулась, а дрему как рукой сняло — ноги! Я их чувствовала, даже могла шевелить пальцами. Взвизгнув от счастья, бухнулась на подушку, накрыв голову одеялом, завизжала снова и, смеясь, задергала ногами.

Тора тоже засмеялась, стоя у самой двери. Я откинула край одеяла и увидела ее доброе лицо, озаренное теплой улыбкой.

— Спи, деточка, у тебя вся жизнь впереди.

Так прошло еще полгода в доме тора Кера и торы Маэрты. Долго и упорно я училась ходить. Это было невероятно тяжело. Несмотря на то, что к ногам вернулась чувствительность, контроль над ними мне не давался. Не говоря уж о том, что мышцы, не знавшие реальной нагрузки почти семнадцать лет, отказывались держать мое почти невесомое тело.

Первый раз встав перед зеркалом, я была шокирована. Даже мысль посетила сначала, что тело вовсе не мое, ведь я попала в другой мир… Потом начала находить и вспоминать старые шрамы, узнавала свои родинки. С момента похищения и до того, как очнулась, я потеряла минимум половину своего веса. Кожа так обтягивала скелет, что я напоминала узника концлагеря времен Второй мировой войны. Ко всему прочему еще лысая и безбровая.