Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Вэй Усянь прекрасно понял намёк, поэтому побрёл в относительно безлюдный лесок неподалёку и прождал совсем немного, прежде чем перед ним возникли, крадучись, всё те же несколько юных адептов. Лань Цзинъи начал оправдываться:

— Учитель Вэй, мы не специально вас игнорировали, но Учитель сказал, что любому, кто с вами заговорит, придётся переписывать все правила ордена с первого до последнего…

«Учитель» — так все адепты и ученики Ордена Гусу Лань обращались к Лань Цижэню. Любое упоминание «Учителя» означало, что речь может идти только о нём. Вэй Усянь самодовольно произнёс:

— Всё в порядке, мне давно это известно. Не первый день ваш Учитель ставит защиту от Вэй Ина в один ряд с защитой от пожаров и воров. И что, насколько он в этом преуспел? Наверняка сейчас страдает от того, что так заботливо выращенную им капусту свинья разрыла (1). Вполне естественно, что он ярится больше обычного, ха-ха-ха…

Лань Цзинъи промолчал, не найдя слов, а Лань Сычжуй с лёгким запозданием поддержал смех.

Вэй Усянь наконец отсмеялся.

— Кстати, насколько я понял, вы были наказаны за участие в ночной охоте вместе с Вэнь Нином. — Он повернулся к Лань Сычжую. — Как он сейчас?

Лань Сычжуй ответил:

— Наверное, скрывается где-то в укромном месте у подножия горы и ждёт, пока мы снова выйдем на ночную охоту и позовём его с собой. — Немного поразмыслив, он обеспокоенно продолжил: — Но когда мы разошлись, Глава Ордена Цзян, казалось, был всё ещё очень зол. Надеюсь, мы не осложнили ситуацию.

— Чего? Цзян Чэн? Как вы умудрились наткнуться на него во время ночной охоты?

— В последний раз мы пригласили молодого господина Цзиня присоединиться к нам на ночной охоте, так что…

Вэй Усянь сразу же понял.

Вполне ожидаемо, что если Лань Сычжуй возглавлял группу на ночной охоте, Вэнь Нин тоже не остался в стороне. Должно быть, он последовал за ними в темноте, чтобы защитить и помочь, если они наткнутся на серьёзную опасность. Цзян Чэн, возможно, тоже тайком следовал за Цзинь Лином, боясь, что с ним снова что-нибудь случится. Поэтому эти двое столкнулись, когда юноши встретились с опасностью. Вэй Усянь поинтересовался, что произошло, и, как выяснилось, нисколько не ошибся в предположениях. Однако так и не решил, уместно ли будет расхохотаться вслух.

Немного помолчав, он снова спросил:

— Как дела у Главы Ордена Цзян и Цзинь Лина?

После смерти Цзинь Гуанъяо самым чистокровным наследником Ордена Ланьлин Цзинь являлся Цзинь Лин. Однако множество старших заклинателей из побочных ветвей ордена с жадностью ждали возможности, чтобы побороться за освободившееся место. Орден Ланьлин Цзинь и так-то бранили снаружи, а теперь и внутри закипела смесь эгоистичных интересов. Как мог Цзинь Лин, будучи лишь подростком, удержать всё это в узде? В конце концов, Цзян Чэн отправился в Башню Золотого Карпа с Цзыдянем в руке, разок прошёлся по округе, так что Цзинь Лин наконец смог на время обезопасить своё положение главы ордена. А вот что могло произойти в будущем — сложно было предсказать.

Лань Цзинъи надул губы.

— С виду у них всё отлично. Глава Ордена Цзян ничуть не изменился, вечно замахивается кнутом на всех подряд. Нрав молодой госпожи улучшился. В прошлом, когда дядя на него ругался, он мог на одну фразу огрызнуться тремя. Теперь может высыпать целый десяток.

Лань Сычжуй с укором произнёс:

— Цзинъи, как ты можешь отзываться так о людях у них за спиной?

