Ольга Валентеева - Спасите ректора! [litres]

Уже когда лежала в постели, пришла дельная мысль: откуда Энджи узнал, что это я касалась прибора, если там не осталось магического следа? Вывод оставался один: видел, паршивец. Видел, как я входила или выходила из кабинета. С ним стоит быть настороже. Парнишка хитер. Причем хитер – это даже не то слово!

Проснулась я рано. Собиралась быстро. Хотела позавтракать, пока в столовой мало народу, и перед парами заглянуть в библиотеку. Рей действительно натолкнул меня на дельные мысли, и теперь не мешало бы проверить их на практике, а для этого надо изучить теорию, потому что некоторые факты подзабылись, а некоторые и вовсе не приходили в голову.

Как и надеялась, большинство преподавателей и студентов еще видели сны, поэтому без проблем нашла свободный столик и постаралась как можно скорее расправиться с завтраком.

– Куда-то торопитесь, Аманда? – раздался голос за спиной.

– Доброе утро, Рей, – обернулась я. – Да, иду в библиотеку. А вы что так рано?

– Дела. Надо разобраться с некоторыми документами, а у меня сегодня много пар. Позволите к вам присоединиться?

Кивнула. Конечно, позволяю. Тем более что наша вражда, похоже, осталась в прошлом. Ректор тоже торопился – мне даже показалось, что мы едим на скорость. Но вот когда уже направились к выходу, дорогу нам преградил Энджел Риад.

– Доброе утро. – Он так и сиял улыбкой. – Можно вас обоих на пару слов?

Что-то мне не нравится его радужное настроение… Но я не видела причины отказываться.

– Только быстро. – Рей увлек нас в нишу у окна. – Мы спешим.

– Это не займет много времени, – пообещал Энджи. – Я всего лишь хотел сказать, что выяснил, кто пытался испортить твое оборудование, Рей.

Убью! Магия кольнула пальцы, и если бы не мое железное самообладание, сейчас одним студентом в университете Гарроуз стало бы меньше.

– И кто же? – спросил ректор спокойно.

– Она.

И Риад очень невежливо указал на меня пальцем.

– Доказательства? – потребовала я.

– Моя память. – Энджел постучал пальцем по лбу. – Я могу позволить тебе, Рей, считать ее. Увидишь сам.

А я во все глаза смотрела на ректора. Думала, он расстроится, разозлится, обвинит меня в любых прегрешениях, но Мышонок и глазом не повел.

– По-твоему, я не знал? – спросил спокойно.

Энджел закусил губу. Понял, что шалость не удалась, а я готова была провалиться сквозь землю. Неужели и правда знает? Когда понял? Когда догадался? Почему вообще терпел и молчал?

– А что, знаешь? – уточнил Риад без всякой надежды.

– Да. Но это уже не твое дело. А теперь прочь с глаз моих. После вчерашнего я все еще не желаю тебя видеть.

Только вместо Энджела сам Рей пошел прочь, а мы так и остались, глядя друг на друга.

– Добились своего, студент Риад? – тихо спросила я. – Думаете, теперь пропуски в город посыплются на вашу голову?

– Нет, но… – Тот отвел взгляд.

– Вы ведете себя как ребенок, которого не выпускают гулять в дождь. И понимаете, что погода на улице не та, и гулять хочется, и проявить характер. Вот и буяните. Хотите совет? Когда в следующий раз решите испортить кому-то жизнь, портите ее себе. До встречи на практикуме.

И поспешила в другую сторону. Сердце в груди билось быстро-быстро. Так, надо успокоиться! Ничего непоправимого не случилось. Тем более Рей утверждает, что и так знал о моих выходках. Но почему-то стало стыдно и совестно. Особенно за некоторые из них. Надо пойти и извиниться? Или делать вид, что ничего не произошло? Вместо библиотеки свернула к кабинету ректора, но он оказался пуст. Что ж, у меня будет целый рабочий день, чтобы решить, как поступить. Потому что оставлять все вот так я не собиралась.

Я чувствовала себя отвратительно. Казалось бы, о чем беспокоиться? Ну, узнал Мышонок, что это моими стараниями он каждый вечер летал носом в дверь. И что с того? Я его не проклинала, ни перед кем не позорила, не считая коллектива, и вообще… Вот только в это «вообще» упиралось слишком многое. А когда я вспоминала холодное, бесстрастное лицо Рея во время разговора с братом, и вовсе становилось не по себе. Он знал. Приглашая меня на конференцию – знал. И танцуя со мной во время церемонии начала учебного года – тоже, вероятно, знал. И когда накануне рассказывал о своих исследованиях, ему было известно, что я всеми способами пытаюсь выжить его из университета.

К Рею я так и не пошла. Вместо этого после пар вернулась в свою комнату. Делать ничего не хотелось. Было одно желание: лечь и лежать, пока не наступит утро и, может быть, что-нибудь решится. Однако я понимала: не решится ничего. И прятаться долго не получится. И потом, так и не состоявшееся совещание… Мы все равно увидимся. И будем видеться. И…

Поднялась, замерла перед зеркалом, поправила растрепавшиеся волосы. Надо идти! Тихонько выскользнула из комнаты, подняла руку, чтобы постучать в соседнюю дверь. Стук развеял тишину, царившую на этаже, а затем дверь отворилась, и ректор Денвер замер на пороге.

– А, это вы, Аманда, – сказал он как ни в чем не бывало, только без привычной улыбки. – Входите.

И отступил, пропуская меня в гостиную. Здесь по-прежнему пахло мятой. Приглушенный свет говорил о том, что вряд ли Рей работал. Скорее, тоже не знал, чем заняться, как и я.

– Мне показалось, нам нужно поговорить, – заставила себя обернуться к нему. – Послушайте, Рей, недоразумение, возникшее между нами…

– Какое недоразумение? – спросил Денвер. – То, что я вам не нравлюсь в качестве ректора? Это ваше право. Есть множество людей, которые терпеть меня не могут. Увы, тех, кто любит, гораздо меньше, но и они есть. Что пакостили по-мелкому? Спасибо, что не по-крупному. Как мы работали вместе, так и будем работать. Только, пожалуйста, не прикасайтесь больше к моим приборам, кто-то мог пострадать.

И почему я чувствую себя еще более мерзко?

– Я пришла извиниться, – произнесла самые важные слова. – Признаю, мне не понравилось ваше назначение, потому что мы дружили с ректором Симонсом, и я рассчитывала, что когда он уйдет…

– Ректором станете вы? – улыбнулся Рей. – Боюсь вас огорчить, Аманда, но этот вариант даже не рассматривался.

– Но почему? – мигом забыла о своих благих намерениях.

– Потому, что вас съедят – и не подавятся. Хотя нет, подавятся обязательно, но все равно съедят. Вы слишком молоды для того, чтобы в научных кругах вас воспринимали всерьез.

– Да вы всего-то на пять лет старше! – возмутилась от всей души.

– Думаете, меня воспринимают? Если бы не мои последние изобретения, цвет научного сообщества со мной и здороваться бы не стал. И если бы вас назначили на пост ректора, пошла бы волна возмущений. Разве совету магов это нужно?

– Ну, знаете ли! Что мне теперь, каяться в том, что из меня еще не сыплется песок?