Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Лань Ванцзи ничего не ответил, так что Вэй Усянь принял это за молчаливое подтверждение. Он уселся за стол.

— Интересно, та харчевня ещё работает? В прошлом мы всегда ели там, а то на рационе вашего ордена, боюсь, я бы и те несколько месяцев не протянул. Только посмотри на это. Именно таким и должно быть настоящее пиршество.

— «Мы»?

— Я и Цзян Чэн. И Не Хуайсан иногда, да и остальные.

Скосив взгляд на Лань Ванцзи, Вэй Усянь усмехнулся.

— И чего ты так на меня смотришь? Ханьгуан-цзюнь, не забывай, в прошлом я звал тебя поужинать вместе. Как отчаянно я старался! А вот ты всегда отказывался. Каждый раз, как я с тобой заговаривал, ты мрачно смотрел на меня, и все твои ответы начинались со слова «нет». Сколько раз я получил от ворот поворот? И ты, между прочим, так и не рассчитался со мной за те отказы, а ещё дуешься. Кстати… — Он скользнул под бок к Лань Ванцзи. — Я заставил себя сидеть смирно и послушно ждать тебя только потому, что не хотел нарушать правила ордена. И кто бы мог подумать, что ты сам нарушишь правила и отправишься за едой для меня, Ханьгуан-цзюнь! Вот так наплевать на запреты… если бы об этом узнал дядя, у него бы снова сердце разболелось.

Лань Ванцзи опустил голову и обнял Вэй Усяня за талию обеими руками. Он казался тихим и неподвижным, но Вэй Усянь чувствовал, как пальцы то ли намеренно, то ли нет, поглаживают его спину. Прикосновения эти были такими обжигающими, что жар проникал сквозь одежду и устремлялся прямо к коже. И Вэй Усянь весьма отчётливо ощущал это. Он тоже обнял Лань Ванцзи и прошептал:

— Ханьгуан-цзюнь… Я выпил целебный отвар твоего ордена, и теперь у меня во рту горчит. Ничего не могу съесть. Что же мне делать?

— Один глоток.

— Да. Я выпил всего один глоток, но уж не знаю, кто готовил этот ваш отвар, а послевкусие у него ужасно сильное. Горечь прошла от кончика языка до самого горла. Скажи же… что мне делать?

Немного помолчав, Лань Ванцзи ответил:

— Уравновесить.

Вэй Усянь смиренно спросил:

— И как мне это уравновесить?

Лань Ванцзи поднял голову.

Мягкий аромат лекарственных трав скользил между их губами. Лёгкая горечь придала поцелую особую тягучесть.

Когда они наконец смогли оторваться друг от друга, Вэй Усянь прошептал:

— Ханьгуан-цзюнь, я тут вспомнил. Ты же выпил целых две чаши отвара. Тебе ещё горше, чем мне.

— Мгм.

— Но ты всё равно на вкус довольно сладкий. Странно.

— Сначала поешь. — Немного помолчав, Лань Ванцзи добавил: — Можем заняться этим, когда закончишь.

— Сначала я съем капустку.

Лань Ванцзи слегка нахмурился, словно пришёл в замешательство от столь внезапного упоминания капусты. Вэй Усянь рассмеялся и обвил руками его шею.

Все эти так называемые пиршества лучше всего проводить за закрытыми дверьми.

Примечания:

(1) Поговорка, означающая неподобающее отношение к чему-либо прекрасному. Чаще всего употребляется в контексте, когда любимая дочь влюбляется в недостойного, по мнению родителей, кавалера.

(2) Кухня провинции Хунань отличается ярким вкусом блюд, большим количеством специй и обжигающей остротой.

В «Комнате древностей», где Орден Гусу Лань хранил редкие и драгоценные артефакты, Вэй Усянь обнаружил старинную курильницу для благовоний.