Лань Цзинъи возразил:

— Я то же самое сказал ему в лицо!

Услышав эти слова, Вэй Усянь облегчённо вздохнул про себя. На самом деле он знал, что спросить ему хотелось совсем не об этом. Но раз уж Цзян Чэн и Цзинь Лин вроде как справлялись вполне неплохо, говорить больше было нечего. Вэй Усянь встал и отряхнул полы одежды.

— Ну и отлично. Очевидно, у них всё в порядке. Пусть продолжают в том же духе. Можете гулять дальше. А мне нужно идти по делам.

Лань Цзинъи фыркнул:

— Вы же всегда праздно проводите время в Облачных Глубинах. Какие у вас могут быть дела?

Вэй Усянь даже не обернулся:

— Нужно погрызть мою капустку!

Он очень редко просыпался так рано, как сегодня. Вернувшись в цзинши, Вэй Усянь сначала хорошенько отоспался. В результате перекошенного режима сна он проснулся уже в сумерках и пропустил ужин, а значит поесть ему было нечего. Впрочем, голода он не испытывал. Вэй Усянь продолжил рассматривать старые каллиграфические работы и черновики сочинений Лань Ванцзи, чтобы скоротать время в ожидании. И всё же даже с наступлением ночи его капустка так и не вернулась.

К тому времени Вэй Усянь наконец осознал, насколько опустел его желудок. Но в Облачных Глубинах уже давно был отбой. Согласно правилам ордена, ночью запрещалось болтаться снаружи без дела, не говоря уже о том, чтобы забираться на стену и сбегать в город… В прошлом вне зависимости от строгости запретов Вэй Усянь заботился лишь о том, чтобы насытиться, когда хотелось есть, поспать, когда одолевала усталость, поддразнить, когда становилось скучно, и сбежать, когда светили неприятности. Но теперь ситуация в корне изменилась. Ответственность за любые его проступки легла бы на плечи Лань Ванцзи. И как бы он ни страдал от голода и скуки, Вэй Усянь мог лишь тяжко вздыхать и терпеть.

В этот миг снаружи послышался шорох, и дверь приоткрылась.

Вернулся Лань Ванцзи.

Вэй Усянь повалился на пол и притворился мёртвым.

Он слышал, как Лань Ванцзи, мягко ступая, подошёл к столу и поставил что-то сверху, ничего при этом не говоря. Вэй Усянь хотел и дальше притворяться мёртвым, но Лань Ванцзи, похоже, приоткрыл крышку на каком-то сосуде, потому что цзинши быстро наполнилась крепким запахом специй, прогоняя привычный лёгкий аромат сандала.

Вэй Усянь тут же подскочил с пола.

— Гэгэ! Я до конца жизни буду делать всё, что ты скажешь!

Лань Ванцзи спокойно достал из коробки тарелки с едой и расставил на столе. Вэй Усяня потянуло к нему как на крыльях. Вид огненно-красных специй на кушаньях во множестве белоснежных тарелок привёл его в такой восторг, что глаза ярко засверкали.

— Ты слишком добр, Ханьгуан-цзюнь, спасибо что проявил заботу и принёс еду специально для меня. С этих самых пор можешь приказывать мне, сколько угодно.

Наконец Лань Ванцзи взял пару палочек цвета слоновой кости, положил их поверх большой чаши, после чего холодно произнёс:

— Разговаривать во время еды запрещено.

— Ещё ты говоришь, что во время отдыха разговаривать запрещено. А я каждую ночь так много говорю и так громко кричу, так чего же ты никогда меня не останавливаешь?

Лань Ванцзи бросил на него быстрый взгляд. Вэй Усянь вскинул руки:

— Ладно-ладно, прекращаю. Мы уже в таких отношениях, почему же ты так застенчив? Чуть что — сразу смущаешься, но именно это мне в тебе и нравится. Ты принёс еду из харчевни с кухней Хунань (2) в Цайи?