Анна Алмазная - Телохранитель [СИ]

— Где те целители?

— Их заставили забыть. Если двор узнает… Если узнает северный род, что избивают брата его главы… если дозор об этом узнает… ты сам понимаешь, Тис, что это не шутки. Бунт нам обеспечен. И влиятельный враг, Арман, нам тоже обеспечен. Не так ли, Нар?

Хариб лишь поклонился телохранителю, прошептал едва слышно:

— Я даже представить боюсь гнев моего архана, когда он это увидит. Но не думаю, что мой архан бы восстал против своего лучшего друга.

— На то надеюсь, — тихо ответил Лерин.

Тисмен сжал зубы, махнул рукой, и Рэми упал на кровать, вздыбилась вокруг волнами простыня. Рэми застонал во сне, но Тисмену было не до него. Умереть ему Лерин не даст, а пока…

— Разберись. Сними блок, — холодно сказал Лерин. — Я удержу его. Но недолго… и… если мы не сумеем исцелить Рэми… его придется отдать Виссавии. Сам понимаешь, дать ему умереть мы не можем, а второй раз подряд даже ритуал может не помочь.

— Отдать Виссавии? — зло засмеялся Тисмен. — Брата? Да ты издеваешься.

— Тогда иди и объясни Арману, почему его брат умрет за один день второй раз. Я лично не возьмусь. Этот проклятый оборотень и за первый раз меня чуть не прикончил. И я его понимаю.

Нар слегка покраснел и отвел взгляд, но ничего не ответил. Лишь поклонился Тисмену, услышав приказ заняться ранами брата своего архана. Магией они лечить не могли, но перевязать вновь Рэми сейчас было необходимо.

Тисмен тоже понимал Армана. Ярость, злость вихрились внутри, но наказанием виновных можно было заняться позднее…. Теперь же…

Дождавшись, пока Нар закончит перевязку, Тисмен поднял руки, приказал замку открыть окна. И позвал… окружающий замок парк отозвался сразу: скользнули внутрь верткие, похожие на змей, стебли, обвили Рэми плотным коконом, усиливая магию Лерина. Теперь точно будет спать. И Тисмен сразу почувствует, если проснется.

Резко развернувшись, Тисмен вышел из покоев Лерина, и сразу же заметил приставленную Арманом стражу. Даже не дозорных, наемников, которых когда-то Рэми привел в род Армана, безгранично верных целителю судеб и смертельно опасных. Хороший выбор.

— Где хариб Рэми? — спросил он у невинной с первого взгляда, светловолосой девушки. Маг, хоть и рожанка, неправильное сочетание. Ее бы в храм или на смерть, но сердобольный Рэми решил иначе. А Арман своему брату отказывал редко.

— В покоях архана Эррэмиэля. Арман приказал за ним наблюдать…

Правильно приказал: хариб мог бы под шумок уйти за грань к своему архану, и кто бы потом его оттуда вытаскивал? Едва живой Рэми?

Тисмен посмотрел на девушку, коснулся, намотал на палец кольцо ее волос и тихо спросил:

— Высшая?

— Да, мой архан, — слегка испуганно прохрипела наемница, и Тисмен скривился: он не любил кого-то пугать. Потому перестал играть с девчонкой и коротко приказал:

— Дай мне слегка твоей силы.

— Да, телохранитель, — облегченно прошептала девушка, и Тисмен мягко сжал пальцы на ее шее, чувствуя, как чужая магия льется ему в руку, восполняет потерянные во время ритуала силы. Хорошо-то как… и не надо ничего объяснять, как другим высшим магам, и раскрывается она покорно, с чарующей легкостью.

Выдохнув, Тисмен опустил руку.

— Вы можете взять еще, мой архан, — сразу же сказала девушка, и Тисмен лишь досадливо усмехнулся:

— Помни, что ты еще должна охранять своего архана. Силы могут понадобиться.

И запечатал покои Лерина своей магией. Чтобы точно никто не вошел и не вышел. Доверять сейчас нельзя никому: Рэми достал явно кто-то из своих. А Нару вовсе не надо рассказывать архану об увиденном: разъяренный Арман сейчас будет так некстати.

***

Лис жалел только об одном, что не успел зайти в покои принца утром. Учитель дал ему задание, глупое задание, проследить, как служки убрали с самого утра храм, а когда Лис явился в замок, было уже слишком поздно. Пришлось срочно подготавливать ритуал, дожидаться высшего жреца и помогать в проведении. И теперь магия ритуала выжрала и из них, и из телохранителей силы, но отдыхать Лис не пошел: он-то помнил и страх в глазах целителей, и избитого Рэми, которого не могла исцелить никакая магия.

Он знал причину, но… не спешил ее озвучивать вслух. Кому? К Миранису его не пустили, Арману этого знать нельзя, он виновника убьет в гневе, а откровенничать с телохранителями Лис опасался. Не теперь. Лишь напросился в покои принца… может, тогда сказать будет легче. Если они сами не догадаются.

В покоях было спокойно и царил полумрак. Принц сегодня, как и все они, не ложился, кровать его была аккуратно застелена, спускалась до самой земли пена синих кружев. В приоткрытую дверь была видна купальня и слышались всплески воды, а ее же отблески летали по укутанным в синее покоям, оживляя их, притупляя рвущееся наружу беспокойство.

Лис метался между желанием рассказать и страхом перед гневом телохранителей и Армана. Что они разозлятся, сомнений не было. Арман уже был взбешен: глаза его горели стальным блеском, губы были сжаты в линию, а вошедшие за ними дозорные посматривали на своего старшого с плохо скрытым страхом. Хоть и не знали причины этого бешенства. Лис же знал… очень хорошо знал.

— Ты сюда просто стоять пришел? — холодно спросил Арман. — Что мы ищем?

— Воздействия, — ответил Лис.

— В покоях принца? Да ты издеваешься!

— И молись богам, чтобы они нашли…

— Или? — глаза Армана почернели до синевы, и Лису вдруг стало жутко. Старшой был справедлив, очень справедлив, но не сегодня.

— Нашел! — глупо обрадовался один из магов.

Он вытащил из-под кровати маленький полотняный мешочек и отдал его стоявшему рядом с Арманом, неожиданно молчаливому Майку. Дознаватель мешочек взял, открыл его при помощи своей силы и побледнел так, что Арман явно забыл о Лисе и вспомнил о своем дознавателе.

— Что? — спросил он.

Майк лишь прикусил губу и шарахнулся было от Армана. Но старшой и шагу ему ступить не дал, схватил его за ворот рубахи и повторил вопрос:

— Что? Или слова придется из тебя выколачивать?

Один из дозорный шагнул к старшому, явно намереваясь вступиться за дознавателя, но Лис его остановил. Арман даже в бешенстве ничего не сделает Майку. Майку ничего, а вот…

— Порча. Примитивная порча, — прохрипел Майк. — Такое скорее рожане делают, у них магии нет… так они вещичками силу и заменяют…

— Порча, говоришь? — мягко ответил Арман, и в покоях принца вдруг стало холодно. Очень холодно. И всем. — Примитивная. А бледнеешь ты почему? Что делает эта порча?

— Вызывает ненависть.

— У кого?

— У того, чья кровать, полагаю, у принца.

— К кому? — елейным голосом спросил Арман.