По форме курильница походила на зверя с телом медведя, слоновьим хоботом, глазами носорога, хвостом быка и тигриными лапами. Брюхо курильницы служило печью, где возжигались ароматные травы, после чего лёгкий дымок выходил клубами через пасть диковинного зверя.

Вэй Усянь, сидя в цзинши, наигрался с курильницей и произнёс:

— Эта вещица на вид весьма чудная, от неё не исходит ни жажды убийства, ни тёмной энергии, что неоспоримо указывает на совершенную безвредность. Лань Чжань, тебе известно, для чего она используется?

Лань Ванцзи покачал головой. Тогда Вэй Усянь понюхал ароматный дымок, но также не обнаружил ничего необычного, и они, решив не гадать понапрасну, убрали курильницу, чтобы изучить позже, как представится возможность.

К их вящей неожиданности, стоило лечь в постель, оба ощутили ужасную усталость и тяжело провалились в сон. Неизвестно, сколько времени прошло, но когда Вэй Усянь проснулся, то обнаружил, что они с Лань Ванцзи в какой-то момент покинули цзинши и даже Облачные Глубины и теперь оказались в дикой местности посреди горного леса.

Вэй Усянь поднялся с земли.

— Где это мы?

Лань Ванцзи ответил:

— Это определённо не явь.

— Не явь? Разве это возможно? — он потряс рукавами, ощущая себя до крайности реалистичным, и спросил. — Но если это не явь, что же тогда?

Лань Ванцзи не ответил, лишь молча подошёл к берегу маленькой речки и кивком указал на воду.

Вэй Усянь последовал за ним и изумлённо застыл, едва увидев отражение на поверхности реки.

Из воды на мужчину смотрел его собственный образ до перерождения!

Вэй Усянь тут же поднял голову и спросил:

— Всё из-за той курильницы для благовоний?

Лань Ванцзи кивнул:

— Боюсь, что так.

Вэй Усянь довольно долго разглядывал давно забытое лицо, но потом отвёл взгляд.

— Ну и ладно. Я внимательно изучил курильницу и не заметил никаких следов затаённой злобы, поэтому совершенно точно уверен, что она не несёт в себе недобрых намерений. Возможно, какой-то бессмертный мастер создал её для развития заклинательских навыков или же просто хотел немного разогнать тоску. Пойдём-ка прогуляемся и разузнаем, что к чему.

И они стали неторопливо продвигаться через горный лес, который был не то иллюзией, не то чем-то иным. Совсем скоро перед ними предстал маленький деревянный домик.

Едва увидев строение, Вэй Усянь коротко вздохнул, и Лань Ванцзи тут же спросил его:

— Что такое?

Вэй Усянь пригляделся к домику и ответил:

— Это место кажется мне знакомым.

Домик представлял собой самое обыкновенное деревенское жилище, и подозрения Вэй Усяня оставались лишь подозрениями, ведь он не мог сказать наверняка, доводилось ли ему в действительности видеть нечто подобное. Как раз когда он размышлял об этом, из домика донёсся скрип ткацкого станка.

Они переглянулись и без лишних разговоров направились внутрь.

Однако, войдя в домик и окинув комнату взглядом, застыли как вкопанные.

Внутреннее убранство оказалось совершенно иным, нежели самые худшие их предположения. Никаких опасностей или злоумышленников, лютых мертвецов, монстров или оборотней. Только один человек. Человек, который был знаком им обоим ближе кого-либо другого.

Внутри домика сидел «Лань Ванцзи»!

Этот «Лань Ванцзи» выглядел таким же стройным и прекрасным, как и тот, что сейчас стоял подле Вэй Усяня. На нём была надета скромная, но не грубая, белая с голубым рубаха, которая, впрочем, нисколько не скрывала манеры и осанку прославленного заклинателя. Кажется, ткацкий станок рядом с ним был зачарован — двигался сам по себе и со скрипом ткал холст. Сам же Лань Ванцзи внимательно изучал бумажные свитки…