Артем Каменистый - Альфа-ноль [СИ]

И даже более того, он боится меня не меньше, чем я его. Скорее, даже больше. Я вот сижу возле входа, настороженно посматривая в его сторону, а он там время от времени скулит и всхлипывает. Если эти звуки не особенность его расы, или личные привычки, получается, Бяка там чуть ли не рыдает в два ручья, а вот у меня и в мыслях нет слёзы проливать.

Гроза начала удаляться, зато сверху прямо начало капать на макушку. Крыша явно не в порядке, по звукам можно определить, что это далеко не единственная протечка.

С трудом найдя себе местечко, где на голову не струилась вода, я с осуждением произнёс:

– Лодырь ты, Бяка. Мог бы крышу починить.

– Оно моёёёё, – неуверенно протянули в ответ.

– Да твоё оно, твоё. Не знаю, что, но твоё.

– Отбирать будешь? – недоверчиво уточнили из угла.

– Да сказал же, твоё это. Я уважаю право частной собственности.

– Моё. Оно моё. Оно у меня останется, – жалким тоном добавил к этому Бяка и осведомился о самом важном: – Бить сильно будешь?

– За что тебя бить?

– Не знаю. Мне никогда не говорят. Просто бьют и отбирают то, что моё. Ты, наверное, тоже так хочешь сделать, да?

– Угу, прям мечтаю. Да успокойся ты уже. Я не подраться пришёл, меня Эш к тебе в команду назначил.

– Эш?! Команда?! Нет никакой команды. И Эшу нет дела до меня. Ты обманщик!

– Ничего я не обманщик. Я с обозом приехал. И Эш сам сказал, что я теперь с тобой.

– Я понял, – напрягшимся голосом ответили из мрака. – Эш собирается отнять моё. Нет! Не отдам! Оно моё!

– Да как же с тобой сложно! – простонал я. – Не нужен ты Эшу. И я ему не нужен. Плевать Эшу на нас обоих. Сказал, что ты урод бесполезный, и что я тоже калека. Из нас двоих получится один нормальный работник. Работать мы с тобой вместе будем, ты понял? Может даже карьеру сделаем. Поднимемся, большими людьми станем, переселимся в сарай побольше. Ну, чего скулишь? Мы с тобой одинаковые, нет смысла друг друга бояться.

– Не отберёшь? – недоверчиво уточнили из мрака.

Однообразный диалог начал надоедать. Потому я перешёл к тяжёлой артиллерии, дабы доказать, что не посягаю на неведомую собственность собеседника:

– Нет. Не отберу. Я даже с тобой поделюсь. Хочешь хлеба с салом?

– Конечно, хочу. Но нету.

– У меня есть.

– Я знаю.

– Откуда знаешь?

– Запах сказал.

– Нюх хороший, да?

– Сало пахучее, – захлёбываясь слюной, ответил Бяка.

– У тебя ножа нет? – спросил я.

– Никак зарезать меня удумал?! – резко насторожился упырь.

– А если голову включить? Как я сало тебе дам? Кусок большой, его резать надо.

– Ты поделишься со мной салом?! – с эмоциональной смесью недоверия и отчаянной надежды уточнили из темноты.

– Да, поделюсь. И хлеба дам. Хлеба мало и он чёрствый. Но зато без плесени.

– Рейнская мука, – со знанием дела заявил Бяка. – Нет ножа у меня. Но есть щепка. Острая она. Сало отрежет. Если шкурка не жёсткая, шкурку тоже отрежет.

– Хорошая идея. Только тяжело в темноте это делать.

– Сейчас станет светло, – загадочно пообещал Бяка.

Проблему освещения упырь решил уже знакомым мне способом. Где-то в тёмном углу у него хранилась крохотная соломенная клетка, в которой сидело несколько жирных местных светлячков. Такая же была у Крола. По словам обозника, если этих насекомых хорошо кормить, они могут целый год экономить свечи и факелы.

