Александр Гром - Харальд Смелый

Пережидать шторм пришлось до позднего утра следующего дня. Всю ночь воины отца жгли костры, жарили тушки диких коз, в изобилии водившихся в здешних окрестностях, пили вино и горланили урманские песни о былых походах да знаменитых героях. Не позабыли и о безопасности: на подступах к лагерю, в укромных местах, были расставлены сторожевые посты. Держаться следовало настороже, ведь неподалеку находились земли проклятых данов. Не стоило сбрасывать со счетов и ретировавшихся с челна торгашей. В темноте они вполне могли попытаться отбить назад свое добро, или же просто отомстить, обстреляв стрелами, либо арбалетными болтами. А хорошо освещенные огнем фигуры пирующих, представлялись довольно заманчивыми мишенями. К счастью ночь прошла спокойно.

В десять утра мы покинули фиорд, пересадив на челн три десятка опытных морских волков. Им предстояло самостоятельно довести захваченный торговый корабль в наши владения. Особого риска это не составляло, ибо учитывая быстроходность челна, достичь Урманленда они могли менее чем за двое суток. В полдень мы расстались. А утром, следуя на запад, «Гери» повстречался с нашими извечными врагами и соперниками в морском разбое — данами. Шли они на двух больших драккарах, попытавшихся сразу сходу атаковать наш корабль с правого и левого борта. И вот тогда-то, вдруг вспомнив, что эти негодяи недавно сотворили в одной деревушке, расположенной на северо-западном берегу Снежного острова, я сорвался в бездну гнева, подкрепленного Магией. Увы, в то время я еще толком не осознавал, сто любое чародейство требует основательной подготовки, ясной головы и холодной выдержки. Хм, да и откуда мне было знать?

Словом, загоревшись ненавистью, я совершенно неожиданно для себя воплотил ее в плотный огненный шар, отделившийся от моей руки и послушно понесшийся к вражескому судну, заходившему с правой стороны. Угодив в борт, он прожег его и почти тот час драккар стал исходить тонкими, многочисленными струйками дыма, вырывающимися из-под палубы. Даны заметались, открывая люки, в которые тут же полилась передаваемая по цепочкам забортная вода в ведрах. Но все их усилия оказались тщетны. Из люков внезапно взметнулось высокое пламя, очень быстро объявшее вражеский драккар полностью.

Не обращая внимания на изумленные лица отца, братьев и команды, приготовившихся к неравному, кровопролитному бою, я развернулся к кораблю данов, идущему на сближение по левому борту. И вновь из моей руки карой Одина выпорхнул огненный шар, попавший на этот раз в мачту, вспыхнувшую яркой свечой. На драккаре поднялась суматоха, но тем дело и кончилось, огонь не перекинулся на остальную часть судна.

Мне бы взять, да и удовлетвориться достигнутым результатом, к тому же напуганные даны под улюлюканье урманов отца стали на веслах спешно разворачивать свой драккар прочь. Но… опьяненный внезапным могуществом я решил добить исконных врагов. Третий огненный шар послушно возник как и два предыдущих, вот только повел он себя совершенно иначе. Запрыгав в воздухе из стороны в сторону, он вдруг понесся вниз, угодив в брезентовый навес на корме «Гери». Тот естественно мгновенно загорелся. А я получил от отца та-акой подзатыльник, что кубарем покатился по палубе. Нда-а-а! Пожар тогда дружными усилиями быстро потушили, зато несчастная голова моя гудела еще ой как долго.

Уже после возвращения домой, отец срочно послал за одним старым отшельником, живущим в пещере острова Ста Ветров и немного смыслящим в Магии. О чем они говорили я не ведаю. Помню только, что провожая отшельника отец был расстроен. Причину его плохого настроения я выяснил в тот же день.

— Харальд, сынок, иди сюда, — позвал он, найдя меня у пристани в компании сверстников, коим я непомерно хвастался, расписывая свои недавние подвиги.

— Да, отец, вот он я, — бодро отрапортовал я. Покинув товарищей провожавших меня завистливыми взорами. Их пока еще ни разу не брали в морской поход.

— Ты вот что, хм-м… — он ненадолго замолчал, а затем деланно будничным тоном закончил, — самое позднее через месяц готовься отправиться в Лондон, в Школу Магических Искусств.

— Вот уж спасибо, — насупился я тогда после его слов, — да меня, как чистокровного Эрлинга сразу же казнят, едва я ступлю на землю их королевства туманов. Сам знаешь, англы не больно жалуют урманов, разоряющих прибрежные города.

— Я обо всем договорюсь с королем Корвином, — постарался успокоить меня отец. — Хвала Одину, в нашем мире золото решает почти все проблемы. А его, к счастью, у нас хватает. Благодаря тем же англам, например, — тут отец громко и раскатисто расхохотался.

— А почему я должен ехать учиться Магии в далекую Англию, где все к урманам настроены враждебно, а не к тем же дружественным свейям, живущим по соседству в Скандинавии? — с немалым удивлением спросил я.

— Как ты сказал? Дружественные свейи? — отец скривился, словно от сильной зубной боли. — Нет, сын, они нам отнюдь не друзья. Видишь ли, вольные урманские Кланы нужны свейскому королю для того, чтобы успешно противостоять растущему могуществу Дунленда. Когда же хребет данам будет сломлен, настанет наш черед. Вот и вся дружба, мой мальчик. К тому же Стокгольмская Школа Магии сильно уступает Лондонской.

— Отец, может не стоит так спешить с моим обучением? — попытался я увильнуть без особой, впрочем, на то надежды. — Я могу поклясться тебе чем угодно, что больше ничего не буду поджигать, либо разрушать. Отец, давай подождем еще положенные три года!

— Нет, Харальд, будет так как я решил, — со всей неумолимостью отрезал отец. — Пойми, как бы ты не клялся, но твоя горячая, молодая кровь не всегда послушает доводов разума. А с той силой, что заложил в тебя Один… Это, поверь, страшно, сынок. Я не имею в виду мелочи вроде поджигания «Гери». Ну ты понимаешь меня. Да и вообще я давно хотел нанять стоящего боевого мага. Вот ты им и станешь! Зачем нам чужаки со стороны?

— Гм-м, что же, ладно, будь по-твоему, — скрепя сердце согласился я. Ничего другого мне не оставалось. С отцом никогда не спорили даже старшие сыновья. Так неужели самый младший мог не подчиниться его воле?

Спустя месяц я уехал… В страну, где мне было суждено прожить тридцать лет. В Англию… Отцу действительно пришлось раскошелиться. Тысячу золотых талеров он заплатил королю Корвину за мою неприкосновенность, еще тысячу получил Ректорат Лондонской Школы Магических Искусств. Кроме этого, повелитель англов потребовал от Эрлингов перемирия сроком на двадцать лет. Отец согласился, невзирая на недовольство некоторых влиятельных людей Клана.

— Дело того стоит, — безапелляционно заявил он им, чем и закрыл тему для дальнейших обсуждений.