Николай Туканов - И короли бессильны... [СИ]

— Когда едем?

— Вечером, — ответил тролль. — Запрем дверь и скажем девушкам, что уезжаем по делам на несколько дней.

— Козла сам будешь мыть, — предупредил Кархи. — И очень часто.

— Придумаем что-нибудь, — улыбнулся Урр-Бах. — Искусство требует жертв.

— Ни одно искусство не стоит соседства с козлом, — возразил гоблин. — Но ради денег я готов вытерпеть и десять козликов.

— Кажется, ты тоже полюбил современную живопись, — удовлетворенно хмыкнул тролль. — Вставай, пора идти в "Эльфийский дуб".

— С голодухи я готов грызть даже кору, — с энтузиазмом отозвался Кархи.

Хеммар оказался небольшим провинциальным городом, живущим в основном за счет двух ежегодных ярмарок, устраиваемых местными властями уже третий век. Если оценивать доходность сего занятия по нехитрым дарам природы с крестьянских полей, огородов, и скотине, то у простака сложилось бы впечатление, что горожане ненамного богаче земледельцев в простых домотканых штанах и рубахах. Однако внимательный взгляд Урр-Баха отметил непривычно много добротных домов, крыши доброй четверти которых блестели медью под ярким полуденным солнцем. Кархи проследил за взглядом друга и цинично ухмыльнулся.

— Ага, честные и бедные хеммарцы, они такие — где крышу медным листом покроют, а где свинцом. Просто надо уметь перепродавать репу, как они говорят.

— Репу? — тролль недоверчиво вгляделся в высоченный шпиль городского храма Светлой Девятки, отливавшего чистым золотом.

— Или капусту со свеклой. Каждая семья имеет любимый овощ. Да и в Эркалоне народу проще разобраться, что за товар перед ним.

— Контрабанда? — не очень удивился Урр-Бах.

— С половины северных земель от границы Эркалона, — откликнулся гоблин. — В основном серебряные и золотые поделки, чуток камушков, немного дорогого гномьего оружия. действительно хорошего. Но большая часть украшений делается тут же. Потом все это прикрывается сверху репой, или еще чем, и здравствуй, столица.

— Так половина страны живет, — философски ответил Урр-Бах, — а сам Эркалон впереди всех.

— Благодатный край, — согласился Кархи. — Вот поэтому здесь больше всего магов, алхимиков и мошенников.

— Мы — честные ценители искусства, — заметил тролль. — Честные и небогатые.

— Это срочно надо исправлять, — гоблин цокнул языком.

Сенсация с обнаружением картин сильно выручила друзей, когда они начали расспрашивать об умершем старике. Почти ни разу не заплутав, напарники вскоре оказались у крепкого, но старенького домика, у входа в который скучала пара городских стражников, а небольшая толпа глазела на писаря, выкрикивавшего очередной предмет из домашнего скарба умершего и его стоимость. Очень невысокую. Урр-Бах и Кархи довольно быстро выяснили, что до распродажи домашней скотины еще не дошло и терпеливо принялись ожидать окончания незамысловатых торгов. Вскоре дошла очередь и до живности: пяти кур, красавца петуха, и черного большого кучерявого барашка. Ни козла, ни свиньи у помершего не было и в помине. Друзья переглянулись.

— Возьмем барана, — решил тролль. — Что-то мне подсказывает, что одноногому старику баран не нужен.

— Бери, — разрешил гоблин. — Это куда лучше козла, да и зажарить его всегда можно, хоть какая-то польза от нынешних художников будет.

Покупка барана занедорого не привлекла внимания, и к вечеру в арендованном под ночлег добротном и теплом сарае недалеко от ярмарочной площади барашек деловито жевал сено, самодовольно поглядывая на Урр-Баха с кистью в руке. Рядом стоял низкий мольберт с чистым холстом, его покупал Кархи, чтобы весть о тролле-художнике не затмила обнаружение дорогих картин.

Тролль отогнал барана от сена, обмакнул кисть в желтой краске и поднес его ко рту животного деревянной ручкой вперед. К радости друзей, баран мемекнул и, похоже, привычно ухватился за кисть. Без всяких понуканий барашек подошел к мольберту, и принялся бестолково и бессмысленно тыкать в него кистью, оставляя неряшливые кружки и мазки. Где-то они сливались в крупные и мелкие пятна, а где-то так и оставались в одиночестве, заполняя холст желтыми разводами.

— Типичная работа современных мастеров, отвергших технику одного пальца, — авторитетно заявил Кархи. — Обрати внимание на технику нанесения мазков, она не такая размашистая, как у Рожка. Урр-Бах одобрительно хмыкнул и отобрал у барана кисть.

— Думаю, она больше подходит спившимся известным мастерам, козлы вроде Рожка только для ранних работ подходят, — заявил тролль. — Я иногда буду писать за Хейлора, а барашек будет снабжать нас поздними работами Тризеля и Брузеля.

— Только очень редко и очень-очень дорого, — согласился гоблин. — Наше агентство вполне может организовать находку пары-тройки картин Брузеля на стенах какого-нибудь кабака, который Брузель посещал под старость лет.

— Идея неплохая, одобрил Урр-Бах. — Этот знаток Кузрон за десять процентов совершит еще одну сенсацию в живописи. Только мы сами светиться не будем.

— Разумеется, дружище, — ухмыльнулся Кархи, представив, как в пару к орущей клепсидре он берет дорогие наружные часы с хитрой механикой — пусть горожане знают, что лучшее агентство находится в башне Шутника с самыми красивыми часами в столице.

В общей сложности в Хеммаре друзья провели восемь дней. Если ты не купец, не контрабандист и не крестьянин, то делать в этом городишке решительно нечего. Несколько таверн, кабаков и закусочных, расположенных в центре города вокруг ярмарочной площади отвечали за культурную часть городской жизни, а канавы рядом обслуживали всех, кто перебрал с культурными запросами.

Урр-Бах и Кархи обошли все эти заведения и пришли к выводу, что в Хеммаре готовят неплоха, а выпивка све же лучше в Эркалоне. Под конец пребывания Кархи стал надолго умолкать, глядя перед собой и, в конце концов, признался Урр-Баху, что решил завязать со своим эльфийским прошлым.

— Какая разница, кем я был в прошлой жизни, если сейчас я имею все, что хочу, да вдобавок люблю самую красивую эльфийку, Марсиэль.

— Чтобы это понять, тебе потребовалось обменяться шерстью с принцессой, — поддел Урр-Бах напарника.

— Знаешь, ты попал косяком в рот, — простодушно признался Кархи. — После этой распутной красотки я понял, что могу потерять кого-то ближе и роднее. Марсиэль, конечно, далеко до аристократок и по манерам, и по образованности, но зато у нее есть чистота души, озорство и от нее исходит какое-то тепло. В общем, она та женщина, которую я готов взять в спутницы жизни.

— Она сама об этом знает? — поинтересовался Урр-Бах.

— Знает, — вздохнул Кархи, только не особо верит мне.

— Попытайся еще раз, помнишь, как ты меня толкал к Нирре? Теперь моя очередь подталкивать.