Марина Эльденберт - Небо для двоих [litres]

Он сжал меня в объятиях с такой силой, что я ойкнула, но тут же расслабил руки. Потянул покрывало, сбрасывая его на пол, укрывая меня более легким и тонким, шелковой лаской скользнувшим по коже.

– Ты не представляешь, что это для меня значит, – произнес он.

– Так расскажи мне, – попросила я.

Мы говорили, глядя друг другу в глаза. Говорили и не могли наговориться, и лишь когда солнце поднялось над океаном, я захотела спать.

По-прежнему лежа в его объятиях, отмечая каждую черточку родного лица, дышала все ровнее и легче. Витхар тоже боролся со сном, но лишь когда его веки сомкнулись, я закрыла глаза.

Чтобы расстаться с ним до нового дня нашей жизни, в котором мы проснемся больше, чем мужем и женой.

В котором мы станем парой.

Четыре года спустя

– Местари, позвольте, я заберу? – Служанка, которая приехала со мной из Ильерры, а теперь еще и будущая няня, склонилась ко мне, но я покачала головой:

– Спасибо, Эста, я не устала.

– Но местар сказал, вам нужно помочь…

– Всего лишь помочь одеться, – произнесла я, не сводя глаз с личика дочери.

Она была потрясающая. Крохотная, сжатый кулачок вцепился мне в палец, и кажется, отпускать его не собирались. Двух дней от роду, Аирана Даармархская уже проявляла характер, достойный отца и матери, вместе взятых. Она отказывалась со мной разлучаться, а когда ее пытались забрать, кричала так, что я тут же принимала ее обратно на руки. Причем не важно, кто: на отца она смотрела, как и на всех остальных, то есть стоило Витхару ее взять, криков было на все покои. Поэтому ему приходилось довольствоваться тем, чтобы устраиваться рядом с нами на постели и целовать крохотные пальчики. Это дочь ему снисходительно позволяла.

Речи о том, чтобы пригласить кормилицу, даже не шло. Витхар прекрасно знал, что я никому не доверю свое сокровище. Поэтому у нас с Аираной все было чудесно: она ела и спала, а я на нее любовалась. Роды прошли успешно, поэтому лекарь разрешил мне вставать уже к вечеру дня ее рождения. Ненадолго.

Сегодня нам с Витхаром предстояло показать ее горожанам. Несмотря на наш разговор на свадьбе, он все-таки отстроил новый дворец в черте города: за это время Аринта еще разрослась. Фактически границы пустошей стерлись – Витхар остался верен себе, и драконы в Даармархе «вошли» в города только после моего появления. Я видела, что даармархцы с трудом привыкают к тому, что огромный зверь может усесться прямо на площади (правда, с необычайной осторожностью), но знала, что со временем это станет обычным делом, как и в Ильерре. Граница с Ильеррой оставалась границей, у Сарра и Лирхэн родилась вторая дочь, и брат временами присылал письма, в которых говорил, что не представляет, где ему найти теперь уже двух настолько достойных мужчин.

Бертхард по-прежнему был главнокомандующим: он обучил преемника и собирался уйти в отставку, но Сарр его не отпустил. Сказал, что он нужен ему и Ильерре. Мы с Бертхардом обменялись короткими письмами спустя год после моей свадьбы – я писала о том, что в неоплатном долгу за то, что он сделал, и что он всегда будет желанным гостем в Даармархе. Он отвечал, что сделал меньшее из того, что был должен. Больше мы с ним не общались.

Стеклянные шторы колыхнулись с мелодичным звоном.

– Не помешаю? – Гаяр вошел в комнату с букетом аррензий.

– Проходи. – Я улыбнулась.

Сестренку он уже видел, но сейчас все равно осторожно приблизился и заглянул в крохотное личико.

– Смешная, – сказал еле слышно, чтобы не разбудить. – И очень красивая. Как ты.

По части комплиментов он превзошел собственного отца, и, судя по тому, что я наблюдала, у него не было отбоя от девочек. На приемах молоденькие иртханессы строили ему глазки так, что я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Спасибо, – ответила я. – Подержать не предлагаю, потому что иначе мы напугаем весь дворец.

Гаяр фыркнул, готовившая мое платье Эста тоже. О нраве Аираны слухи еще только начинали ходить, и я с трудом представляла, что же будет дальше. Что касается Гаяра, мы с ним подружились. Еще в тот год, когда случился этот кошмар с Мэррис: мой огонь уже пришел в норму, но я все равно продолжала заниматься с ним наравне. А потом предложила Витхару обучать Гаяра письму и вычислениям.

Вот так незаметно, день за днем, мы сблизились с его сыном. Разумеется, я сразу установила границы в первую очередь для себя: Гаяр никогда не станет считать меня матерью, но это было нам и не нужно. Достаточно было уже того, что мы достаточно тепло общались, а спустя несколько лет и вовсе стали друзьями.

– Хорошо! – Вот сейчас он явно чувствовал себя неловко: все-таки малышка на моих руках его смущала.

– Надеюсь, ты будешь ее защищать, когда она подрастет, – произнесла я.

– Буду! – воскликнул он горячо, но тут же понизил голос: – Разумеется, буду!

– Гаяр, мы хотим, чтобы ты вышел к горожанам вместе с нами.

Вот теперь он замер и словно окаменел.

– Зачем?

– Потому что мы семья.

У мальчика дрогнули губы:

– Это отец придумал?

– Мы вместе. Я тоже очень этого хочу.

– И мне можно будет звать тебя мамой?

Я слегка опешила. Мне всегда казалось, мы избегали этой темы, изящно обходили ее стороной, но…

– О чем тут ведутся такие серьезные разговоры? – В спальню к нам шагнул Витхар. – Гаяр, цветы в вазу – и к себе одеваться как положено случаю.

Мальчика как ветром сдуло. Вслед за ним, перехватившую мой взгляд, сдуло и Эсту.

– Он хотел назвать меня мамой, – тихо сказала я, глядя на Витхара снизу вверх.

Мне это казалось настолько же нереальным, как мое счастье несколько лет назад.

– У него еще будет для этого время, – сказал он, опускаясь рядом с нами и легко целуя дочь в темный пушок на макушке, из-за чего она недовольно заурчала, но палец мой так и не отпустила. – Очень много времени.

Мы с Витхаром долго обсуждали этот момент и пришли к выводу, что Гаяр станет его наследником. Вообще-то разговор об этом завела я: видела, как его сын взрослеет на глазах. Как он старается, не выказывая ни малейших претензий и не выделяя себя среди других хаальварнов. Словом, если можно было представить себе настоящее мужское поведение, то это было оно.

Витхар сказал, что назовет его наследником в тот самый день, когда представит горожанам нашего малыша. Тогда мы еще не знали, кто это будет, но я понимала, что из Гаяра выйдет сильный правитель. Сильный и достойный, его пламя уже сейчас укрощало драконов: пламя десятилетного мальчика! Он взял от отца его силу и жесткость, поэтому я пыталась справиться с мыслью о том, что Гаяр хочет быть моим сыном.

Если честно, я этого не ждала.

– Теарин, – мягко напомнил Витхар, – нам пора собираться. На площади уже собралась такая толпа…