Не сказать, что это лампа на сотню ватт, но мрак в сарайчике рассеялся. При скудном переменчивом свете я разглядел Бяку подробнее и пришёл к выводу, что здесь не бояться, а плакать надо.

Ростом меня природа не обделила, в этом я не уступал большинству мальчишек своего возраста. Вот с комплекций – это да, сэкономила. Моё слабое тело не получалось откармливать и физически нагружать. Оттого я получился болезненно-хрупким, будто страдающий от неизлечимой смертельной болезни.

Что, в сущности, соответствует истине.

По Бяке не понять, сколько ему лет. Черты лица и правда напоминают вампирские, а они существа без возраста. В принципе, если скрыть ненормально-острую нижнюю челюсть и такие же причудливые уши, лишь меловой оттенок кожи подскажет, что перед тобой необычный человек. В остальном это низкорослый и такой же, как я, болезненно-худощавый подросток. Одежда состоит из сложного нагромождения рваного тряпья, на голове запущенный колтун, ноги босые и грязные до черноты. При этом упырь не благоухает немытой вонью, похоже, что с гигиеной он может и не тесно дружит, но знаком.

Сало Бяка смаковал так, как лакомки конфеты и мороженное не смакуют. По всему заметно, что такая еда для него является редчайшей роскошью.

Не удержавшись, я спросил:

– Ты что, давно сало не ел?

Тот, призадумавшись, неуверенно ответил:

– Я не помню сало. Помню запах. Нюхать дают. Есть не дают.

– Жадные твари.

– Да, жадные, – согласился Бяка. – И моё отбирают. Всё время отбирают.

При последних словах он покосился на меня с подозрением.

Покачав головой, я заявил:

– Ты же видишь, я не отбираю, я наоборот делюсь. Сала немного у меня, а делюсь. Вот кончится сало, кончится хлеб, кто меня кормить будет? Ты, что ли?

– Я бы покормил. Ты добрый, тебя можно кормить. Но у меня нет ничего.

– И чем же ты питаешься?

– Утром работу дадут. Если сделаю, покормят. Салом не покормят, кашей покормят.

– А за работу платят?

– Кашу дают. Утром дают. И вечером дают. Днём не дают.

– Понятно.

– Но могут кашу не дать. Тогда голодным спать буду. Как сегодня. Работу сделал, но отобрали всё. Ничего не принёс сдавать. Сказали, нет работы, значит, и каши тоже нет. Теперь буду сытым. Сала мало, но вкусное оно, – Бяка выразительно покосился на мешок, в котором я держал остатки.

– Сало экономить надо, – заявил я на его намёк. – Если завтра еду не добудем, останемся голодными. Кто у тебя еду отобрал?

– Караси.

Вспомнив разговор с начальством фактории, я, тем не менее, задал глупый вопрос:

– Тебя что, рыбы ограбили?

– Нет. Они не рыбы. Это пацаны местные. Нехорошие они. Сатат, Якос, Таши и ещё малой Татай с ними теперь. Карасями их называют, потому что они сети чистят от травы и мусора. И сушат сети тоже они. И Сатат, Якос, Таши и ещё малой Татай рыбу чистят иногда. А ловят её не они. Ловят старшие. Старшие меня не трогают. Только обзывают и подзатыльники дают. А Караси драться лезут. И когда злые, всё отнимают.

Бяка показал на левый глаз. Заплывший, с налившимся синяком под ним, он смотрелся красноречиво.

– А что за работу тебе дают? – продолжил я расспросы.

– Да всякую. Вчера поливать огороды помогал.

– А здесь разве есть огороды?

– Есть. Вниз надо спускаться, там есть грядки. Камни вокруг, земли мало. Маленькие грядки.

– Понятно. И за это кашу давали?

– Да. Кормили. А старая Мегера позавчера дала мне луковицу. Не очень большую, зато сочную и почти не гнилую. А сегодня сказала рвать черемшу. Я нарвал много, но когда поднимался, Караси отобрали корзину.