Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

— Сядь как следует.

— В пиале нет чая.

— …

Лань Ванцзи наполнил пиалу чаем и снова поднёс к губам.

Спустя некоторое время он повторил:

— Сядь как следует.

— Я разве сижу не как следует? Я же не стал класть ноги на стол, как раньше.

Лань Ванцзи, явно сдерживая эмоции, произнёс:

— Но и в другие места тоже не нужно класть.

Вэй Усянь прикинулся непонимающим:

— А куда я их положил?

— …

— Второй молодой господин Лань, ты столь требователен! Может быть, научишь меня, как правильно сидеть?

Лань Ванцзи поставил пиалу, посмотрел на него, взмахнул рукавами, будто собирался встать и как следует его научить, как вдруг компания за столом, что стоял в главном зале, разразилась хохотом.

Кто-то со злорадством произнёс:

— Я так и знал, что Цзинь Гуанъяо с присущим ему подходом рано или поздно окажется свергнут! Я давно ждал этого дня, и вот всё тайное стало явным, хмф! Вот уж точно — каждому воздастся по делам его, Небеса милостивы и справедливы!

Вэй Усяню услышанное показалось до боли знакомым, в особенности тон, которым бранился говорящий, и содержание сказанных фраз. Разве что объект брани сменился. Поэтому он невольно навострил уши.

Один из заклинателей взял палочки и произнёс тоном, будто имел право судить обо всём на свете:

— Всё-таки верно было сказано в древности, и теперь ничего не изменилось! Все эти люди «наверху» — чем ярче они сияют снаружи, тем больше гнили и подлости внутри!

— Верно, ни одного хорошего человека среди этих подлецов нет. Какие ещё благородные мужи, какие почтенные господа? Каждый из них лишь надевает маску, чтобы покрасоваться на публике.

Другой заклинатель поглощал мясо и хлебал вино, так что во время разговора слюна летела брызгами:

— Кстати говоря, а ведь та Сы-Сы когда-то имела головокружительный успех, была знаменитой шлюхой! А теперь постарела настолько, что я сперва и не признал её — даже, мать его, тошно было смотреть. А старик Цзинь Гуаншань помер и впрямь жуткой смертью, ха-ха-ха-ха-ха!

— И ведь выдумал же Цзинь Гуанъяо подобный способ, чтобы расправиться с собственным отцом. Подошло идеально. Лучше и не придумаешь!

— Вот чего я не могу понять, так это почему Цзинь Гуанъяо не убил старую шлюху. Ну не дурак ли? Свидетелей следует убирать на месте!

— С чего ты взял, что он дурак? Это ведь отпрыск Цзинь Гуаншаня. Вполне возможно, он был таким же развратником, да ещё отличался специфичными вкусами, и у него с этой Сы-Сы тоже была… хе-хе, связь, которую нельзя афишировать.

— Хе-хе, я тоже так думал, но потом пошёл слушок, что Цзинь Гуанъяо из-за добрачной связи с родной сестрой от ужаса заработал бессилие — даже если и хотел, уже ничего не мог! Ха-ха-ха!

Подобные кривотолки и наговоры звучали до крайности знакомо. Вэй Усянь вспомнил, как когда-то давно люди пускали слухи, что он утащил в своё логово на горе Луаньцзан тысячу девственниц, чтобы денно и нощно предаваться разврату и тем самым постигать глубины тёмного пути. Ситуация показалась ему странно комичной, и он подумал: «Что ни говори, а обо мне всё-таки судачили с большим уважением, чем о Цзинь Гуанъяо».

Дальнейшие пересуды стали ещё более непристойными, так что Лань Ванцзи нахмурился. К счастью, среди сидящих за тем столом заклинателей также оказались достаточно приличные люди, которым стало неприятно слушать, и потому один из них произнёс:

— Говорите потише… Всё-таки это нельзя назвать хвалебными речами.

Гогочущая толпа сплетников отозвалась недовольным восклицанием:

— Чего страшиться? Всё равно здесь никто нас не знает.

— И то верно! Да и если кто услышит, что он нам сделает? Ему что, больше нечем заняться, кроме того, чтобы запрещать нам говорить, что вздумается?

— Думаешь, теперешний Орден Ланьлин Цзинь — это всё тот же, прежний, Орден Ланьлин Цзинь? Разве сейчас им под силу заткнуть людям рты? Разве они могут позволить себе былое самодурство? Если не нравится слушать, пусть терпят!

Кто-то решил сменить тему разговора:

— Ну ладно, хватит. Зачем обсуждать одно и то же без конца? Ешьте, не болтайте. Какого бы шума Цзинь Гуанъяо ни наделал в прошлом, теперь ему только и осталось, что бесконечно биться с Не Минцзюэ, ведь они запечатаны в одном гробу.

— Боюсь, что и этого ему не осталось. Как говорится, «при виде недруга глаза загораются гневом», а значит Не Минцзюэ давно разорвал его на мелкие кусочки, и костей целых не оставил.

— А как же! Я побывал на церемонии запечатывания гроба, так вот, от саркофага исходила столь жуткая тёмная энергия, что на целый ли вокруг и клочка травы не росло! Я даже усомнился, что этот гроб сможет запечатать их на сотню лет!

— Сможет или нет — тебе-то какая печаль? Пусть у нескольких главных Орденов теперь болит голова. Всё равно Ордену Ланьлин Цзинь пришёл конец, его владычество окончательно ушло в прошлое.

— К слову, на церемонии запечатывания Цзэу-цзюнь стоял с лицом чернее тучи!

— Разве могло быть иначе? В том гробу погребли обоих его названых братьев, а молодые адепты собственного клана целыми днями где-то разгуливают с лютым мертвецом, который даже на ночной охоте помогает им загонять тварей! Не удивительно, что Глава Ордена Лань почти всё время проводит в уединённой медитации. Если Лань Ванцзи в скором времени не вернётся, боюсь, ругань Лань Цижэня услышит вся Поднебесная…

Лань Ванцзи:

— …

Вэй Усянь прыснул со смеху.

Споры за столом продолжались:

— Кстати сказать, церемония запечатывания заставила меня другими глазами посмотреть на Не Хуайсана: кто бы мог подумать, что он всё так организует! Вышло отлично! В самом начале, когда он добровольно вызвался на эту роль, я уж было решил, что церемония наверняка будет испорчена. Чего еще ожидать от Незнайки?

— Я тоже так думал! Но кто тогда мог предвидеть, что он проведёт церемонию не хуже Лань Цижэня?

Слушая их удивленные восклицания, Вэй Усянь подумал: «Это ещё что! Вполне возможно, что в последующие несколько десятков лет нынешний Глава Ордена Цинхэ Не постепенно проявит истинные способности и тем самым повергнет вас в ещё большее потрясение».

Подали блюда и вино. Вэй Усянь наполнил свою пиалу и медленно выпил.

Внезапно до него донёсся голос молодого парня:

— Так что же, Тигриная Печать Преисподней осталась запечатанной в том гробу или нет?

В винной лавке внезапно воцарилась тишина. Спустя пару секунд кто-то ответил:

— Кто ж знает, возможно, осталась. Где ещё Цзинь Гуанъяо мог её хранить, если не при себе?

— С этим всё же можно поспорить. Разве не говорилось, что Тигриная Печать Преисподней теперь — простой кусок бесполезного железа? От неё никакого прока нет.

Юноша, что задал вопрос, сидел за отдельным столом, обнимая меч. Он спросил ещё: