Василий Давыдов - Духодар

— Сначала говорите «выручай, Герб», а затем «что же это ты натворил», — надулся сын кузнеца, — ну вас… Чтоб я еще хоть раз помогать вам решился.

Биф вздохнул. Дети — такие дети. Все они сразу в штыки воспринимают. Слова не скажи: потом обида на обиде будет.

— Ладно, — обратился он к Гербу, — в принципе, молодец ты. Тут никто даже спорить не станет. Вытащил нас из заварушки. Не знаю, чего бы с нами было, ежели не ты. Просто будь осторожнее в следующий раз, братец. Договорились?

Герберт вроде кивнул, хотя все еще сидел насупившись. Демонстрировал, что все равно пока обижается. Для порядку, так сказать. Переставать сразу обижаться нельзя, не принято так. Вот у него друг в Грилмуф есть, так он вообще по обидам рекордсмен. Как-то на родителей обиделся и есть отказывался. Целую неделю продержался, между прочим! Исхудал знатно. Герб ему яблоки да хлеб таскал, пока не видит никто. Вот это Герб понимает — мастерство!

— Ты там как, Варин, держишься? — Биф переключил внимание на старосту, — живой? Сейчас бы кружку эля… Мигом тебя на ноги поставили бы.

Варину с виду становилось все лучше. Он даже усмехнулся на слова товарища.

— Это ты прав, друже. Ничего и не такое вытворяли. Похоже, старею я, — усмехнулся Варин, — а ты, смотрю, держишься.

Биф в ответ показал ему свои застывшие пальцы.

— Ну да, — улыбнулся он и они засмеялись.

— Что-то не так… — подал голос Герб. Прошла всего минута и обида уже была забыта. Ну какой смысл дуться на публику, ежели все равно никто не смотрит? Лишняя трата времени, в самом деле. — Мы ничего не забыли сделать? — поинтересовался он.

Биф пожал плечами. Чего они могли забыть? Да даже если и забыли, возвращаться на промысел не вариант. Съедят, как пить дать, съедят. Что они, в конце концов, дураки — к людоедам возвращаться? Главное, что все здесь, все на месте. Все? Точно все?

— Револьд?! Где Револьд?! Тропа тебя побери, опять?! — воскликнул Биф и остервенело стал оглядываться. Да что ж такое-то! Второй раз теряется уже. Что за бестолковый парень. Вечно на проблемы натыкается, словно притягивает их. А ему, Бифу, вытаскивать его приходится. Это же не дело!

— Незачем так кричать, — раздался голос сверху, — здесь я. За вами следом летел. Здорово ты Герб придумал с бревном, однако.

Биф сморщился.

— А раз здесь, чего отмалчиваешься? Мы не для того тебя спасали, чтоб ты опять где-нибудь застрял, — проворчал он, — забавно ты смотришься… в тумане. Прям это, статуя из сахарной ваты. Ты давай подальше пари, ладно? А то как-то не хочется тобой дышать.

— Да я бы и рад уже обратно, в нормальный вид, да не знаю как, — удрученно откликнулся Револьд. Ему и самому уже поднадоело, что его туда-сюда ветер гоняет. Никакой конкретики. А ученые так не любят. Ученым надобно чтобы все четко было, по делу. Всякие метания — это не про них.

Биф насмешливо посмотрел на парящего ученого.

— Герб, уж поведай нашему воздушному путешественнику как с фляжкой обращаться. А то он, бедный, с неба на землю спуститься не может. Страдает…

— Прекрати, Биф, — перебил его Револьд, — помог бы лучше, чем ерничать. А то я тебе эту фляжку куда-нибудь запихаю, — конечно, эта фраза от тщедушного ученого прозвучала не очень-то и страшно… Но если уж достал этот остряк? Любит над людьми поизголяться. Дай только волю.

Герб их не слушал. Его внимание привлекало кое-что посущественнее. Парнишку беспокоило, что вода под бревном становилась все грязнее и что дна не видно уже совсем.

— Варин, это что? — окликнул он старосту, — откуда грязь-то?

Ежели кто и знает, что не так с водой, то только местный рыбак. Он же тут все проплавал, реку наизусть знает. Варин некоторое время разглядывал воду, затем зачем-то бросил взор вдаль, вниз по реке, насколько глаз хватало.

— Долина Дольменов! — закричал он, — нас течением в Старое болото несет! Герб, вытаскивай нас отсюда!

А что Герб? Он же не волшебник какой-то. Корни бревна со всей возможностью стали грести обратно, да разве справятся они с течением-то?

А Биф сидел и думал, что все-таки зря он так часто ругается. «Гиблая тропа, гиблая тропа…» Накликал, олух.

Природа — это, конечно, здорово и все такое. Особенно когда птички поют, легкий ветерок колышет кроны деревьев и где-нибудь рядом журчит ручеек, прозрачный такой, в котором еще маленькие рыбки плавают. Тишь и благодать, нечего сказать.

Но совсем иное дело, когда Природа эта угробить пытается. Потому как болото отнюдь не место для прогулок, а скорее идеальный способ сгинуть навеки: даже и глазом моргнуть не успеешь, как провалишься и застрянешь в жуткой жиже. И нет спасения, ни за деревце гнилое не удержишься, ни землицы твердой не нащупаешь — везде топь и тишина безмолвная. Да и не удивительно, что тихо-то: откуда тут живность какая возьмется, если нет ничего, кроме серо-зеленой жижи?

И Биф знал это. Не то чтоб он сам по болотам путешествовал, но разные рассказы слыхивал, что место самое что ни на есть гиблое. Сильные, крепкие мужики тут в таком количестве пропали, что в Грилмуф и счет давно перестали вести. Потому-то и заброшена давно уже тропа, по которой можно было с востока в Амиум попасть. Ныне только туманной тропой ходят, что через Скалистую заставу. А там, как известно, Чет засел с ребятками своими, да деньги со всех трясет. Обложили с обоих сторон, в общем. Совсем житья нет.

Так что в болота соваться — идея совсем глупая, а избежать похоже никак. Бревно как по реке несло, так в болотистые края и приплыло. Что тут скажешь, повезло неописуемо. Могло же и в сторону Долины Дольменов отнести, да не судьба видимо. Придется через жуткие места пробираться, да эту самую тропу Гиблую разыскивать, авось пронесет.

— Народ, — подал голос Биф, — что делать-то будем? Мысли здравые имеются?

Хотя вопрос скорее риторический был, потому как на лицах остальных читалось если не отчаяние, то уж полная растерянность точно. Вроде как выбрались из лап фанатиков на Промысле, а вот оно как оказывается вышло. Все хуже и хуже дела получаются. Словно кто-то умышленно их портит. Да только нет такой магии, вроде бы…

Револьду удалось совладать с фляжкой и принять привычный облик. Он сидел неподалеку на бревне с таким видом, будто прямо сейчас в обморок. И чего он так расклеился? Ну повисел немного на бревне, по прохлаждался. Наоборот же, такое приключение испытал! И даже выжил. Радоваться надобно, а не фортуну сердить.

Варин и Герб тоже понурые. И что с ними со всеми делать? Чуть что, так руки опустили. Пиши пропало, значит. Нет, братцы! Так не пойдет!

— Слушай мою команду! — твердым, звонким голосом завопил Биф, пробуждая народ ото сна, — некогда спать. Герб, обеспечь нам ветки побольше, да чтоб с листвой были, мы их на весла пустим. Варин и Револьд, направо! Как получите весла, к гребле приступить!